Кэмпбелл Блэк - Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
Обзор книги Кэмпбелл Блэк - Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
В книге два романа:
«ИСКАТЕЛИ ПОТЕРЯННОГО КОВЧЕГА» Кэмпбелла Блэка:
Египет. Здесь по библейскому преданию находится легендарный ковчег с «божьей» силой, некогда переданный Моисею на горе Синай… Молодой чудаковатый археолог Индиана Джонс увлечен поисками Ковчега, но на его пути встают немецкие фашисты, тоже стремящиеся отыскать святыню и подарить ее Адольфу Гитлеру…
(Одноименный фильм удостоен четырех премий «Оскар»);
«ИНДИАНА ДЖОНС И ПОСЛЕДНИЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД» Роба МакГрегора:
Продолжение невероятных приключений молодого профессора археологии Индианы Джонса. Объектом поисков становятся отец главного героя и чаша Святого Грааля, с которой связана библейская легенда о крови Христа. Выпивший из чаши обретает бессмертие…
Бестселлеры Голливуда
ИНДИАНА ДЖОНС. ИСКАТЕЛИ ПОТЕРЯННОГО КОВЧЕГА
ИНДИАНА ДЖОНС И ПОСЛЕДНИЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Кэмпбелл Блэк
ИСКАТЕЛИ ПОТЕРЯННОГО КОВЧЕГА
Глава первая
Темная зелень джунглей, казалось, таила в себе угрозу. Солнечные лучи, пробиваясь через плотное сплетение ветвей и лиан, становились бледными и мутными. Воздух, густой и липкий, был насыщен влагой. Птицы пронзительно вскрикивали, будто пойманные в сети. Под ногами ползали блестящие насекомые, в листве пищали и бегали какие-то животные. Затерянный мир, которого нет на карте, почти конец света.
Восемь человек медленно двигались по узкой тропе, время от времени останавливаясь, чтобы прорубить себе путь через лианы и низко нависшие ветви. Во главе шел мужчина высокого роста, в кожаной куртке и помятой широкополой шляпе. За ним два перуанца, с опаской озиравшиеся по сторонам, и пятеро индейцев-кечуа, которые с трудом тащили за собой двух ослов, груженных мешками с провизией и другой поклажей.
Человека, шедшего впереди, звали Индиана Джонс. Фигурой он напоминал атлета в хорошей спортивной форме. Лицо его, обычно по-мужски красивое, теперь заросло грязной светлой щетиной, по нему темными струйками бежал пот. Вокруг глаз и рта залегли морщины, которые несколько портили внешность, зато показывали силу характера. Опыт, изменяя черты лица, медленно, но верно переделывал их по своему.
Инди Джонс двигался не так опасливо, как перуанцы, и можно было подумать, что это он уроженец здешних мест, а не они. Но свобода движений не мешала разумной осторожности. Время от времени он почти незаметно поглядывал по сторонам, каждую минуту ожидая от джунглей какой-нибудь неожиданности. Шелест ветки или треск гнилого дерева — за этим всем могла скрываться опасность. Иногда он останавливался, снимал шляпу и прикидывал, что его больше беспокоит — влажность или волнение индейцев. Они то и дело принимались быстро обсуждать что-то между собой на языке, напоминающем щебет птиц, обитателей этих джунглей.
Оглянувшись на перуанцев, которых звали Барранко и Сатипо, Инди подумал, что совсем им не доверяет, однако если он хочет добыть в этих джунглях то, зачем пришел сюда, значит, приходится полагаться на них.
Ничего себе команда! Два подозрительных перуанца, пятеро запуганных индейцев и два упрямых осла. И я в качестве предводителя!
Инди повернулся к Барранко и в который раз спросил, заранее зная ответ:
— О чем говорят индейцы?
Барранко откровенно злился.
— О чем они всегда говорят, сеньор Джонс? О проклятье, только о нем.
