Уоррен Мерфи - Разгневанные почтальоны
– Он же письмоносец, сэр, и каждый день ходит по адресам. Если он будет с утра до вечера пялиться в розовую стену, то не сможет доставить почту.
– А как насчет премиального кофе?
– Я... э-э-э... не чувствовал особой необходимости. Мои служащие казались совершенно уравновешенными. Все нормально прошли психологические тесты. Никакого стресса. Город-то у нас небольшой.
– Тем не менее я требую, чтобы вы немедленно установили особый перерыв для кофе. Вы поняли?
– Да, сэр.
– Пока я вам не позвоню, ничего никому не говорите. И вообще мы с вами не разговаривали.
– Понятно, мистер почтмейстер.
– Помните – никому ни слова!
Почтмейстер в ярости бросил трубку.
– Две неприятности сразу! Что за жизнь такая проклятая!
Когда секретарь позвонила снова, почтмейстер сначала не хотел даже трубку брать. Но спустя мгновение передумал – может быть, на сей раз новости будут хорошими.
– На второй линии инспектор Рейли. Кажется, у него срочное дело.
– Я с ним переговорю.
Голос Рейли дрожал и прерывался.
– Что случилось?
– Сэр, я только что из Главного почтового управления.
– Вы привели в чувство этого дурака Финкель-перла?
– Он понял свой долг, сэр. Но, боюсь, случилась еще одна неприятность.
– Снова ящики взорвались?
– Нет.
– Была стрельба?
– Нет.
– Так говорите же, в чем дело! – загремел почтмейстер.
– Я и пытаюсь. Я вышел из здания минут пятнадцать назад и взял такси до гостиницы. Тут-то все и случилось. Страшный взрыв, а затем землетрясение. Сейчас я в гостинице, смотрю из окна на запад. Все, что я вижу, – это клубы дыма.
– Ну?
– Его больше нет.
– Чего нет?
– Здания, сэр. Оно уничтожено.
Генеральный почтмейстер медленно поднялся на ноги. Он никак не мог сосредоточиться, «Он явно говорит не о гостинице, – думал почтмейстер. – Он ведь оттуда звонит. И наверняка не стал бы суетиться из-за какого-то другого старого здания – меня ведь это не заботит».
Генеральный почтмейстер с трудом перевел дыхание.
– Уж не хотите ли вы сказать, что я лишился почты? – почти простонал он.
– Сэр, вам, наверное, стоит включить Си-эн-эн.
Почтмейстер так и сделал. Си-эн-эн показывало снятую с воздуха панораму центральной части Манхэттена. Вот виднеется Мэдисон-Сквер-Гарден. Вот замысловатое сооружение из стекла – Центр Джекоба Джавитса. Похоже, будто из миллиона рам вылетела тысяча зеркал.
К востоку, занимая целый квартал, лежали дымящиеся руины. И посреди огня и дыма генеральный почтмейстер Соединенных Штатов вдруг увидел широкие ступени, наводящие на мысли о Древнем Риме, а поверх них в беспорядке валялось то, что осталось от двадцати коринфских колонн Главного почтового управления – крупнейшего почтового учреждения страны.
В этот ужасный миг зажужжал селектор и испуганный голос секретарши произнес:
– Сэр, на первой линии Президент Соединенных Штатов.
Глава 12
За спиной Харолда В. Смита уже пылал закат, когда система вновь подала сигнал.
– Что это? – спросил Римо, вновь усевшись на зеленый виниловый диван. Мастер Синанджу по-прежнему сидел рядом со Смитом, не желая покидать почетное место подле человека, которого называл Императором.
– Информационное сообщение.
Закрыв файлы электронной почты, Смит вывел на экран сообщение Ассошиэйтед Пресс.
Нью-Йорк. Взрыв в Главном почтовом управлении (АП)
В 4 часа 44 минуты мощный взрыв, уничтоживший Главное почтовое управление и почтовое отделение на Пятой авеню, потряс центральный Манхэттен. Спасательные бригады уже приступили к работе. Число человеческих жертв пока неизвестно, но, видимо, будет очень велико.
– Боже мой! – простонал Смит.
– В чем дело, Смитти? – спросил Римо, вставая с дивана.
– В Нью-Йорке взрывом уничтожено Главное почтовое управление. Очевидно, чудовищной силы взрывом.
– Это такое большое здание на Пятой авеню, с колоннами?
– Да. Было, – невесело отозвался Смит.
– Что, черт возьми, происходит? – спросил Римо. – С чего бы это кому-то взрывать целое почтовое управление?
– Может, хотелось доказать свои возможности.
– А?
– С уверенностью можно сказать только одно – тот или те, кто подложил бомбы в почтовые ящики, прекрасно запутали следы.
– Так мы боремся с исламскими террористами или с американской почтовой службой?
