Терри Пратчетт - Патриот
– Бьюсь об заклад, тебе их хлеб вряд ли пришелся бы по вкусу. Весь плоский, ни тебе корочки, ни…
Бриз донес до них аромат свежевыпеченного хлеба. Чужеземного, с пряностями…
– Они пекут хлеб! На нашей собственности!
– Ну, они ведь считают ее своей…
Джексон схватил кусок доски – импровизированное весло – и принялся яростно грести к берегу. Плот, в свою очередь, принялся вращаться на месте, и это злило еще больше.
– Стоило этим мерзавцам раскинуть лагерь, как все вокруг провоняло их мерзкой чужеземной жратвой…
– А почему у тебя слюна капает?
– И откуда, интересно знать, у них дрова?
– По-моему, это прибой: он приносит на их сторону древесину…
– Вот видишь! Они воруют нашу древесину! Нашу, будь она неладна! Ха! Что ж, а мы тогда…
– Но мы ведь, кажется, договорились, что древесина, которая там, – ихняя, а…
– Ни о чем мы с ними не договаривались, – рявкнул Дубина Джексон, вспенивая воду доской. – Просто так… получилось. Они ведь этот плавник не своими руками сделали. Просто он здесь очутился. По прихоти географии. Древесина – естественный ресурс. Естественный ресурс не может кому-то принадлежать…
Тут плот ударился о какой-то твердый предмет, и послышался металлический грохот. При этом до прибрежных скал оставалось еще больше сотни ярдов.
Из воды, поскрипывая, показалось нечто длинное и изогнутое. Пару раз крутнувшись, штуковина указала на Джексона.
– Прошу прощения, – раздался металлический, но очень вежливый голос. – Это ведь Лешп?
Джексон забулькал горлом.
– Понимаешь ли, – продолжала штуковина, – вода тут мутновата, и последние двадцать минут я беспокоюсь, уж не заблудились ли мы.
– Лешп! – неестественно высоким голосом пискнул Джексон.
– Отлично. Очень тебе признателен. Желаю приятно провести день.
Штуковина медленно ушла обратно под воду. Последними донесшимися вместе с пузырями звуками были: «Пробку не забудь, про… Ты таки ее забыл!»
На этом пузыри кончились.
Где-то через минуту Лес нарушил молчание:
– Пап, а что это было?
– Ничего это не было! – рявкнул отец. – Такого вообще не бывает!
Плот сорвался с места и на полных парах помчался к берегу. Любители водных лыж были бы в полном восторге.
«Подумать только, – угрюмо размышлял сержант Колон, опускаясь в синий полумрак. – Запихать Лодку чуть ли не на самое дно морское и совершенно не подумать о том, как будешь вычерпывать из нее воду».
Он крутил педали по колено в воде, страдая одновременно от клаустрофобии и агорафобии. В одно и то же время он боялся находиться здесь и приходил в ужас от того, что может очутиться там. Кроме того, чем ниже погружалась Лодка вдоль каменной гряды, тем больше всяких неприятных тварей встречалось на ее пути. Они шевелили щупальцами. Показывали нечто похожее на когти. В колышущихся придонных зарослях мелькали очень неприятные тени. Гигантские моллюски рассматривали сержанта Колона своими губами.
Лодка заскрипела.
– Сержант! – окликнул Шнобби, не отводя глаз от морских чудес.
– Что?
– А правда говорят, будто все частицы нашего тела каждые семь лет полностью обновляются?
– Широко известный факт, – подтвердил сержант Колон.
– Ясно. Значит… У меня на руке татуировка. Я ее сделал восемь лет назад. И как же… как получилось, что она все еще на месте?
Во мраке угрожающе колыхались гигантские водоросли.
– Интересное наблюдение, – слегка дрогнувшим голосом отозвался Колон. – Гм-м…
– Я к тому, что все понятно: новые частички заменяют старые. Но в таком случае сейчас моя кожа должна быть розовой, как у младенца, и такой же чистой.
Мимо пронеслась рыба с носом, весьма смахивающим на пилу.
Сержант Колон, атакуемый своими многочисленными страхами, лихорадочно придумывал ответ.
– Просто-напросто, – наконец протянул он, – синие кусочки заменяются тоже синими кусочками. С татуировок других людей.
– То есть… моя татуировка уже не моя, а чужая?
– Э-э… ну да.
– Потрясающе. А точь-в-точь как моя. Скрещенные кинжалы и подпись «АММА».
– Амма?
– Ну, должно было быть «МАМА», но после кинжалов я вырубился, а Игла Нед кое-что напутал. За ним глаз да глаз нужен.
– Как можно неправильно написать такое простое?..
– Он тоже очень разозлился. Клиент все до последней иголки должен помнить, иначе что это, спрашивается, за татуировка?