Взглянув на индейцев, Инди пожал плечами. Он понимал их предрассудки, их верования, он им даже сочувствовал. Проклятье, древнее проклятье Храма воинов из Чачапояна было частью жизни индейцев-кечуа, они знали о нем с детства.
Помолчав, он сказал:
— Скажи им, Барранко, пусть успокоятся, не будет им никакого вреда.
Инди и сам знал, что это просто слова. Он вел себя как знахарь, пробующий на больном неизвестное лекарство. Как, черт возьми, он может знать, будет им вред или нет?
Барранко внимательно посмотрел на Инди, потом повернулся к индейцам и что-то сказал. Те ненадолго замолчали, но видно было, что они просто скрывают страх. И опять Инди понял их: что значат любые успокаивающие слова против вековых предрассудков? Он снова надел шляпу и медленно пошел вперед по узкой тропе, вдыхая странные запахи джунглей — запах растений, тянущихся к солнцу и гниющих внизу, вонь от разлагающихся деревьев и животных, кишащих червями. Да, на свете есть места и получше и поприятнее здешних.
Потом он представил себе Форрестала, идущего этой же тропой много лет назад, вообразил, какая лихорадка волнения сжигала его по мере приближения к храму. Хорошим археологом был Форрестал, однако из этой экспедиции он не вернулся, и все секреты Храма остались не раскрытыми. Бедный Форрестал! Умереть в таком Богом забытом месте. Не хотел бы Инди себе такого конца.
Они продолжали путь по тропе, которая в этом месте спускалась в глубокий каньон, заросший густым лесом, оставляя в нем след, напоминающий старый шрам. От земли поднимался туман, который к вечеру станет еще гуще и плотнее. В самом каньоне туман лежал на деревьях, не рассеиваясь, целыми днями. Казалось, что деревья закуклились в нем, как в паутине.
Огромный попугай-макао, разноцветный и блестящий как радуга, вылетел из кустов, пронзительно вереща, и на секунду напугал путешественников. Индейцы опять возбужденно заговорили, жестикулируя и подталкивая друг друга. Барранко повернулся и резким окриком заставил их умолкнуть. Но Инди понимал: чем дальше, тем труднее будет держать их в подчинении. Он ощущал волнение индейцев почти физически, примерно так же, как всей кожей чувствовал влажность воздуха.
Однако основную опасность представляли собой не индейцы, а перуанцы. В особенности, Барранко. Инди очень доверял своему инстинкту. Интуитивное ощущение опасности сопровождало его всю экспедицию, но сейчас оно усилилось. Он знал наверняка, в случае чего, перуанцы перережут ему горло за малейший пустяк, за соленый орешек.
Мы уже недалеко от цели, подумал Инди про себя, осознав, что подобрался совсем близко к храму, к идолу из Чачапояна. Настолько близко, что ощутил бешеное биение крови в жилах: воплотилась мечта, исполнен обет, взятый на себя очень давно, когда он был еще новичком-археологом. К нему как будто вернулось острое чувство удивления, свойственное юности, жадное стремление понять и разгадать загадки истории, то есть все то, что привело его в археологию. Мечта, думал, он вот она воплощенная мечта, прежде неопределенная и бесформенная, а теперь принимающая реальные очертания. Теперь он всем существом чувствовал приближение Храма.
Инди остановился и прислушался к разговору индейцев. Да, они тоже знают. Они хорошо знают, где находятся. И очень боятся.
Инди двинулся вперед, туда, где между деревьями виднелся проход в стене каньона. Тропа заросла так, что ее почти не было видно за ползучими, вьющимися и свисающими растениями. Инди упорно прорубал себе путь ритмичными взмахами широкого ножа, который кромсал лианы, как будто это была папиросная бумага. Проклятые джунгли! Нельзя позволять природе, даже такой странной и чудовищной, взять над тобою верх. Инди стал мокрым от пота, мускулы болели, но он чувствовал удовлетворение от вида перерубленных корней и веток. Туман начал сгущаться, но это был не холодный туман севера, а густые испарения джунглей, напоминающие обильный пот. Он задержал дыхание и двинулся вперед.
