Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть
— Что же ты меня не убил сзади? Хозяин бы заплатил!
— Сейчас догадаешься. Майкл Цзо послезавтра, в воскресенье то есть, вечерним автобусом выезжает на север, в Чиенгмай. Довольно с тебя? Интересно? Место в восьмом ряду, слева по ходу...
— Да. Почему предупреждаешь?
— Хочу стать свободным.
— От кого?
— Не трудно догадаться. И потом, Красный, будет справедливым, если у тебя заведется собственный шанс. Цзо втянул в игру полицию. Это — предательство. Есть правила... Я — не собака. Аллах велик!
Девушки за столом не было.
Итак, двое суток в распоряжении. Следовало искать пристанище и тщательно продумать дальнейшие передвижения. Если полиция взялась за розыск — не отступится. Нужно лежбище, и безопаснее, чем в доках Клонг Тоя, его не найдешь. А днем завтра — в толпу на базаре, где продержаться день, и послезавтра, в воскресенье, до вечернего автобуса на Чиенгмай.
...Среди ночи, лежа на досках в складском ангаре, Палавек проснулся. О листья бананов на задворках грузового двора, о ставни и дощатые стены монотонно стучал дождь. И из-за этого не вязавшегося с сезоном дождя, остро чувствовалось, что никого, кроме сторожа, которому Палавек сунул десятку, кругом нет, что ангар стоит в углу огромной площади, за которой грудятся хижины, шалаши и трущобы, переполненные людьми, напуганными ранним началом муссонных дождей, что вся жизнь всех этих людей вообще постоянный страх, что бы ни случилось, ибо ничего хорошего с ними не происходило и не произойдет никогда в их жизни.
3
Две рыбки кружили в аквариуме. Поменьше, меняя оттенки чешуи, лучилась красным и золотистым, голубым и зеленым. Словно подвижная радуга кромсала жемчужного оттенка воду. Вторая, неопределенного, как побежалость на металле, сине-фиолетового оттенка, распускала веером перепончатые плавники. Враги постоянно держались головами друг к другу.
В стенках аквариума отражались искаженные потные лица игроков, сгрудившихся вокруг главного «ринга» рыбьих боев на площади Пангкам. «Бешеный Воитель против Синего Дракона»—возвещалось красными буквами, выписанными от руки, с плаката, прибитого к шесту, который поднимал хозяин аквариума. Ставки дошли до одной тысячи батов.
Рыбы ускоряли круговые движения, прижимая плавники. Сладковатый запашок тянул из толпы — кто-то курил набитую марихуаной сигарету.
Лейтенант Рикки Пхромчана, одетый в плотные армейские брюки и застиранную тенниску, под которой на шнуре висел «кольт-45», не всматривался кто именно злоупотребляет «травкой». Когда тебе за пятьдесят, наивной представляется погоня по мелочам. И в армии, где служил в разведывательном взводе, и теперь в полиции Рикки являлся, как говорят, человеком первой линии. То есть тем, кому больше всего достается из того, о чем взахлеб пишут газеты. Служакой ценимым, но отнюдь не приближенным начальством. На войне это значило попадать в отдельные разведывательные дозоры, а на страже порядка в городе — получать назначения в ночные обходы притонов. То есть напрямую ладить с противником и уголовным отребьем, хотя это и не одно и то же, потому что последнее вдвое отвратительней. Удел людей первой линии — первыми встречать пули и последними прибавку к жалованью. Смертельные исходы в полиции, правда, случались реже, чем в армии. Но, как и на войне, они случались, если лезть на рожон по пустякам...
Головы грудились, и некоторым приходилось тянуть шеи и косить глазами, чтобы не упустить ни мига поединка Бешеного Воителя и Синего Дракона. Стояла напряженная тишина, словно сшибаться насмерть предстояло людям.
Противники броском атаковали одновременно, и удар получился встречным. Сцепившиеся рыбки, крутились волчком, взбаламучивая сотни пузырьков. Начались крики, причитания, молитвы. Пьяный в толпе заорал «Ура!», словно шел в атаку. Битва длилась четыре секунды, не больше. Рыбки разошлись... Вода окрашивалась в розоватый цвет. Со спины Бешеного Воителя растрепывалось светло-коричневое перышко. Оно багровело. И вдруг словно взорвалось. Круживший Синий Дракон, на мгновение придержав скорость, ринулся в кровавое облако. Медленно раскачиваясь, брюшком вверх Бешеный Воитель всплывал из этого облака на поверхность. Краски чешуек погасли.
Хозяин воителя, старичок с ритуальной татуировкой на морщинистой шее, раздавал мятые банкноты ставившим на Синего Дракона. Бормотал:
— Он выиграл семь боев, выстоял против Золотого Князя, привезенного в Бангкок специально из Удомтхани, потому что не находилось в Бангкоке равных. Теперь и Бешеному Воителю пришел конец. Он добыл мне двадцать тысяч батов! Я заказываю рыбке кремацию...
