KnigaRead.com/

Михаил Серегин - Алмазы Якутии

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Михаил Серегин, "Алмазы Якутии" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Между тем нарастающий рокот вертолета разросся до горизонта, а потом начал медленно слабеть, стягиваться к упорно парящей точке. Егор чуть приподнял голову – темные контуры машины маячили над лесом, поднимавшимся по противоположному склону оврага.

Его не заметили! Он готов был петь и танцевать. Вот только мешала больная рука, да голос ушел, как корень сосны в таежную почву.

Откуда взялся этот овраг? Наверное, старое пересохшее речное русло… Река высохла, и мощная таежная флора придвинулась к ее берегам.

Егор в который раз подивился закону природной восполнимости, как он называл чудо безостановочного воспроизводства. «Вот так и поверишь в бога», – думал Егор, разум которого не мог, как ни старался, охватить мир одновременно в целом и единичном. «Удерживать эти две крайности по плечу только богу», – решил он и прикрыл веки.

Рана саднила. Он лежал неподвижно, времени у него было навалом. Утро не принесло потепления, но, зарытый в снег, Егор не чувствовал холода. Вертолет мог вернуться в любой момент. Карагодин, возможно, захочет заново прочесать весь район.

И все-таки странно, что он не ощущает холода, – мелькнула у него чуткая мысль. Может, он засыпает, то есть замерзает? Егор открыл глаза, шевельнул здоровой рукой, потом ногами. Нет, он еще жив. Если бы не рана!

Он стал машинально двигать конечностями, чтобы не замерзнуть. Потом вспомнил о карабине. Повернул голову туда-сюда. Оружие, почти целиком врытое в снег, лежало в нескольких метрах слева. Виднелся только кончик ствола.

Патронов у него мало, продовольствия – две банки тушенки. Он может растянуть каждую банку раза на три. В лесу есть всяческий подножный корм вроде ягод, шишек и тому подобного… Спичек у него предостаточно. Но сколько ему идти? Где ближайшее жилье? Все равно какое – улус, изба, землянка. Кровь в ране резко пульсировала. Егор поморщился. Гул вертолета все удалялся, пока не слился с дрожанием морозного воздуха. Все равно надо было лежать… Карагодин мог вернуться.

Глава 9

Сколько прошло времени, прежде чем он сел в снегу, Егор не знал. Поднимался он медленно, осторожно, стараясь не разбередить рану. «Надо что-то делать с этим», – подумал он, глядя в распоротый рукав куртки.

Рану необходимо промыть. Он решил это сразу. Вот только сделать это было непросто. Он встал на ослабевшие ноги, направился к карабину. Поднял его, потряс. Потом окинул взглядом склон оврага. Да, подниматься придется долго.

Егор пересек овраг и стал подниматься. Используя карабин в качестве опоры.

Это оказалось, как он и предполагал, делом нелегким. Ноги проваливались в снег, подошвы скользили. Не удержавшись, он свалился. Вскрикнул от боли: упал на больную руку.

Снег запорошил дыру на рукаве. Но холод был даже приятен. Егор с усилием перевернулся на живот, потом подобрал под себя ноги, встал на четвереньки, опираясь одним локтем о землю, и, медленно сев, отдышался. Потом облокотился на карабин и тяжело поднялся.

Продолжил путь. На этот раз Егор ступал более осторожно и размеренно, не торопился. Но все равно скользил и еще пару раз падал. Наконец он добрался до ствола поваленной ели и сел отдохнуть, расположившись возле места слома. Он воткнул карабин в снег, снял рукавицы и грел дыханием покрасневшие заледеневшие пальцы.

Сначала они не поддавались. Потом стало возможным скупо двигать ими. Егор надел рукавицы, встал со ствола и продолжил подъем. Задыхаясь, он хватался за ветви стелющейся березы. Наконец выбрался из оврага. Огляделся. Достал из кармашка нож и срезал несколько молодых ветвей с невысокой лиственницы. Разделил их на две кучки. Из одной сложил костер. С больной рукой это заняло гораздо больше времени, чем обычно.

Достав из кармана оставшийся авиабилет, Егор поджег его и угнездил в кольце веток. Огонь принялся. Егор достал консервы. На коричнево-желтой этикетке значилось: «Тушенка говяжья, вес нетто четыреста граммов», дата изготовления, срок реализации – отпечатан черным, неотчетливо, произведена Олекминским мясокомбинатом.

Когда образовались угли, Егор вскрыл ножом банку. От банки пошел аппетитный запах человеческой пищи. Егор поставил ее на угли.

Над банкой разрасталось горячее облако мясного аромата. Егор втягивал его ноздрями. Жир начал закипать. Пустой желудок спазматически урчал. Егор вдруг почувствовал страшный голод.

На три раза, как он планировал, банку разделить не удастся. И не потому, что он был так голоден, а потому что Егору нужна была посудина.

