Гарольд Койл - Крещение огнем
Скотт обменялся взглядом с генералом. По выражению его лица Малин понял, что подполковнику это не понравилось. Но Длинному Элу не раз доводилось работать с иностранными военными, поэтому он прекрасно понимал, что скрывается за требованием Гуахардо. Как министру обороны, главнокомандующему вооруженными силами Мексики и члену Совета тринадцати, Гуахардо приходилось заботиться о собственном достоинстве. Пусть операцию будут проводить американцы, но лететь к месту боя на американском вертолете было бы для него равноценно политическому самоубийству. У всех создастся впечатление, будто он не доверяет технике и пилотам своей страны и, что еще неприятнее, вынужден во всем зависеть от американцев. В стране, где внешнее впечатление зачастую важнее реального факта, такого допустить нельзя. И хотя все это имело чисто символическое значение, генерал знал: мексиканский вертолет должен не только лететь с ними, но и выглядеть наилучшим образом.
— И последнее, — закончил Гуахардо. — Я должен получить человека по имени Делапос — главаря банды наемников, причем непременно живым.
Генерал подождал, не последует ли еще каких-нибудь требований, и, не дождавшись, спросил:
— Это все? А после операции?
Гуахардо улыбнулся:
— Ведь мы — солдаты, генерал. Потом за дело возьмутся политики и дипломаты. А с нашей стороны было бы неразумно заниматься чем-то иным, кроме этой неотложной проблемы.
Длинный Эл и Диксон согласились с ним. И хотя правила ведения боевых действий, которым они в данное время подчинялись, запрещали американским войскам пересекать передний край мексиканской обороны, они же позволяли командирам поступать, исходя из необходимости, если дело касалось защиты своих соотечественников. Поэтому Длинный Эл счел, что имеет полное право принять предложение Гуахардо, и без лишних размышлений решил пойти на риск. Он встал..
— Когда начало операции, полковник?
— Завтра.
19 сентябряу 01.05 Штаб 16-й бронетанковой дивизии, Сабинае-Идальго, МексикаДлинный Эл и Диксон начали планировать операцию еще на обратном пути к главному КП дивизии. Проанализировав данные о районе расположения лагеря и дислокации мексиканских войск, а также информацию, полученную от Лефлера — эти материалы дал им адъютант Гуахардо, -— они разработали несколько вариантов и обсудили их. К тому времени, когда вертолет генерала приземлился у КП, у них уже были готовы основная стратегия предстоящей операции и некоторый порядок боевых действий. Оба сошлись на том, что чем меньше народа будет посвящено в их планы, тем лучше.
Как только вертолет совершил посадку, они вызвали начальника разведки дивизии. Заперевшись в фургоне, служившем генералу рабочим кабинетом, Диксон и вызванный офицер подробно разработали план, который Длинный Эл рассмотрел и одобрил. Сразу же встал вопрос: какие части использовать и на кого возложить командование операцией. Диксон посоветовал назначить командиром наземного отряда капитана Керро: он служил в воздушно-десантных войсках, и за плечами у него — немало успешных операций. Длинный Эл согласился и послал за ним своего адъютанта.
Дальше они рассмотрели вопрос о составе отряда. Решено было послать один взвод пехоты, который будут поддерживать с воздуха вертолеты-штурмовики. Чем меньше людей на земле и вертолетов в небе, тем меньше неразберихи. Времени на подготовку оставалось слишком мало, и поэтому план предстояло сделать максимально простым. К тому же, Длинный Эл не имел права снимать с боевых постов основные силы дивизии. В ее распоряжении — не так уж много вертолетов "Блэкхок" для переброски-десанта, поэтому для операции можно выделить самое большее — взвод, возможно, усиленный. С этим согласился и дивизионный начальник авиации, которого тоже вызвали на совещание: ведь именно ему предстояло планировать и координировать движение летательных аппаратов. "У экипажей вертолетов не будет времени на подготовку, — подчеркнул он. — Поэтому необходимо, чтобы количество машин было минимальным".
