Эрин Боуман - Скопированный
руку Клиппера. Она кормила нас и одевала — незнакомцев - и я предал ее, отправив ее как
скот на убой.
Копия меня делает запись в своей книжечке.
- Это было не так уж сложно, теперь тебе так не кажется?
Теперь я буду гореть в аду.
Я вернулся в камеру.
У меня на пальцах девять ногтей и один палец без оного. Он перебинтован, а бинт
заляпан кровью. Он светло-розового цвета ближе к кулаку, где Харви лезвием надрезал кожу и
черный там, где он орудовал плоскогубцами, сделав все хуже.
Я все еще не видел Блейна или Эмму. Я не знаю, способны ли они пережить подобные
допросы. У меня есть не особо обнадеживающее заявление от Копии меня, прежде чем он
запер меня: что сейчас были цветочки и что он ожидает лучших результатов в следующий раз, в
чем я усомнился.
Нервы грозят связать меня в узел. То небольшое количество еды, что дали мне, на вкус
как пепел, потому что мой рот настолько пересох. Вода, что я пью, бурлит в животе, как волны в
бушующем океане.
Было время, когда я думал, что ненавижу море. Оно заставляло меня чувствовать себя в
ловушке. Но теперь я в ловушке на острове в середине моря, действительно оставшийся без
всякой надежды. По крайней мере, на "Кэтрин" была иллюзия побега, возможность сбежать и
запутать следы.
Я провожу по шраму от ожога на моем левом предплечье, думая о Бри, которая
проводила по нему до этого. Я надеюсь, что она в порядке. Что с ними все в порядке.
В комнате совершенно тихо, и это оглушает.
Спустя несколько часов, я возвращаюсь в комнату для допросов, только на этот раз для
обследования. Я привязан к столу, а Харви осматривает меня с головы до ног, тыкая в меня
карандашом, прослеживая им шрамы на моем теле, прежде чем проворно перевернуть его в
пальцах, чтобы записать свои выводы.
Когда он движется по сморщенному шраму на моей груди, который я получил, когда
был ребенком, меня осеняет, как гром среди ясного неба. Харви — не Эмма — и это, вероятно,
причина из-за которой Долина Расселин была скомпрометирована. Копия сохраняет все
воспоминания своего исходника, а программирование заставляет ее игнорировать некоторые
детали. Франк хотел бы, чтобы Харви забыл, почему он помогал Повстанцам, но не ту часть, где
он помогал нам. Но тогда почему он так долго тянул с бомбардировкой?
Комментарий Моей Копии возникает в моей голове: и не подумаешь, что у нас были
проблемы с приказами в декабре.
47
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Франк не выдернул Харви из одного мира и вставил его Копию в другой. Он воссоздавал
Харви, вернул его к работе, чтобы выполнять те же задачи, а также выразил надежду, что
программирование было достаточно грамотным, чтобы разобраться с остальным. Может быть,
теперь жизнь Харви рутинна: лаборатории, код, исследование - что ему потребовалось
несколько недель, чтобы освоиться под кожей его Копии. Возможно, он даже не
сопротивлялся, давая расположение штаб-квартиры, или, по крайней мере, его воспоминания
были настолько нейтрализованы, что воспоминания о месторасположении было временно
помутившимся. Это объясняет, почему шпионы-Копии, посланные в декабре по следам нашей
команды, по-прежнему пытались разнюхать расположение штаб-квартиры.
Если у Харви есть проблемы с адаптацией его Копии, может быть, его мысли могут быть
также вскрыты. Джексон помог нам, в конце концов. Взбирание на Стену в Бурге был слишком
личным, слишком тесно связанным с его детством в Декстерне, и это вызвало глюк в его
программе. Но Копия Эммы была версией Ген-5, и она присоединилась к нашей группе в ту же
ночь, когда Харви нас покинул. Если он был создан в последующие дни, вполне вероятно, что
он тоже пятая версия.
Любая надежда, за которую я цеплялся, разваливалась.
Харви делает пометку насчет моего шрама на груди, а затем переходит проверить шрам
от ожога на левом предплечье.
- Для чего это? - спрашиваю я.
- Меры безопасности. Таким образом, когда мы закончим с тобой, наш будет
соответствовать тебе.
- Вы перенесете их на Копию? Воспроизведете каждый шрам?
Карандаш Харви скрипит на бумаге.
