Эндрю Никсон - Палач. Смертельное оружие I, II, III
— Кабельная связь проходит под землей, — просто сказала Саманта, — а по долгу службы Фрэнк имел доступ к схемам подземных коммуникаций связи. Кстати, в спецвойсках, в своем взводе, он был радистом.
Теперь Роджер уже ни на минуту не сомневался, что его бывший друг жив и является Палачом. И живет он все эти пять лет…
— Конечно, под землей! Я идиот! Я-то думал, как он столько взрывчатки приносит незамеченным! По коробам вентиляции! Они, наверное, сообщаются где-то с ходами связи!
— И с канализацией. И с метро. И со старыми бомбоубежищами, — добавила Саманта. — Я запрашивала данные от разных служб на свой пароль. Каждая служба имеет только карты и планы своих коммуникаций. Связисты не знают ничего о прохождении канализационных коллекторов, если, конечно, они не совмещены на каком-то участке. А в метро ничего не знают о специальных тоннелях связи и о канализации. Полный план всех коммуникаций есть только в голове у Палача… То есть у Фрэнка Кэссола, — поправилась она. — Там можно скрываться очень долго. Пока наши компьютеры составят сводные планы, пока мы в них разберемся и научимся ходить в подземельях… Его даже выкурить ничем нельзя.
Роджер не удержался и подняв Саманту со стула поцеловал ее под писк компьютера.
— Простите, Саманта, но я целую не женщину, а гения. Вы гений, а я старый идиот, которому пора на пенсию!
Саманта смутилась.
— Единственное, что мне не ясно — откуда у него столько оружия и взрывчатки.
— О, это как раз пустяки! В этой стране, имея деньги, можно купить атомную бомбу, сенатора, кусок Луны.
— Но откуда у него деньги?
— И это не вопрос. Пять лет назад взлетел на воздух дом Нино Теразини. Это было первое крупное дело Палача. По агентурным данным, поступившим из Техаса, Нино провел очень крупную сделку и получил большой куш. Полиция штата тогда упустила из рук крупную Партию героина. Должны были быть наличные деньги. Но в развалинах дома мы не нашли ни денег, ни денежного пепла. А Нино с охраной, вернее их трупы, находились в одной комнате, лежали в одном месте. Может быть как раз считали деньги. Они были изрешечены из узи. Зачем было стрелять, если можно было взорвать? А например, для того, чтобы унести деньги. Не выгребать же потом чемоданы из-под обломков под полицейские сирены… Так что деньги у него есть. Доброкачественные американские доллары. С такими деньгами он мог бы всю жизнь болтаться на Гаваях, совершать круизы по европам-азиям. А он скупает оружие. Кстати, мы, кажется, нашли место, где он это делает. В пятистах километрах отсюда, в соседнем штате. Через ФБР вышли. Того человека, продавца специально не стали пока брать. Ждем. Если Фрэнк еще раз туда сунется, мы его возьмем тепленьким. Между прочим, он покупал не только взрывчатку и легкое стрелковое оружие. Однажды он взял за полторы тысячи долларов крупнокалиберный пулемет и две цинки патронов…
Весь день подразделение Батлера добывало в разных службах схемы подземного города, составляло план поиска и списки необходимого снаряжения, созванивалось со специалистами-проходчиками и строителями. А. вечером когда утомленная Саманта завалилась дома спать, едва успев принять душ, за ней заехал Роджер.
— Что случилось? — уже в машине спросила Саманта.
— Фрэнк опять погулял на славу. Помнишь, утром я говорил тебе о пулемете? Он все-таки нашел ему применение, черт подери. Разгромил японский ночной клуб «Фудзи», принадлежащий некоей мадам Танаки, японской гражданке. Неужели она связана с мафией? У нас пока нет таких данных.
Увиденное в клубе превзошло их ожидания.
— Видимо, обе цинки расстрелял, — присвистнул Роджер, хрустя битым стеклом.
Мимо них полисмен провел двух японцев в наручниках.
— За что? — спросил Роджер.
— Сопротивление полиции, наркотики.
— Какие нехорошие иностранцы, — притворно ужаснулся Роджер. Он распахнул смокинг одного из задержанных и рванул сорочку. На груди японца красовалась огромная цветная татуировка — дракон, дышащий огнем.
— Что это? — спросила Саманта.
Роджер вздохнул:
— Это наша новая головная боль. Японская мафия — якудза.
К Батлеру подошел офицер и сообщил:
— Только что мы узнали: у всех боссов местной мафии кто-то похитил детей. Двенадцать человек. Представляешь?
— Наверняка это сделал Палач! — возбужденно воскликнула Саманта Ливи.
— Нет! — твердо сказал Роджер — Только не Палач. И у меня есть веские причины это утверждать. Даже две причины.