Когда к ним присоединился Керро, подполковник быстро ввел его в курс дела и сообщил о той роли, которая ему предназначалась. На вопрос о том, какой взвод он посоветовал бы использовать в этой операции, капитан ответил сразу и без колебаний: 2-й взвод роты А 2-го батальона 13-го пехотного полка. Он здесь, под Люком, на дивизионном КП, а кроме того, проявил себя в бою с самой лучшей стороны и успел передохнуть. Но когда Длинный Эл поинтересовался, кто командует взводом и услышал ответ, в помещении повисла тишина.
Керро заметил, как генерал переглянулся с Диксоном. Он понимал, что именно всех смущает и о чем никто не желает заговорить первым. Обратившись к командующему, капитан без обиняков и лишних эмоций заявил, что Козак — отличный командир, и, если руководство операцией поручено ему, он хотел бы, чтобы с ним пошли она и ее взвод.
Длинный Эл с широкой улыбкой обвел взглядом собравшихся:
— Тогда все в порядке. Скотти, попроси моего адъютанта сбегать за лейтенантом Козак.
Очнувшись от глубокого сна, Нэнси Козак не сразу сообразила, что трясущий ее за плечо офицер — адъютант генерала Малина. Ей понадобилось время, чтобы понять, чего он от нее хочет. Выбравшись из спального мешка, она несколько минут возилась с одеждой и снаряжением, постепенно приходя в себя. Наконец, собравшись, Козак поспешила к генеральскому фургону.
Она и раньше видела фургоны главного командного пункта дивизии, но внутри никогда не бывала. Для нее это был чужой, неведомый мир, где царили радиостанции, телефоны, компьютеры и прочее электронное оборудование, назначение которого оставалось для нее загадкой. По сравнению со всем этим рации, которыми пользовался ее взвод, казались детскими игрушками. Проходя мимо, она видела столы, заваленные горами бумаг, штабных офицеров, которые — все до единого — старше ее по званию. Нэнси Козак ощущала вокруг разреженный воздух высших уровней штабной иерерхии и почти не замечала недоуменных взглядов офицеров и сержантов, которые будто спрашивали: как она сюда попала и зачем?
Наконец они подошли к фургону генерала Малина. Адъютант постучал и, не ожидая ответа, открыл дверь. Остановившись на пороге, он жестом пригласил ее войти. Входя в фургон — каска нахлобучена на голову, винтовка перекинута через плечо, — Нэнси Козак почувствовала себя выходящим на арену гладиатором. Устремленные на нее взгляды только усилили это ощущение.
Перешагнув порог, она остановилась и, перехватив ремень винтовки в левую руку, правой отдала честь:
— Сэр, лейтенант Козак по вашему приказанию явилась.
Длинный Эл окинул ее изучающим взглядом: грязная форма кое-где порвана, на лице все еще видны следы ушибов и недосыпания — веки опухли, ввалившиеся глаза обведены синевой. Обратившись к Керро, генерал язвительно заметил:
— Мне показалось, вы говорили, будто 2-й взвод хорошо отдохнул.
Капитан пожал плечами:
— Именно так и выглядит хорошо отдохнувший пехотинец, сэр.
Диксон рассмеялся, к нему присоединились другие офицеры. Козак взглянула на Керро, потом — на генерала. Когда она заговорила, то слова ее удивили всех, кроме капитана. Впрочем, ничего особенного она не сказала; просто в ее словах прозвучали уверенность и задор:
— Сэр, 2-й взвод готов к выполнению задания. Мы не подведем.
Смех разом прекратился. Длинный Эл взглянул на капитана и одобрительно кивнул:
— Если весь взвод — под стать командиру, они справятся.
Переведя взгляд на Керро, потом — снова на генерала, Козак спросила уже менее уверенно:
— Прошу прощения, сэр. А что конкретно нужно делать?
Глава 24
Спартанцы не спрашивают, какова численность противника, они спрашивают, где он.
Агис Спартанский[9]
19 сентября, 06.00 7 километров к северо-востоку от Сан-Ласаро, МексикаОсторожно выбравшись из лощины, склоны которой усеивали угрожающе нависшие каменные глыбы, Чайлдресс остановился и огляделся. Впереди расстилалась сравнительно ровная местность. Хотя поросшая чахлым кустарником равнина выглядела сурово и неприветливо, все же вид у нее был более гостеприимный, чем у оставшихся позади голых холмов. "Скорее бы убраться отсюда подальше", — подумал американец. Эти края перестали ему нравиться, как и его профессия.
