Джек Хиггинс - Темная сторона острова
Она залилась слезами, и Ломакс, бросив «винчестер», обнял ее и притянул к себе. Ее хрупкое тело содрогалось от рыданий, а он, крепче прижав ее, нежно поглаживал по волосам.
Немного погодя Катина взяла себя в руки и отодвинулась от него.
– Мне так жаль. Я вела себя как дитя. Вам же надо идти вниз, к заливу. Осталось так мало времени.
Он устал, так устал, как никогда за все эти долгие четыре года, и его охватило полное безразличие. Вытащив сигарету, он закурил и со вздохом выпустил клуб дыма. И тут сверху, над склоном, в ночном воздухе явственно, словно удар колокола, послышался собачий лай.
Она схватила его за руку.
– А я-то думал, что оторвался от них у ручья, в миле отсюда. Кажется, я ошибся.
– Но ведь еще есть время, – настойчиво повторила она.
Он покачал головой.
– Для вас. Катина, но не для меня. Я попытаюсь увести их отсюда. Как только начнется стрельба, выскользни из оливковой рощи и иди через горы. Я оставлю тебе «винчестер». Если его разобрать на части, то довольно легко спрятать.
– Я не оставлю вас.
Он крепко схватил ее за руку.
– Отец Иоанн был прав, когда говорил обо мне. Сражаться, а потом убежать и оставить других отвечать за последствия. На этот раз я готов взять вину на себя.
– Но какой в этом толк? – с отчаянием спросила она.
– Не знаю, – ответил он. – Может быть, это поможет людям Кироса, а может быть, и нет. Хотя бы тебе это помогло, и то хорошо.
Она снова заплакала, положив голову ему на грудь. Ломакс приподнял ее подбородок, поцеловал в губы и мягко отодвинул от себя. Быстрым движением он снял с себя золотую цепочку с монетой и положил ей в руку.
– Мне это больше не пригодится.
Он перевел Бонда в сидячее положение, нагнулся и взвалил его себе на плечо. Тело оказалось неожиданно легким, и когда он вышел наружу, холодный дождь, бивший ему в лицо, казалось, придавал ему новые силы.
Собаки были теперь уже совсем близко, и когда он пересек двор и вышел на дорогу, они появились вверху, на гребне холма.
Неуклюже побежав, он вскоре свернул с дороги и двинулся по иссохшему склону. Наверху небольшого холмика он остановился, бережно опустил на землю Бойда и снял с плеча автомат.
Солдаты уже просачивались через оливковую рощу, и он дал по ним длинную очередь. Собаки залились неистовым лаем, а потом прозвучало несколько ответных выстрелов.
Ломакс кинулся прочь, но почему-то ноги отказывались бежать, он споткнулся и упал на камни.
Какое-то время он лежал, наполовину оглушенный, а потом вскочил на ноги. Солдаты с собаками, обойдя ферму, уже с криками бежали по тропе.
Он поднял автомат и нажал на спуск, яркое пламя вырвалось из ствола во тьму ночи, он стрелял, пока не опустел магазин.
Ломакс отбросил в сторону бесполезное оружие, и тут в ответ застучал «шмайссер». Он почувствовал, словно его кто-то несколько раз ударил по ногам, и рухнул вниз лицом. Уже теряя сознание, он чувствовал, как его схватили за плечо, повернули лицом вверх и осветили лучом фонарика. Он слышал возбужденные голоса солдат и злобное рычание собак, потом все звуки слились в бессмысленный шум, и он погрузился в темноту.
Но вот понемногу тьма стала просветляться, и Ломакс услышал, как кто-то тихо говорит рядом с ним. Он открыл глаза и увидел яркий свет прямо над собой, устремленный на него, словно злобный глаз.
Он лежал на узком операционном столе, и когда шевельнулся, разговор прекратился и он услышал звук быстрых шагов по покрытому плиткой полу. Над ним склонился человек в аккуратном белом халате, очевидно, врач.
– Теперь отдыхайте, – сказал он. – Теперь вы поправитесь.
Рядом появился санитар с подносом, доктор наполнил шприц и сделал Ломаксу укол. Почти тут же в распахнувшуюся дверь вошел Штайнер и склонился над операционным столом.
На его лице блуждала тонкая улыбка.
– Ну, мой дорогой Ломакс. Вы еще с нами?
Ломакс нахмурился и постарался приподняться.
– Откуда вам известно мое имя?
Санитар нажал ногой на педаль и приподнял один конец операционного стола так, что они оказались лицом к лицу. Штайнер рассмеялся.
– У меня в кабинете есть ваше дело, папка толщиной в шесть дюймов. И разведка все еще вносит туда каждый месяц добавления. Вот уж не думал, что увижу когда-нибудь вас на Киросе. Хотя в монастыре, кстати, вы отлично сработали. Представляю, какую вы получите следующую награду.
