Терри Пратчетт - Патриот
– Обещаю проинформировать вас незамедлительно, как только это выясню, сэр.
– Гм-м… отлично, констебль.
Ваймс отступил на шаг-другой.
– Не стану притворяться и убеждать вас, что будет легко, – начал он. – Но задача остается прежней: догнать Ангву и этого гаденыша Ахмеда, после чего спасти первую и вытрясти из последнего всю правду. К несчастью, преследовать его придется на территории его собственного государства, с которым в данный момент мы пребываем в состоянии войны. Что неизбежно станет причиной возникновения дополнительных препятствий. Но перспективой быть замученными насмерть нас не испугаешь, правда ведь?
– Удача любит храбрецов, сэр, – поддержал Моркоу.
– Хорошо. Отлично. Приятно слышать, капитан. А какова ее позиция в отношении тяжело вооруженных, отлично подготовленных и многочисленных армий?
– О, никто не слышал, чтобы Удача когда-нибудь к ним благоволила, сэр.
– Согласно Тактикусу, это потому, что они стараются обходиться собственными усилиями, – сообщил Ваймс и открыл потрепанную книжку. Закладками служили рассованные там и сям многочисленные бумажки и шнурки. – Вот что, солдаты, говорит генерал по поводу способов победы над более многочисленным, лучше вооруженным и занимающим более выгодное стратегическое положение противником. – Он перелистнул страницу. – Никогда Не Вступай С Таковым В Бой.
– Похоже, не дурак был парень, – одобрил Дженкинс и указал на желтый горизонт. – Видите вот это, в воздухе? – спросил он. – Что это, по-вашему?
– Туман? – предположил Ваймс.
– Ха, как же. Это клатчский туман! Иначе говоря, песчаная буря! Несущийся с чудовищной скоростью песок. Страшная штука. Если надо заточить меч, просто сунь его в такой вот буранчик.
– О.
– И это еще к лучшему, потому что иначе отсюда уже была бы видна гора Гебра. А у ее подножия – то, что называется Кулаком Гебры. Заурядное селеньице, но обнесенное здоровенными стенами в тридцать футов толщиной. И таким образом превращающееся в настоящий город, потому что там хватает места для многих тысяч вооруженных людей, боевых слонов, верблюдов и прочих приятных вещей. И если бы вы увидели все это, то прямо сейчас велели бы мне разворачивать судно. Что твоя знаменитость говорит насчет таких штук?
– Кажется, что-то было… – Ваймс полистал книжку. – Ну да, вот оно: «После первой битвы при Сто Лате я сформулировал стратегию, каковая верою и правдою служила мне на протяжении многих битв. И заключается оная в следующем: коли у противника неприступная крепость, не мешай ему пребывать там и далее».
– Чрезвычайно полезный совет, – усмехнулся Дженкинс.
Ваймс сунул книжку в карман.
– Итак, констебль Посети, на нашей стороне, как ты утверждаешь, кто-то из богов?
– Так точно, сэр.
– Но на стороне противника тоже, вероятно, имеется какой-нибудь бог?
– Вполне вероятно, сэр. Какой-нибудь бог есть на каждой стороне.
– В таком случае будем надеяться, они друг друга уравновесят.
Шлюпка с клатчского корабля так тихо опустилась на морскую гладь, что вода даже не плеснула. У лебедки с мечом наголо стоял Ахмед 71-й час, вследствие чего матросы подошли к выполнению своей задачи со всем возможным тщанием.
– Когда мы отплывем, можешь вести корабль в Гебру, – сказал Ахмед капитану.
Капитан задрожал всем телом.
– А что мне им сказать, о вали?
– Правду. Но лучше позже, чем раньше. Командир гарнизона человек грубый, поэтому тебя все равно подвергнут пыткам. В общем, прибереги правду до той минуты, когда она действительно тебе понадобится. Он будет очень доволен. И сваливай все на меня – этим ты тоже облегчишь себе жизнь.
– О, непременно. Именно так я и… совру, – поспешил заверить капитан.
Ахмед кивнул, соскользнул по канату в лодку и оттолкнулся от судна.
Спустя некоторое время он взялся за весла. Команда сочувствующе наблюдала.
Берег был не из гостеприимных. Не какая-нибудь мирная гавань, а скорее побережье смерти. В песке тонули останки потерпевших крушение кораблей. Вдоль высокой линии прилива шла цепочка курганов из костей, гнилой древесины и выбеленных солнцем водорослей. А дальше начинались дюны столь же смертоносной пустыни. Даже здесь, сравнительно далеко от берега, песок ел глаза и скрипел на зубах.
– На этом берегу все живое ждет верная погибель, – произнес первый помощник капитана, глядя на берег и прикрывая глаза рукой от вездесущих песчинок.
– Ага, – согласился капитан. – Эта погибель только что туда высадилась.
