Анатолий Гончар - Пепел победы
Палатка, выделенная под первую и вторую группы второй роты, выглядела жертвой катастрофы – потрескавшаяся, залатанная во многих местах, на покосившихся кольях, с оборванными подгнившими веревками.
– Дворец! – сделал вывод Ефимов, разглядывавший ее.
– Замок! – не согласился Никитенко, стоявший рядом с ним.
– Пойдем внутрь? Оценим, так сказать, убранство, – предложил прапорщик, и капитан согласно кивнул.
У двери Никитенко оказался первым.
– Гномы их, что ли, ставили? – вопросил он, глядя на невероятно низкий полог.
– Хоббиты! – поправил его Ефимов, тоже удивленно взиравший на дыру, по недоразумению называемую входом.
– Надо будет переделать, – констатировал капитан.
Прапорщик согласно кивнул и заявил:
– Надо. Как только лишнее время появится. Сейчас бы с первоочередными делами разобраться.
– Это точно! – в свою очередь, согласился капитан и, сгибаясь в три погибели, вошел в палатку.Ефимов нырнул следом. Тут же за стеной послышался звук шагов. Тупой удар и вопль возмущения возвестили о появлении старшего сержанта Банникова.
– Гребаные хоббиты! – выругался Петрович, врезавшись лбом в жердь, проложенную над излишне низким входом.
– Входи, Петрович, входи! – поощрил его Ефимов. – Вот видишь, Василич, я оказался прав.
Никитенко в непонимании уставился на Сергея.
– Палатку хоббиты ставили! – улыбнувшись, пояснил тот, и капитан тоже заулыбался.
Хотя радоваться было нечему. Внутри хоромы, доставшиеся гостям, поражали еще большей убогостью, чем снаружи. Ткань этого жилища, некогда белая, теперь приближалась по своему окрасу к ночному мраку. Многочисленные дыры, зиявшие в ней, свидетельствовали о том, что палатку часто переносили с места на место. Все обвисло, и оттого внутреннее пространство казалось донельзя узким. Столетняя пыль покрывала остатки нар. Грязь слоями лежала на досках, расстеленных на полу, зато в закутке, наверное, предназначенном для начальства, присутствовал ковер, покрытый слоем мусора.
Одним словом, все было хреново. Как следствие, остатки светового дня прошли в бытовых хлопотах. Военные натягивали палатку, поднимали ее, выметали и выскребали грязь, достраивали нары, мыли полы. К ночи им удалось более или менее все привести в порядок. Свет провели уже в сумерках.
Наверное, на радостях по поводу благополучного прибытия большие начальники приказали провести общебатальонную вечернюю поверку. Вот только сами на нее почему-то не вышли.
Новый день наступил с традиционным криком дневального:
– Рота, подъем! Через десять минут построение на утреннюю физическую зарядку!
– Иди ты!.. – Это восклицание оказалось едва не самым ласковым пожеланием, прозвучавшим в адрес недоумка, разбудившего героев.
Разведчики матерились, подниматься не хотели, но через десять минут рота не слишком стройными рядами все-таки двинулась к месту построения. С окружающих высот ощутимо веяло прохладой.
– Люди все? – Капитан Кречетов передернул плечами и повернулся лицом к строю.
– Первая – все, – отозвался лейтенант Кострыкин.
– Вторая – люди налицо. – Капитан Никитенко лениво потянулся, зевнул. – Прохладно однако.
– Третья – все.
– Четвертая в наличии.
Из-за штабных машин показался дежурный по отряду капитан Молотов.
– Проверить наличие личного состава, доложить, – поправляя кобуру, лениво скомандовал он и, дожидаясь докладов, стал в нетерпении похлопывать ладонью по боку.
В штабной палатке его ждало неотложное, срочное и архиважное дело.
– Становись, равняйсь, смирно! Товарищ капитан, в первой роте все люди налицо, заместитель командира роты капитан Иволгин.
– Вольно! Где ротный?
– Заболел, – не моргнув глазом, соврал Иволгин.
Дежурный по отряду сделал вид, что поверил.
– Все на месте! – плюнув на официоз, доложил Кречетов.
– Все люди налицо, – сообщил командир третьей роты.
Согласно докладам, весь личный состав сейчас находился на импровизированном плацу, хотя в глубине лагеря наблюдалось одиночное брожение.
Поморщившись, Молотов скомандовал:
– К проведению утренней зарядки приступить!
Он быстрым шагом отправился к палатке дежурного. Что ж, мавр сделал свое дело. Теперь можно спокойно возвращаться к прерванному занятию.
– Командирам групп к разминке приступить! – Капитан Кречетов вновь зябко поежился.
Прохлада с легкостью начала забираться под майку. Тикали секунды.