Вынув из плоского золотого портсигара сигарету, он вставил ее в рот Ломаксу и зажег.
– Как себя чувствуете?
Ломакс посмотрел вниз на разрезанные брюки и сильно забинтованные ноги.
– Будто бы я не у вас нахожусь.
– Но вы у нас, – возразил Штайнер. – Не повезло, что поделаешь. Придется вас расстрелять. Вы, разумеется, знаете это?
– Но я хорошо поработал, – ответил Ломакс.
– Конечно, небольшое сотрудничество могло бы помочь мне изменить свое решение. Например, имена местных жителей, которые вам помогали.
– Я не нуждался в помощи здешних людей, – сказал Ломакс. – У меня было полдюжины крепких ребят.
– А вот это странно, – удивился Штайнер. – Ведь когда мы вас взяли, кроме вас и убитого сержанта, никого не было. Как вы это объясните?
– Остальные мои люди успели вовремя попасть на условленное место.
Ломакс посмотрел на ручные часы и попытался быть убедительным:
– В восемь нас должна была забрать подводная лодка на другой стороне острова. – Он слабо улыбнулся. – Вы прозевали лодку, полковник.
– Так, значит, взаимопонимание между нами невозможно?
– А здесь нечего и понимать.
– Так и знал, что вы это скажете. – Штайнер натянул перчатки. – Не переживайте, Ломакс. Я уважаю отважных людей, но я должен делать свою работу.
– А я и не переживаю.
Немец пожал плечами и вышел, а Ломакс опустился на подушки. Больше ничего не казалось ему важным, он начал засыпать, лекарство делало свое дело. Странно, почему Штайнер подсмеивался над ним? Санитар опустил конец операционного стола, и Ломакс уставился на свет, а потом погрузился в сон.
~~
* * *~~
Когда он проснулся, то понял, что лежит на носилках в санитарном автомобиле. Два военных санитара в полевой униформе сидели рядом. Он повернул голову и тихо спросил:
– Где я? Что со мной?
Один из них нагнулся над ним. Это был молодой парень с приятным лицом. Из-под пилотки смотрели серьезные глаза.
– Не беспокойтесь. Вас всего лишь направляют на Крит. Ваша нога требует специального хирургического вмешательства.
Он лежал в дреме, пытаясь собраться с мыслями, но никак не мог сконцентрироваться. Потом санитарный автомобиль остановился и его вынесли наружу.
Было раннее утро, серое и дождливое, и в гавани дул холодный ветер. На пристани стояло тридцать или сорок человек, разбившись на небольшие группки. В основном это были рыбаки, а чуть поодаль держались одна или две женщины.
Они с любопытством придвинулись, когда санитары подняли носилки, а охрана начала прокладывать путь в толпе.
Им потребовалось не более двух минут, чтобы спуститься по трапу на ожидающий военный катер. Санитары поставили носилки на палубу возле боевой рубки, а матросы быстро отдали концы.
Когда за кормой катера вспенилась вода и он начал отваливать от пирса, молчаливая толпа придвинулась к краю пристани. Ломакс смотрел на ряд белых, ничего не значащих для него лиц и вдруг увидел Катину.
Так она на свободе? Вот за это можно быть благодарным судьбе. У нее на голове был шарф, и она выглядела совершенно такой же, какой он увидел ее в первый раз, очень юной, глаза словно тени на бледном лице, и в горле у него поднялся комок, который чуть не задушил его.
Остров скрывался в тумане, а он так и лежал на палубе под холодным дождем, сыпавшим ему в лицо, и чайка, было снизившаяся над его головой, унеслась вдаль, словно отлетающая душа.
Часть третья
Звуки охоты
Глава 12
Нельзя возвращаться в прошлое
Проснувшись с крепко зажатой в руке монетой, он с недоумением посмотрел на нее и не сразу все вспомнил.
Прошлое и настоящее так сложно переплелись, что трудно было понять, где что. Он бросил цепочку с монетой на стоящий у кровати столик, спустил ноги на пол и посидел, стараясь собраться с мыслями.
Кто же я такой на самом деле, думал он. Ночной Пришелец или Хью Ломакс, житель Калифорнии, киносценарист и писатель? Он не мог найти ответа, во всяком случае такого, который бы его удовлетворил. Он просто не узнавал себя. Потом он встал и прошел к умывальнику.
В боку, куда его ударили ногой, была ноющая боль, а через всю правую щеку шла большая ссадина. Он стащил с себя рубашку и ополоснул лицо тепловатой водой. Когда он начал вытираться, в дверь постучали и вошла Катина. На ней были тот же шарф и кремовое льняное платье. Она закрыла за собой дверь и улыбнулась.
– Как вы себя чувствуете?
Он угрюмо усмехнулся.
– Я слишком стар для уличной драки с людьми, вдвое меня моложе.
