Анатолий Гончар - Пепел победы
Желающих мерзнуть еще сутки на этой платформе не было.
Мягкая вязальная проволока валялась по всему перрону. Ломы и молотки разведчики взяли из ротного имущества. Как крепить машины, вязать и скручивать проволоку, где и как прибивать брус, показал прапорщик из взвода материального обеспечения. Работа закипела.
Старший прапорщик Ефимов ошивался рядом со своими бойцами, но в действия не вмешивался. Крайний раз он занимался подобными работами более двадцати лет назад, так что лезть со своими советами было бы верхом наглости и глупости.
– Палыч! – Неожиданно он увидел идущего по перрону контрактника, своего бывшего соседа по общежитию. – Здорово! Какими судьбами? Проводить нас решил?
– Ага, проводить, – старший сержант приветливо махнул рукой и расплылся в улыбке. – Самого себя.
– Так ты с нами?! – Ефимов почему-то не сильно удивился такому факту. – То-то ты такой радостный.
– А то! И мне на старости лет надо на юге побывать. А то ни разу не ездил. Я не напрашивался. Сам знаешь, сказали ехать – еду. Не велели бы, я бы и дома посидел.
– Леша, тебе контракт продлили?
Последнее время эта тема стала актуальнейшей. Насколько было известно Ефимову, контракт у старшего сержанта Лапина скоро заканчивался.
– Да я и рапорта на продление не писал. Контракт-то у меня все равно позавчера закончился. – Палыч хитро подмигнул Сергею. – Скажут написать – напишу, заявят, мол, фигу тебе, а не продление, и ладно, переживу. Буду сидеть, ждать квартиру. Но я не тороплюсь.
– Да, действительно, куда нам торопиться! – горько подытожил Ефимов.
С женой Лапин развелся по причине вечного отсутствия квартиры, дети выросли, самому Николаю Павловичу вполне хватало комнаты в общежитии. А заслуженный отдых… Увы, даже после январского увеличения военная пенсия не слишком располагала к наслаждению ничегонеделанием.
– Я тоже не тороплюсь, у меня еще дети учатся. А что ты с нами едешь – это хорошо, будет хотя бы с кем потрещать, а то кругом одна молодежь, и поговорить не с кем. Ты, кстати, в каком вагоне?
– В третьем.
– Ну да, ясень пень, что с автомобилистами. Ты, кстати, чем рулишь? – Ефимов оглядел платформу в поисках автокрана, которым управлял Палыч.
Лапин усмехнулся.
– Ты что, мой рыдван ищешь?
Ефимов согласно кивнул.
– Его здесь нет. Я в командировку водителем «КамАЗа» еду. Новяк! – похвастался Алексей Павлович, не без гордости показывая взглядом на новенькую машину с камуфлированным кунгом, стоявшую на платформе.
– Непривычно?
– А что мне привыкать-то? Столько лет за рулем, сел и поехал! – Улыбка Алексея Павловича стала еще шире. – Ладно, Серега, я побежал, – и добавил по привычке: – Супруге привет!
– Ага, обязательно, приедем на место, позвоню и передам.
Лапин быстро засеменил по перрону, а прапорщик смотрел ему вслед и размышлял о чем-то своем, только ему и ведомом.
– Михалыч! – Со стороны леска показались офицеры, группники второй роты. – Иди к нам! – звал заместитель командира, находившийся среди них.
Ефимов вздернул подбородок в немом вопросе и остался стоять на месте.
– Перекусим, – пояснил Сошников.
– Сейчас подойду. – Сергей не стал отнекиваться.
Дорога предстояла дальняя, и сразу начинать питаться пайками желания не было. Он и сам насобирал в дорогу пару-другую килограммов продуктов, но их очередь придет позже.
Легкий перекус уже подходил к концу, когда к мирно жующей группе офицеров и прапорщиков решительным шагом приблизился командир второй роты капитан Кречетов. По его лицу было видно, что он пребывал не в духе. От предложения присоединиться капитан решительно отказался.
– Сволочи! – По взгляду ротного, брошенному в сторону, всем сразу стало ясно, кого он имел в виду. – Один купейный вагон на роту!.. – Последовала пауза в несколько секунд. – Ладно, спать по очереди, а куда рюкзаки? На голову себе поставить? Пошли они на хрен, уроды моральные! – Он плюнул, с досады махнул рукой и побрел вдоль вагонов.
– Спать можно валетом, – пошутил кто-то из группников, но шутку не восприняли.
Настроение у людей испортилось.
То ли услышав последнюю фразу, то ли просто что-то вспомнив, Кречетов повернул вспять, подошел, чертыхнулся и приказал:
– Командиры групп, вам собрать у своих разведчиков телефоны, причем в темпе. Через полчаса они должны быть у меня.
– И кому это надо? – позволил себе уточняющий вопрос старший лейтенант Сошников.