– Закончить разминку! – приказал ротный, совершенно справедливо предположив, что трех минут на это вполне достаточно, ибо сильному разминка не нужна, а слабому она не поможет. – Сомкнись. В колонну по четыре за мной бегом марш!
Маршрут предстоявшей пробежки вел в гору. Бежали по обычным меркам медленно, тем не менее Ефимов, находившийся в ядре группы, чувствовал, как легкие начали свистеть от натуги, как постепенно наливались свинцом икроножные мышцы. Утренняя пробежка давалась с трудом. Его утешало лишь то, что почти все бегущие бойцы чувствовали себя не лучше, если не хуже.
– Вон до того столба и назад! – тяжело дыша, скомандовал Кречетов, сделал шаг в сторону и теперь продолжал бег на месте.
Сергей мог, конечно, остаться рядом с ротным и не добегать эти несчастные три десятка шагов, но решил бежать, как все. Все-таки после длительной болезни он еще не чувствовал полной уверенности в собственных силах. Бег вверх дался с трудом, зато в обратную сторону заместитель командира группы летел, словно на крыльях. Ефимов едва успевал подставлять ноги навстречу несущейся земле. Разогревшееся тело наполнялось восторгом от легкости движения.
Камень, попавший под стопу, вмиг развеял нарастающую эйфорию. Боль, хотя и не сильная, пронзила щиколотку и невольно заставила Сергея замедлить скорость.
«А ведь мог бы и подвернуть! – Прислушавшись к ощущениям, Ефимов понял, что ничего серьезного не случилось, болезненные ощущения постепенно отступали. – Идиот! – ругнул он самого себя, понимая, что от серьезных проблем его отделяла лишь тонкая грань. – И чего, спрашивается, летел как угорелый? Почти всех обогнал… придурок!»
Ему вспомнилась фраза, часто повторяемая одним хорошим знакомым: «Михалыч, ты иногда в свидетельство о рождении свое заглядывай…» На лице Ефимова появилась улыбка, он еще сильнее сбавил скорость и наконец перешел на шаг.
– Тяжко! – Рядом остановился запыхавшийся ротный.
– Угу, – согласился Ефимов и поднял взгляд.
Из-за горы медленно выползало солнце.
– Закончить зарядку, всем умываться! – вынес вердикт капитан Кречетов, смахнул с лица пот и направился в командирскую палатку. Через пару минут он выбрался оттуда и двинулся в сторону умывальника. В это время капитан Молотов занимался не менее важными делами. Сидя за столом, он пристально всматривался в экран ноутбука. Миссия сталкера была в самом разгаре…
Первый учебный день в пункте временного пребывания начинался без происшествий.
Ближе к обеду выяснилось, что душевые, имеющиеся на территории учебного центра, не работают, только умывальник.
– А где мыться? Мы что, свиньи? – Кто бы сомневался в том, что первым подал голос протеста все тот же Прошкин.
Но на этот раз в его словах было достаточно резона.
– Ты еще чистый, и вообще, до сантиметра не грязь, а после она сама отваливается! – Башмаков усмехнулся и, словно издеваясь, начал яростно почесываться.
– Да пошел ты, козел вонючий! – Витька махнул ногой в сторону сапера, но тот с легкостью увернулся.
– Блеет да еще и бодается! – сострив так, Вовка, не дожидаясь ответной реакции, выскочил из палатки.
– Удрал! – констатировал Прошкин, но пускаться в погоню не стал.
Ефимов, находившийся тут же, в палатке и с улыбкой слушавший всю эту дружескую перебранку, глубоко задумался. Шутки шутками, а мыться после напряженных занятий необходимо было каждый день. Мочить под умывальником торс – не выход. Конечно, о горячей воде мечтать смысла не имелось, но ведь оставался еще ручей. Маленький, не более трех десятков сантиметров в ширину, он, тем не менее, был стремительным, нес в себе не менее полуведра воды в секунду. Что с того, что ручей стекал со склона горы и имел ледяную температуру. Главное, он был мокрым, а значит, способным смывать пыль и пот.
Сняв с гвоздя полотенце, Сергей вытащил из рюкзака пакет с шампунем и мылом, достал оттуда же мочалку, втиснул ноги в тапочки и направился к выходу. Он подхватил стоявшее там новое оцинкованное ведро, предназначенное для стирки одежды, и выбрался на солнечный свет.
Спуск, переход через дорогу, небольшой подъем, семьдесят метров по прямой. Во всех смыслах удобное, скрытое от посторонних глаз возвышенными берегами место нашлось сразу же за хранилищем ракетно-артиллерийского вооружения. Небольшая, почти ровная площадка, кустики, растущие по одной стороне. Кстати, на них вполне можно развешивать белье после стирки.