- А потом что? Отправите его обратно на мое место? Вот зачем вам нужна информация
от меня, для этого?
- Ты дал мне имя, чтобы сохранить палец, - говорит он тихо. - Представь, что я получу в
обмен на жизнь твоего брата.
Я пытаюсь растянуть ремни на своих запястьях и лодыжках. Я мог бы выцарапать ему
глаза за эту угрозу.
- Будет проще, если ты не будешь сопротивляться, - говорит он, но я дергаюсь и не
останавливаюсь, создавая столько шума, насколько это возможно.
Харви вздыхает и отходит от стола. Спустя мгновение музыка наполняет комнату —
звенящие аккорды и плачущие струны. Мелодия многослойная и сложная, и такая мощная, что
я чувствую ее своими костями. Я слышал музыку, похожую на эту, раньше, когда Харви был еще
тем Харви. Он говорил, что это Моцарт. Этого композитора он всегда любил. Франк в ЭмИсте
объявил вне закона вид такого искусства, но Харви была дана привилегия его слушать, потому
что это помогало ему сосредоточиться во время работы над Копиями. Старые привычки, старые
приемы, сейчас все это живо в его Копии.
Когда он снова попадает в поле моего зрения, его руки вытянуты, плавно раскачиваются,
как ветки деревьев на ветру. Он водит в воздухе карандашом, когда музыка нарастает и
успокаивается. Его кисти элегантно отражают каждое изменение. Если бы это был реальный
Харви, этот танец был бы нечто красивым, но зная, что эти руки с помощью лезвия пускали
кровь на моем пальце, меняет все. Ты не можешь не увидеть правду. Даже если ты этого не
хочешь.
Музыка затихает и снова возвращается к жизни. Не просто какой-то отрывок, а именно
та же мелодия, которую мы использовали, чтобы устроить диверсию в Объединенном Центре.
Клиппер помогал Харви выбрать ее.
- Ты помнишь, что ты сказал, когда мы встретились?
48
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Харви поднимает брови, скучая.
- Ты сказал мне, что ты надеешься, что присоединение к Повстанцам было шагом в
правильном направлении. Ты сказал, что надеешься, что кто-то вроде меня, жертва Проекта
"Лайкос" может быть, по крайней мере, благодарным за некоторую твою работу.
- Ну так вот, я не благодарен за это. Это настолько противоположно тому, что ты реально
хотел. Настоящий ты был готов умереть за то, чтобы я мог жить. Настоящий ты ненавидел
работу, которую делал для Франка, и он провел последние дни своей жизни, пытаясь
возместить принесенный ущерб.
- Тот Харви, о котором ты упоминаешь, был преступником и предателем, - он произносит
это так, будто зачитывает книгу. - И неважно, чего я хотел в прошлом. Теперь я знаю, чего хочу.
Он все еще дирижирует, зловещая улыбка на его губах готовится к финалу.
- Я надеюсь, что Клиппер никогда не увидит тебя таким, - говорю я. - Этот паренек любит
тебя и это может убить его.
- Клиппер? - Его руки падают и он пятится от меня, качая головой. Он спотыкается о стул
и оказывается на полу. Музыка продолжает нарастать вокруг нас, и теперь Харви, находясь на
коленях при стаккато ударах, вздрагивает, как будто горны и струны причиняют ему
физическую боль. Он вскакивает на ноги и бросается, чтобы выключить музыку. В комнате
наступает тишина и он задыхается, как будто это его первый глоток воздуха в жизни.
Его взгляд вновь возвращается ко мне, широко раскрытый и испуганный. На кратчайшее
мгновение мне кажется, что он меня услышал, что что-то в музыке или в моем упоминании о
Клиппере резонировало в нем. Но потом его глаза сужаются.
- Ты, - говорит он, глядя так, как будто он хочет перерезать мне горло. - Мы закончим это
позже.
Я возвращаюсь в свою камеру, потому что у Харви есть другая работа, или потому, что
так говорит охранник. Завтра меня снова будут допрашивать.
Завтра, завтра, завтра.
Я только сосредоточился на сегодня, на первой среде марта, и на том, как это все скоро
закончится. Сегодня не должно было закончиться без их прибытия, потому что такой был план:
появление на два дня раньше под видом инспекции, с ключами-картами Сентября и в
униформе сделанной Мерси.
Но проходят часы.
День кончается.
И они не приезжают.
49
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