Леонард и патриций молча разглядывали панораму подводного мира.
– Что они там высматривают? – поинтересовался Колон.
– Леонард болтал о каких-то там хероглифах. Ты знаешь, что это такое?
Колон задумался, но ненадолго.
– Порода моллюска, капрал.
– И все-то ты знаешь, – восхитился Шнобби. – Так вот что такое хероглиф! А если моллюск, ну, без этого самого, он, стало быть, нихераглиф, да?
Ухмылка Шнобби гнуснела на глазах. Сержанту Колону это не понравилось.
– Сам ты нихераглиф, Шнобби. Ты бы хоть немножко подумал, прежде чем говорить.
– Извини, сержант.
– Если моллюск без этого самого, то чем он будет размножаться, спрашивается? Он же очень скоро вымрет. Так чего ж его как-то называть, слова тратить? В общем, никаких нихераглифов не существует…
В иллюминатор, с любопытством разглядывая собеседников, уставилась пара любопытных кальмаров.
Судно Дженкинса превратилось в настоящую плавучую развалину.
Несколько парусов разорвало в клочья. Канаты и прочее веревочное снаряжение (правильное морское название которого Ваймс так и не удосужился узнать), перепутанные, валялись на палубе или волочились по воде.
Но, подгоняемый свежим ветерком, корабль довольно бодро шел вперед под единственным уцелевшим парусом.
Впередсмотрящий на мачте, сложив ладони рупором, высунулся из своего гнезда.
– Эй, на палубе! Впереди суша!
– Даже я ее вижу, – пожал плечами Ваймс. – И чего так орать?
– Потому что положено, – ответил Дженкинс. – Это приносит удачу. – Прищурившись, он вперился в туманную дымку. – Но те, за кем мы гонимся, направляются явно не в Гебру. Интересно, куда они нацелились?
Ваймс посмотрел на бледно-желтую облачную массу на горизонте, потом на Моркоу.
– Мы вернем ее, ты не волнуйся.
– Да я и не волнуюсь, сэр. Хотя я немножко озабочен, – ответил Моркоу.
– Э-э… Ну да… – Ваймс беспомощно взмахнул рукой. – Так это… как все остальное? Настроение состава боевое?
– Для поднятия боевого духа было бы неплохо, чтобы вы сказали пару слов, сэр.
Городская Стража во всей своей разнообразной ужасности выстроилась на палубе, жмурясь от яркого солнечного света. Ну и ну. Коллекция диковинок. Один гном, один человек, воспитанный гномами и думающий, как книжка по этикету, зомби, тролль, я и, о нет, религиозный фанатик…
Констебль Посети отдал честь.
– Прошу разрешения говорить, сэр.
– Давай, – пробормотал Ваймс.
– Рад сообщить, сэр, что наша миссия, согласно всем признакам, получила одобрение свыше. Я имею в виду сардинный ливень – именно его результаты помогли нам уцелеть в час крайней нужды, сэр.
– Не стоит преувеличивать. Мы слегка проголодались, все верно, но называть это крайней нуждой было бы преувели…
– Прошу прощения, сэр, – твердо возразил констебль Посети, – однако закономерность очевидна, сэр. Воистину. Сикулиты, скрываясь в пустыне от миколитов-оффлеропоклонников, сэр, выжили лишь благодаря ливню из небесных бисквитов, сэр. Шоколадных, сэр.
– Совершенно естественный феномен, – возразил констебль Башмак. – Сильный ветер, проносясь над булочной, подхватил…
Под горящим взором констебля Посети он осекся.
– Также и мурмурцы, – продолжал Посети, – когда прятались в горах от мискмикских племен, не выжили бы, если бы не чудесный ливень из слонов, сэр…
– Слонов?
– Одного слона, если быть точным, сэр, – поправился Посети. – Но разбрызганного по близлежащим склонам.
– Абсолютно естественный феномен, – опять вклинился Башмак. – Скорее всего, этот самый слон благодаря какой-нибудь идиотской прихоти погоды был подхвачен…
– И, погибая в пустыне от жажды, сэр, Четыре Колена Кханлийских спаслись лишь благодаря внезапному и совершенно сверхъестественному дождю из дождя, сэр.
– Дождю из дождя? – переспросил Ваймс, почти загипнотизированный непробиваемой убежденностью констебля Посети.
– Опять же абсолютно естественный феномен, – не унимался Башмак. – Вода, вероятнее всего, испарилась с поверхности океана, поднялась в небо, там встретилась с потоком холодного воздуха, пар сконденсировался, образовал капли, а те, в свою очередь, выпали… – Осекшись, он раздраженно пожал плечами. – В общем, мало ли бредовых теорий можно выдумать.
– И… какое же божество действовало в нашем случае? – с надеждой в голосе спросил Ваймс.