Он вынул из бумажника старую, потертую по краям фотографию и показал ее Саманте.
На фото улыбались четверо — какая-то женщина, двое ребятишек и молодой крупный мужчина с твердым взглядом и открытым простым лицом.
Так Саманта Ливи узнала о Роджере то, что до этого никто не знал: что все эти годы, даже после того, как он перестал ходить на могилы Кэссолов, Роджер носил в своем бумажнике их семейное фото. Когда-то подаренное Фрэнком.
* * *
Ровно в 11 часов утра дверь кафе «Пляс Пигаль» отворилась и вошла леди Танаки, как всегда в сопровождении свиты из охраны и секретарши.
Местные боссы уже ждали ее. Сегодня за старшего был Стив, брат Франкони.
— Не нужно идти всем вместе, у меня есть еще кое-какие дела, — объяснил Франкони брату. — Вот кейс с пятью миллионами. Передай желтым обезьянам и проконтролируй всю передачу денег нашими.
Стив чувствовал легкое беспокойство. Почему Франкони не поехал? Опасается? Зачем Танаки потребовалось собирать всех в одном месте? А с другой стороны, не будет же она организовывать массовое убийство в центре города, днем, в этом людном французском кафе?
Стив успокоился, когда пришел в кафе за полчаса до означенного срока и заняв угловой столик, осмотрелся. Все было спокойно. Приходили и выходили посетители, сновали официанты. Стив поставил чемодан к ножке стола и попросил сдвинуть два столика.
— Ко мне придут друзья.
Вскоре начали подтягиваться боссы с одинаковыми черными кейсами. За три минуты до одиннадцати Стив вышел на улицу. Сновали прохожие, мимо него в кафе прошли очередные посетители — высокий господин с дамой, они болтали по-французски. Стив окончательно успокоился и вернулся в зал.
Он не знал, что накануне к хозяину кафе, месье Мишелю Дюпону подошли два вежливых пожилых японца и на весь завтрашний день арендовали помещение кафе.
— Приедут наши друзья из Японии. Официанты тоже будут наши, а вам самому лучше побыть дома, господин Дюпон, — сказали вежливые японцы, доставая кучу денег. Такую сумму Дюпон зарабатывал за неделю. И француз предпочел ни о чем не спрашивать, просто передал ключи и обзвонил своих официантов, чтобы не выходили завтра.
…Как только Стив вернулся к столику; вошла Танаки со свитой. Она остановилась в пяти метрах от сдвинутых столиков и что-то сказала по-японски своим людям. Шесть человек из ее свиты подошли к столам, взяли у всех чемоданчики с деньгами и удалились!
Танаки обвела глазами компанию Мафиози:
— Мистер Франкони не пришел? Что ж, мудрое решение.
Стив насторожился и на всякий случай переместил правую руку поближе к подплечной кобуре, еще не понимая, что проиграл. Что все они проиграли, Танаки быстро бросила какую-то фразу. И тут произошло неожиданное: все посетители кафе вдруг вскочили, роняя стулья, выхватили пистолеты с глушителями, и открыли огонь на поражение по группе за сдвоенными столиками. За мгновение до смерти Стив увидел как высокий француз и его милая спутница целятся в него из пистолетов. Два толстых глушителя выплюнули две пули, и для Стива все кончилось. Партия была проиграна.
После этого госпожа Танаки, а за ней и, посетители вышли из кафе, повесив на двери табличку. «Закрыто». Повара я официанты покинули «Пляс Пигаль» через черный ход. В помещении остались десять изрешеченных трупов.
На следующий день хозяина кафе «Пляс Пигаль» увезли в клинику с инфарктом.
* * *
— Слушай! Они уже получили деньги за детей от подпольных хирургов. И даже не в этом дело. Все их родители. кроме, говорят. хитреца-Франкони, уже убиты. Детей некому отдавать. Их пустят на запчасти! — Гамлет горячился, его красный нос алкоголика покрылся бисеринками пота.
Фрэнк Кэссол молчал. Он понимал, что шансов мало. Их практически нет. Но и не сделать попытки он не мог. Как он и предполагал, разгром клуба ничего не дал. Лишь дал выход душившей Палача ненависти. А теперь нужно было совать голову в петлю — лезть в городок аттракционов.
— Ладно. Пошли.
Актер, кряхтя, забрался на заднее сиденье мотоцикла. «Харлей» взревел, и вскоре они уже въехали в подземелье. Луч фары выхватывал из темноты стены бесконечных серых коридоров, бетонные стыки. Сидевшему сзади Гамлету все время казалось, что они сейчас куда-нибудь врежутся. Но Палач вовремя выворачивал руль, они мчались уже пятнадцать минут и ни во что не врезались.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