Владелец аквариума и Синего Дракона комками совал деньги в панаму с французским флагом и контуром Корсики на тулье. Черная рубашка взмокла на спине и груди. Он включил электрический фильтр. Вода постепенно снова приобретала жемчужный оттенок.
— Первый бой, его первый бой, — бормотал так же тихо, как и хозяин соперника.
— Эй! — крикнули из толпы. — Убирайся до следующего воскресенья! Дракон устал!
«Уже воскресенье, — подумал лейтенант Рикки Пхромчана. — Видел же я его — уверен, что именно его — в субботу утром, вчера, когда вез длинного фаранга».
Гангстер, дерзко забравший наличность из магазина Лю Элвина в пятницу вечером, представлял собой как преступник нечто непривычное. Зная, что его след взят на квартире, где он обретался у ничего не подозревавшего брата, бандит, будто искушая судьбу, на следующий день появляется на людной Чароен Крунг-роуд, где осведомители на каждом шагу и где находится ограбленное им заведение Лю Элвина. Либо ворюге нужно что-то доделать, либо он дилетант-везунчик, либо — и это скорее всего — кого-то выслеживает...
Третий час Рикки прочесывал заполненные воскресным праздношатающимся и торгующим людом улицу за улицей, прилегающие к набережной Чаопрайя. Помощник, сержант Чудоч Уттамо, прикрываясь лотком с сигаретами, держал под наблюдением стоянки такси и моторикш. Парень, правда, с некоторых пор иногда впадал в рассеянность. Воспылал к заявительнице, месяц назад подавшей заявление об исчезновении брата. Девушка интересная, достойная, сразу видно, но ведь без денег... Дело, которое она возбудила, вне сомнения, безнадежное, а Чудоч корпит над запросами, прихватывает внеслужебное время. А данных-то — одна кассета с десятиминутным рассказом несчастного, каких тысячи.
Рикки, пользуясь допуском к картотеке, заглянул для очистки совести в раздел организаций, вербующих рабочую силу для использования за границей. Брат этой Типпарат Кантамала, Самсук Кантамала клюнул на наживку «Малтинэшнл рекрутмент груп» из Саудовской Аравии. И пропал на полгода. Месяц с небольшим назад пришла бандероль без обратного адреса. В ней и находилась пленка.
— Все шло нормально, — звучало из магнитофона. — Фирма предложила водить грузовик. Однако срок моего водительского удостоверения истек через два месяца, а продлевать его отказались. Тут это стоит для иностранца ощутимых денег. Перевели в разнорабочие, платили в два раза меньше. Я уволился и в результате потерял, оказывается, право на обратный билет. Так вроде бы сказано в контракте. С помощью земляков добрался автобусом до Бахрейна. Работал по двенадцать часов в пятидесятиградусную жару. Строили военные объекты. Ночевали в бараке. Не платили ни цента три месяца. Пожаловался — избили... Говорят: ты без контракта...
На том пленка и замолкала. Кто ее переслал? Где искать человека, наверняка поплатившегося за свою строптивость?
Типпарат Кантамала, конечно, мужественная девушка. Прилично зарабатывает в пошивочной мастерской, обслуживающей аристократок. Один фасон вызвал интерес при дворе. Но чтобы открыть собственное дело, откупиться от нынешнего хозяина, красавице необходим муж посостоятельнее Чудоча. Или влиятельный друг. Рикки Пхромчана так и сказал сержанту, побывав на свадьбе, где вступали в брак, с одной стороны, большие деньги, а с другой — высокая должность отцов.
Под торжества отвели представительскую виллу министра по делам ветеранов. Министр предоставил ее брату, который женил сына. Брат имел чин полковника полиции. Под его командованием Рикки воевал в Южном Вьетнаме. Сержант Пхромчана достаточно ловко водил разведывательные дозоры, чтобы не натыкаться на партизан, наладил «дружеские» связи с местным населением, в результате чего тогдашний капитан, будущий полицейский полковник, командир роты рейнджеров, почти не имел боевых стычек, а значит, почти не имел и потерь. В тайской армии это считается лучшим показателем. Не стоило соваться под огонь ради разглагольствований американских и собственных спецов по психологической войне, как делали южнокорейцы, дочиста обиравшие деревни, а потом сидевшие на сухомятке из консервов, огородившись минными полями и колючей проволокой. Сержант Рикки Пхромчана сквозь пальцы смотрел на торговлишку своих солдат с населением, да и сам неплохо подрабатывал на комиссионных за товары, которые капитан через него переправлял лавочникам-хуацяо в глухих вьетнамских деревушках... Денежная молодость! Монеты давались за риск, которого удавалось избегать. Давались легко и тратились так же... А теперь, когда он в годах и нужно тянуть семью, откладывать на старость, приходится в выходные водить такси...
![Росс Томас - Смерть в Сингапуре [сборник]](/uploads/posts/books/13740/13740.jpg)