Смит стер с экрана сообщение АП.
– Думаю, идет борьба на два фронта.
– На два фронта?
– Конечно. Данные электронной почты свидетельствуют о том, что в США существует террористическая сеть исламских фундаменталистов. Ал Ладин явно относится к этой группе, а он почтовый служащий.
– Ну да...
– Не исключено, что и другие члены группы являются почтальонами.
– Что ж, теперь многое прояснилось. Например, случаи со всеми этими ребятами, которые «идут на почту».
– На почту? – переспросил Чиун.
– Так говорят, – пояснил Римо. – Когда почтальон сходит с ума и начинает убивать своих коллег, говорят, что он «пошел на почту».
Мастер Синанджу задумчиво погладил бороденку.
– В дни Александра Македонского гонцы часто сходили с ума от жажды и упадка сил. Не раз они умирали сразу после того, как клали сообщение к ногам своего повелителя.
– Да просто потому, что им приходилось бежать босиком три или четыре тысячи миль.
– Тогда это считалось не таким уж большим расстоянием, – фыркнул Чиун. – Один греческий писака однажды сказал о персидских гонцах, что ни снег, ни дождь, ни холод, ни зной не могут помешать им выполнить свой долг.
– Вроде бы так звучит девиз почтовой службы, – захлопал глазами Римо.
– Заимствовано из Геродота, – пояснил Смит.
– Да, именно так звали грека, – согласился мастер Синанджу.
– Судя по файлам, террористическая ячейка существует уже около года, – сообщил глава КЮРЕ.
– Почему же они начали действовать только сейчас? Что им надо? – спросил Римо.
– Если я правильно интерпретирую события на Манхэттене, они тем самым сделали заявление.
– Заявление? О чем?
– О том, что существуют. И могут безнаказанно наносить нам удар за ударом.
– Так думали и фанатики, пытавшиеся взорвать Центр международной торговли. Ну и где они теперь? Все до одного гниют в федеральной тюрьме, и Глухой Мулла тоже.
– Я обязан проинформировать Президента, – произнес Смит, открывая ящик. На столе появился самый обычный с виду вишнево-красный телефон – правда, на гладком корпусе аппарата отсутствовали кнопки для вызова или наборный диск.
– Думаю, он уже в курсе, – обронил Римо, когда глава КЮРЕ поднес трубку к уху.
Подняв трубку, он активизировал линию, и теперь на другом ее конце, в линкольновской спальне Белого дома, трезвонит такой же телефон. Звонит не переставая.
Наконец в трубке раздался раздраженный женский голос.
– Кто это? Кто там, на другом конце линии? Смит? Говорите же! Я знаю, что это вы. Я слышу ваше дыхание.
– Мы погибли! – воскликнул Чиун. – Королева вмешивается не в свое дело!
Покраснев, Смит повесил трубку.
– Очевидно, его нет в резиденции, – заметно нервничая, сказал он.
– Вероятно, он сейчас в предвыборной поездке, пытается поднабрать голоса, – проворчал Римо.
– Пора бы ему вернуться в Вашингтон, – сказал Смит. – Дело слишком серьезное.
– Слишком поздно спасать его обреченное президентство, – нараспев сказал мастер Синанджу.
– Почему вы так думаете? – обернувшись, спросил Смит.
– Потому что те, кто незаконно занимает Орлиный Трон, обречены по самой своей природе. Я уже много лет живу в этой могущественной стране. Я видел много президентов, которые приходили и уходили – как ненадежные визири. Я наизусть помню их список. Небритый Президент Президент-Выскочка. Арахисовый фермер. Пожиратель фасоли. Президент, У Которого Каша во Рту. Президент-Обжора. Скажи только слово, и мы навсегда покончим с этой сменой дураков на престоле. Не отрицай, что ты желаешь сам занять Орлиный Трон во всем его блеске и великолепии.
– Мы не участвуем в выборах, – бесстрастно отозвался Смит.
Чиун заговорщически понизил голос:
– В вашей власти с ними покончить.
Скривившись, глава КЮРЕ вновь вызвал файлы электронной почты.
– Тебе не надоело? – шепнул Римо на ухо мастеру Синанджу.
– Тот, кто не перестает пробовать, готовит свое собственное поражение. Того, кто никогда не уступает, нельзя победить.
– Тот, кто надоедает своему Императору, может в один прекрасный день оказаться на улице.
Чиун замер.
– Он никогда...
– Все там будем, – ухмыльнувшись, заключил Римо.
Стараясь придать своему лицу непроницаемое выражение, мастер Синанджу сложил руки на груди. Рукава кимоно скрыли все его пальцы вместе с чехольчиком для ногтя, который Чиун носил как знак бесчестья.
Из уст Смита вырвалось тихое восклицание.
– Нашли что-нибудь интересное? – подскочил Римо.
