Роберт Крейс - В погоне за тьмой (в сокращении)
— А подруги у нее были, миссис Репко? Наверняка у Дебры было много подруг. Еще со школы.
Миссис Репко взглянула на портрет, потом на меня, облизнула губы:
— Да, были. Чудесные девочки.
— Вы можете назвать их имена, дать номера телефонов?
— Конечно, могу. — На этот раз миссис Репко говорила безо всякого напряжения.
— Когда все случилось, Дарси и Мэддакс забрали что-нибудь из ее квартиры?
Мистер Репко кивнул:
— Они взяли компьютер и мобильный и еще несколько вещей. Мне дали расписку. Она сохранилась. Принести?
— Это мне пригодится. Если у вас есть телефонные счета Дебры, я бы на них тоже взглянул.
— Есть. У меня все сложено в отдельную папку.
Мистер Репко пошел за папкой, а я снова обратился к миссис Репко:
— Полиция вернула вещи из ее квартиры?
Миссис Репко кивнула.
— Детектив Мэддакс кое-что привез. — Она встала. — Идемте, я покажу. Посмотрите, что вы наделали.
Миссис Репко не стала дожидаться сыновей и мужа. Она повела меня в девичью комнату с коллажами, которые Дебра делала, наверное, еще школьницей. Я вошел с ней, а Майкл с Деннисом остановились в дверях.
Комната была чисто прибрана, кровать заправлена, подушки взбиты — словно ожидали свою хозяйку. Девичья мебель, яркие занавески. Не к месту казались только большая коробка у стены и кресло в черно-белую полоску.
Миссис Репко подошла к креслу.
— Большая часть мебели в ее квартире была взята напрокат, и ее вернули. А это уродливое кресло она сама купила — бог знает почему. Вот мы и решили его оставить.
Миссис Репко провела рукой по обивке, вдруг вцепилась в нее. Глаза наполнились слезами. Майкл и Деннис кинулись к ней, едва не сбив меня с ног. Они увели ее из комнаты.
— Идем, мама. Давай составим список для мистера Коула, — ласково сказал ей Майкл.
Пришел мистер Репко с конвертом, который протянул мне.
— Это за последний месяц, как вы и просили. Там разговоры по мобильному и из ее квартиры. А вот что я отдал полиции. Расписка тоже там.
Для полиции он сделал копии счетов. Прошелся по всем номерам, отметив те, которые знал, указав, какие разговоры были личные, какие по работе, а потом позвонил по каждому номеру и спросил, откуда эти люди знали его дочь. И сделал на полях соответствующие пометки.
— Это вещи, которые вернули Дарси и Мэддакс? — показал я на стол и коробки.
— Некоторые — да. Они вернули все. Но в основном это мы собирали вещи.
— А Бастилла с Мансоном что-нибудь забрали?
Мистер Репко задумался.
— Нет. Здесь был криминалист, а детективы в основном были с нами.
В коробке лежали книжки и журналы, а еще кастрюли и сковородки. Компьютер стоял на столе — как это было до того, как она переехала, а мобильный стоял на подставке — видно, она привыкла держать его там. Они все расставили по местам, словно она никуда и не уезжала. Было грустно до слез.
Я просмотрел коробку и оглядел стол, потом перешел к одежде в шкафу. Когда ее убили, на ней были другие вещи. Так что довольно бессмысленно было брать ткань на анализ. Разве что Бастилла и Мансон считали, что в этом замешан кто-то еще.
— Мистер Репко, скажите, а Бастилла и Мансон о чем-нибудь спрашивали или просто сообщили вам про Берда?
— Они спрашивали про ее работу, про то, были ли у нее приятели, мужчины… В таком роде.
— Их интересовал «Левередж»?
— Пожалуй. — Тут он нахмурился, как будто что-то вспомнил. — И вот еще что…
— Что?
— Детектив Бастилла хотела посмотреть книгу соболезнований с похорон. Хотела сделать копию.
— А мне можно на нее взглянуть?
— Ее еще не вернули. Когда вернут, вам сообщить?
— Да, спасибо.
Он проводил меня обратно в гостиную. Братья смотрели на меня так, словно ждали от меня какого-то важного вывода, но я мог только пообещать, что позвоню, как только узнаю что-нибудь важное. Миссис Репко с ними не было, но Майкл протянул мне список имен и телефонных номеров. Мистер Репко пошел меня провожать. Майкл направился за ним, но отец остановил его:
— Я сам провожу мистера Коула. Хочу перекинуться с ним парой слов наедине.
У входной двери мистер Репко замялся. И посмотрел на мое лицо. Его парни здорово меня обработали.
— Майкл рассказал мне, что произошло. Вы могли вызвать полицию. И наверное, до сих пор имеете право подать на нас в суд.
— Не понимаю, о чем вы.