Выпрыгнувший из лодки человек наклонился, подхватил под мышки некое неподвижное тело и поволок его на берег, подальше от волн. Первый помощник поднял лук.
– Я могу попасть в него отсюда, хозяин. Только слово скажи.
– Правда? Ты должен быть очень, очень уверен в своих силах. Промахнешься – и ты покойник. Ну а попадешь – все равно покойник. Взгляни-ка туда.
На гребнях далеких дюн, четко выделяющиеся на фоне пропесоченного неба, чернели фигуры. Первый помощник мигом опустил лук.
– Но как они узнали, что мы здесь?
– О, это просто. Они следили за морем, – ответил капитан. – Д’рыги не меньше других любят хорошие кораблекрушения. Я бы даже сказал, куда больше.
Едва они повернулись спинами к побережью, как от борта корабля легким прыжком отделилось нечто и с еле слышным всплеском ушло под воду.
Детрит осмотрелся по сторонам в поисках хоть какой-нибудь тени, но тщетно. Простирающаяся вдаль насколько хватало глаз, пустыня источала жар, будто паяльная лампа.
– Скоро стану совсем тупым, – пробормотал он.
Сверху заорал впередсмотрящий.
– Он говорит, кто-то карабкается по дюнам, – сообщил Моркоу. – И кого-то на себе тащит.
– Э-э… женщину?
– Послушайте, сэр, я хорошо знаю Ангву. Она не из тех девиц, которые, чуть что, заливаются слезами и падают в обморок. Скорее это от нее кто хочешь разрыдается.
– Ну что ж, если ты так уверен… – Ваймс повернулся к Дженкинсу. – Капитан, корабль нас больше не интересует. Курс на берег.
– Э нет, господин, вот об этом мы не договаривались. Начать с того, что здесь так запросто не высадишься: ветер тут очень противный, не говоря уже о всяких подводных течениях. О, в этих песках белеют кости многих неосторожных моряков. Лучше мы встанем в сторонке, а вы спустите… если бы у нас оставалась шлюпка, вы могли бы ее спустить… а мы тем временем бросим якорь, хотя как же мы его бросим: он ведь оказался слишком тяжелым, так что…
– В общем, просто причаль к берегу, – заключил Ваймс.
– Но нас всех убьют!
– Считай этот исход меньшим из двух зол.
– А какое второе?
Ваймс опустил руку на меч.
– Я.
Лодка, скрипя всеми сочленениями, рассекала таинственные океанские глубины. Бо́льшую часть времени Леонард проводил у крохотных иллюминаторов, с особым интересом разглядывая всякие водоросли, которые, на взгляд сержанта Колона, ничем не отличались от тех же водорослей.
– Сэр, только посмотрите, какие прекрасные экземпляры нехлорофиллы пузырчатой! – вдруг воскликнул Леонард. – Вон, вон, коричневые! Но вы, разумеется, уже отдали должное сей великолепной культуре!
– Увы. В последние годы я несколько запустил водорослеведение, – угрюмо отозвался патриций.
– В самом деле? О, смею вас заверить, вы много потеряли. Ведь главное заключается в том, что нехлорофилла пузырчатая обыкновенно растет на глубине не меньше тридцати саженей, а здесь всего десять.
– Ого. – Патриций порылся в пачке рисунков Леонарда. – Стало быть, иероглифы… Алфавит из знаков и цветов. То есть цветовой язык… Замечательная идея.
– Цвета служат усилителями эмоционального воздействия, – уточнил Леонард. – Разумеется, мы и сами иногда пользуемся ими в таком качестве. К примеру, красный значит опасность и так далее. Хотя мне так и не удалось расшифровать значения всех цветов.
– Цветовой язык… – еще раз повторил лорд Витинари.
Сержант Колон прокашлялся.
– Мне кое-что известно о водорослях, сэр.
– В самом деле, сержант?
– Так точно, сэр. Если они мокрые, значит, идет дождь. Верная примета.
– Отлично, – похвалил, не поворачивая головы, лорд Витинари. – Я вряд ли когда-нибудь забуду эти твои слова.
Сержант Колон просиял, ведь Он Внес Свой Вклад.
Шнобби подтолкнул его локтем.
– Зачем мы тут, а, сержант? Я про все в целом: что мы тут лазаем, зачем рассматриваем странные отметины на скалах, заплываем в пещеры… Не говоря уже о вонище…
– Это не я, – быстро сказал сержант Колон.
– Пахнет вроде как… серой…
За стеклом иллюминатора пронеслась стайка пузырьков.
– А когда мы всплыли на поверхность, оказалось, что и там тоже воняет, – гнул свое Шнобби.
– Наша миссия почти завершена, господа, – сообщил, откладывая рисунки, лорд Витинари. – Еще одно небольшое приключение – и можно подниматься на поверхность. Итак, Леонард, начинаем погружение.