Он оттянул рукав куртки, используя его вместо тряпки, и снял банку с углей. Ел он при помощи ножа, жадно и быстро, обжигая рот и рискуя обрезать губы.

Когда с тушенкой было покончено, он наполнил банку жестким снегом и, подложив веток в костер, раздул его. Снова водрузил банку на угли.

Желудок праздновал насыщение. Это было чертовски приятно. По телу разливалось живое тепло. Как все-таки много значит пища! Егор не хотел думать о том времени, когда вторая банка тушенки будет съедена и ему придется самому добывать корм.

Вокруг царила тишина. Если не считать неугомонного дятла, стучащего клювом по стволу далекого дерева. Снег в банке растаял, потом вода пошла мелкими пузырями. Егор снял банку, ополоснул ее от жира и вылил воду. Снова наполнил банку снегом и поставил на огонь.

Пока снег таял, Егор срезал с ближайшей сосны ветку. Мелко нарубил и бросил в закипающую воду. Прокипятив воду с хвоей несколько минут, снял банку и поставил на снег.

Долго остужать не пришлось. Температура была низкой. Егор принялся за дело. Для начала он попробовал снять куртку. Левый рукав не поддавался. Сочащаяся из глубины раны кровь омывала ее запекшиеся края, густела и въедалась в ткань. Нитки и клоки материала прилипли к ране, точно вросли в нее, и оторвать их, казалось, было невозможно. Егор снова достал нож из кармашка и принялся распарывать рукав. Когда разрез на рукаве оказался достаточным для манипуляций, он смог безболезненно снять куртку. Потом проделал то же самое с джемпером. Оставшись в одной футболке, Егор подцепил ножом сначала правый рукав, распорол его, потом – левый и сорвал ее с себя. Отложил в сторону.

Егор набросил куртку на плечи и стал размачивать присохшие нитки. Они поддавались с трудом. Рискуя подцепить воспаление легких, он несколько раз кипятил хвойный настой. Кое-как размочив нитки, он принялся медленно отсоединять ткань от краев раны. Его лицо то и дело искажала гримаса боли.

Наконец он промыл рану хвойным настоем и, подобрав футболку, перетянул руку. Он держал зубами один конец футболки, а другой тянул здоровой рукой. Трясясь от озноба, он напялил на себя джемпер, потом куртку.

Срубил еще несколько веток и подбросил в угасший костер. Достал спички, запалил. Он просидел у костра не меньше часа. Потом подобрал карабин и тронулся в путь, положив пустую банку в карман. Бессонная ночь давала о себе знать, рана тоже. Ноги подкашивались, тело налилось свинцом. Мысли в голове скакали и путались.

Сквозь кроны сочилось белое солнце. Как только Егор задирал голову, она кружилась, и ему казалось, что он вот-вот упадет на землю без чувств.

Он прошел около трех километров. Однообразие безлюдного пространства угнетало. Запалив новый костер, Егор присел над ним и вытянул руки. Наступило не лучшее время. Время трезвого анализа. Впереди простиралась тайга. По солнцу он определил северо-западное направление. Но это было слабым утешением. Сколько ему идти в этом направлении, пока он встретит хоть какой-то намек на человеческое жилье?

«Все-то людей тянет к себе подобным, – невесело усмехнулся Егор. – Так уж устроен человек, – принялся размышлять он, – ничего тут не поделаешь. Это в городе он ищет убежище от шума, суетливого внимания соседей и коллег. А в тайге его влечет к людскому жилищу».

Он прикрыл глаза. Представил лицо Ирины. Обеспокоенное, недовольное, настырное. Настоящая дочь своего края. Прямая, несгибаемая, требовательно-беспощадная. Но она умела быть и ласковой, понимающей, доброй.

Следом за Ириной возник Кюкюр. Егор распахнул глаза. Не время сейчас дремать или задумываться о прошлом. Надо идти.

Егор поднялся и зашагал. Медленнее и тяжелее. Временное облегчение, которое принесла промывка и перевязка раны, уступило место новому приступу боли. Егор ощущал в руке сильную пульсацию и не сомневался, что в ране начался воспалительный процесс. Рана была коварной, со рваными краями.

К вечеру Егор совершенно ослаб. Впереди лежала огромная сломанная сосна, за ней, в темном изумруде веток, маячил просвет. Егор обошел дерево. Тайга неожиданно перешла в редкий ельник, а тот вывел на поляну. Поросшая кустарником, она плавно спускалась к болоту. Егор увидел на кустах чернильно-пурпурные ягоды. Они ярко полыхали среди снежных шапок. Егор сорвал ягоду и положил ее, освежающе морозную, в рот. Брусника.

Полакомившись ягодами, он огляделся. Перед ним расстилалось болото. Не замерзшее, оно тусклой зеленовато-бурой змеей вилось среди заснеженных островков. Осока и мхи. Прибитая морозом трава инисто лоснилась. У краев болота замерла хрупкая ледяная корка. Далеко справа и слева темнел лес.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*