– Борисыч, не доставай! – недовольно отмахнулся Кречетов. – А раз ты сам вызвался, то у группников телефоны и примешь. На вот тебе ключи. Пересчитаешь мобильники и положишь в мой железный ящик.
– Язык мой – враг мой, – с непринужденной улыбкой заметил Сошников, взял ключи у ротного и бросил себе в карман. – А вы что стоите? – шикнул он на лейтенантов, торчавших рядом. – Дуйте и работайте. Я, что ли, за вас собирать телефоны буду? Не устанете пыль глотать? И ты, Васильевич, тоже собери у своих. – Замкомроты повернулся к капитану Никитенко, жующему колбасу.
– Щас все брошу и побегу! Нет уж, никуда не пойду, пока не съем! – Он ткнул пальцем в еще не малый кусок колбасы.
– Василич, мне что, потом вас всех у ящика неделю ждать?
– Задолбал ты меня, Борисыч! – Взгляд Никитенко рыскнул по сторонам. – Петрович! – окликнул он своего зама. – Ты все равно не жрешь, собери у наших телефоны, а я пока колбасу доем!
– Опять старому больному человеку напрягаться приходится! – закряхтел Петрович, поднимаясь на ноги с баула, валявшегося на земле.
– Послушайте, юноша, вам не стыдно в таком нежном возрасте притворяться старым и больным? – Ефимов бросил в рот очередной кусочек колбаски, потянулся за следующим.
Будучи на добрый десяток лет старше, он мог себе позволить подобный подкол.
– Каюсь, дедушка, каюсь! – заулыбался Петрович.
– То-то же! Кстати, я в твоем возрасте передвигался исключительно бегом! – Сергей хитро прищурился.
– Так это, наверное, еще в прошлом веке было! А в то время и деревья бегали! – Петрович одарил всех широкой улыбкой и вслед за лейтенантами отправился выполнять указание командира роты.
Не без препирательств, но телефоны личный состав разведывательных рот сдал, включая и командиров групп. А вот подразделений обеспечения режим сохранения военной тайны словно и не касался. Обеспеченцы как ни в чем не бывало продолжали болтать по своим сотовым.
Наконец вояки загрузились. Железнодорожники эшелон приняли. Все, можно ехать.Торжественное построение!.. Без него не может обойтись ни один отъезд. На красной линейке, то есть песчаной площадке, выстроился поротно и повзводно весь личный состав отряда. Все как положено. Вот только люди потные и грязные после продолжительной погрузки. Ветер, мелкий холодный дождь, темный, по-осеннему промозглый вечер.
По центру стол, на нем бадья со святой водой. Пока командир части толкал речь, два батюшки священнодействовали – разливали воду по более мелким сосудам. Выступление командира закончилось. Его место занял помощник по воспитательной работе, а потом за дело взялись святые батюшки. Первым шел отец Дмитрий. Он выполнял какое-то таинство, непонятное для непосвященных, рисовал кресты на лбах уезжающих.
– А можно отказаться? – шепотом спросил Дударенков у прапорщика, стоявшего чуть впереди, и тот, не оборачиваясь, кивнул.
– Легко! – Он и сам не собирался подставлять лоб, этот знак почему-то ассоциировался у него с центром мишени.
Рядовой Башмаков, стоящий рядом с Ефимовым, неистово крестился. Прапорщик улыбался. У него имелись свои отношения с Богом, ведомые только ему.
– Дима, мне не надо, – сказал он подошедшему священнику.
Сергей с отцом Дмитрием находились в приятельских отношениях. Тот понимающе кивнул и двинулся дальше. Разбрызгивая святую воду, подошел отец Андрей. Он был серьезен. Ефимов и священник приветствовали друг друга взглядами, желая новой скорейшей встречи. С отцом Андреем Сергей, можно сказать, дружил. При всей их разности им было о чем поговорить, иногда поспорить. У них разные взгляды на многое, но непреодолимых противоречий нет. На Сергея полетели крупные капли святой воды, и отец Андрей пошел дальше.
– А еще раз можно? – попросил Башмаков, и на сапера обрушился столб воды.
Новая порция капель упала на Ефимова, с улыбкой мотающего головой.
Наконец-то торжественная часть была закончена. Подразделения отправились на посадку, сели в вагоны. Люди с трудом, но разобрались с местами.
Второй роте повезло. Вопреки первоначальной версии, вагоны подогнали плацкартные, и верхних полок оказалось достаточно, чтобы вместить всех. Выставили дневальных, назначенных еще днем. Гвалт, вызванный переселением, постепенно сошел на нет.
Ротный выглянул в проход, осмотрел воинство, рассредоточенное по местам, и громко скомандовал:
– Командиры групп и старшие троек, ко мне!
Все вновь пришло в движение. Старшие троек сползали со своих мест и выдвигались к первому кубрику, то есть купе. Наконец там собрались все.