Он отвел взгляд:
— Первые недели я только и думал, что сделаю, если его найдут. Меня мучили безумные фантазии — как я стреляю в него в зале суда, как нанимаю киллера, чтобы тот прикончил его по дороге в тюрьму.
Он замолчал, и я чувствовал, как ему больно.
— Приношу свои извинения за поведение моих сыновей, мистер Коул. Я не должен был этого допустить. Прошу вас, позвольте мне возместить вам ущерб.
— Мистер Репко, я, пожалуй, пойду.
Я вышел. Прошел по чудесной аллее, оказался на чудесной улице и встал у машины. Я думал о том, зачем Конни Бастилле понадобилась книга соболезнований с похорон. Возможно, она для проформы проверяла, нет ли там имени Берда. Или искала еще чью-то подпись — например, того человека, наличие чьего ДНК проверяли, проводя исследования вслепую.
Я все еще размышлял об этом, когда подъехала серая «краун-виктория» и двое мужчин в темных очках уставились на меня. Им обоим было слегка за тридцать, темноволосые, коротко стриженные, в галстуках, но без пиджаков. С непроницаемыми лицами. Окно со стороны пассажира опустилось.
— Вы либо полицейские, либо «люди в черном», — сказал я. Пассажир показал свой жетон и махнул рукой, указывая на заднее сиденье:
— Я Дарси. А это Мэддакс. Давайте поговорим о Дебре Репко.
Мне не хотелось садиться к ним в машину.
— Говорите. Я отлично вас слышу.
Дарси посмотрел в боковое зеркало. Мэддакс перегнулся через своего напарника, чтобы получше меня разглядеть.
— Вы Коул, да? Тот самый тип, что отпустил Лайонела Берда?
— А не поцеловать ли тебе меня в задницу, Мэддакс?
— Мы не верим, что ее убил Берд. Садись в машину, поговорим.
Я сел, и мы поговорили.
8
Мэддакс заехал в тенек, под вяз, но мотор выключать не стал. Дарси был покрупнее, с мясистыми руками и медленными движениями человека, привыкшего все тщательно обдумывать. Мэддакс был другой. Он все время нервно перебирал руками и как будто был чем-то недоволен. Дарси повернулся лицом ко мне, а Мэддакс все оглядывался — будто опасался, что нас увидят.
— Отличный здесь наборчик, да, приятель? — сказал Дарси. — Братья — это нечто.
— Сыпь подростковая.
— Точно. Миссис Репко позвонила нам сегодня утром. Просила нас что-нибудь с тобой сделать.
— И вы делаете?
Мэддакс перестал вертеться и покосился на меня.
— Это мы тут шеи гнули. И вдруг получили приказ прекратить работу. А через неделю Маркс со своими болванами закрыл семь дел.
— Может, болваны лучше вас?
— Ага. И Берда достали у себя из задницы.
Дарси и Мэддакс оба смотрели на меня. Мы сидели в машине в Пасадене, под вязом. Их не должно было здесь быть, и им не следовало со мной беседовать.
— Так вот какой у нас с вами разговор без протокола, — сказал я.
— Вроде того. Мы считаем, что не надо было закрывать дело.
— А если я вам скажу, что дело не закрыто? Если я вам скажу, что оперативники собирали ниточки с одежды погибшей как раз тогда, когда Маркс делал заявления насчет Берда?
— Я скажу — продолжай, — прищурился Дарси.
Сначала я рассказал все про Ивонн Беннет, затем обрисовал Берда, вспомнил про остальные убийства и отметил, чем отличается от остальных убийство Дебры Репко. Дарси и Мэддакс почти ничего не знали о Лайонеле Берде и о других жертвах. Но они работали по делу Дебры Репко пять недель и жаждали со мной поделиться.
Весь день Дебра занималась своей работой в «Левередж», а потом вместе с пятью коллегами отправилась на вечернее политическое мероприятие, где помогала с интервью для СМИ. Как только интервью закончились, Дебра вместе со своей начальницей Кейси Стоукс дошла до парковки, потом каждая села в свою машину. Кейси Стоукс была последней, кто видел Дебру Репко живой.
На следующее утро Дарси и Мэддакс взялись за дело и уже было подумали, что легко справятся с ним.
— Владелец одного из магазинов, рядом с которым было найдено тело Дебры, — рассказывал Дарси, — позвонил и сообщил, что у него осталась запись убийства на камере наблюдения.
— Погодите! Так у вас есть пленка?
— Диск. Запись была цифровая.
Мэддакс махнул рукой, словно отгонял муху.
— Ничего там не было. Этот мужик купил аппаратуру для слежения — детишки по ночам лазили вокруг — и установил ее сам, но что-то напутал. Там вместо изображения одни тени.
— И вы ничего не разглядели?
