Ольга Куно - Торнсайдские хроники
– Нет. Я хочу спасти одну женщину.
В течение нескольких секунд Говорящая смотрела на него с возрастающим интересом.
– Что я по-настоящему ценю в мужчинах, так это логическое мышление, – произнесла она затем. – И что же угрожает этой женщине? Ее собираются насильно выдать замуж за какого-нибудь сильно знатного, но непривлекательного кавалера?
– Нет, – жестко сказал Кентон, глядя ей прямо в глаза. – Ее собираются сжечь на костре, как ведьму.
– Что-что?
По лицу фаворитки словно пробежала тень; она недобро прищурилась, и тут Кентон понял, что невольно попал в точку. Говорящие обладали магией, и в прошлом именно такие женщины слыли ведьмами в первую очередь, а потому именно они попадали и на костер. И хотя де-факто сожжение ведьм было прекращено довольно давно, для Говорящих это по-прежнему оставалось больной темой. Кентон осознал, что у него все-таки появился шанс.
– Не знала, что у нас в королевстве до сих пор сжигают ведьм, – холодно заметила Айрин. – С удовольствием послушаю подробности. Очень хочется знать, не пора ли уже сейчас обсыпаться соломой. А ты не был в курсе таких интересных явлений, Юджин? – осведомилась она, поднимая голову.
– В первый раз слышу, – мрачно ответил секретарь.
– Похоже, в Торнсайде прогресс двинулся в обратном направлении. Речь ведь идет о Торнсайде, правильно я понимаю?
Последний вопрос был обращен к Кентону, и он удовлетворенно ответил:
– Именно так.
– Они как раз собирались говорить о Торнсайде, – задумчиво произнесла Говорящая, повернувшись к секретарю, а затем вновь перевела взгляд на Кентона. – Ну что же, рассказывайте, молодой человек. И перестаньте смотреть на часы. Уверяю вас, у меня всегда найдется время, чтобы послушать увлекательную историю о ведьмах.
Пока Алисдейр рассказывал, фаворитка молчала, лишь изредка обменивалась взглядом с секретарем. И после того как Кентон закончил, она заговорила далеко не сразу, сперва задумчиво смотрела в пространство, постукивая по подлокотнику кончиками пальцев.
– Пожалуй, в эту историю мне все-таки придется вмешаться, – заключила она затем, бросив полувопросительный взгляд на Юджина. Но дожидаться поддержки либо неодобрения со стороны секретаря не стала и решительным тоном продолжила: – Подождите здесь, а я пойду переговорю кое с кем на этот счет. Впрочем, нет, знаете что… идите со мной. Будет лучше, если вы все расскажете сами. Юджин, мы встретимся позже в кабинете.
– Так всегда, – со вздохом пожаловался секретарь. – Все самое интересное происходит без меня.
– Самое интересное еще впереди, – возразила Говорящая, потрепав огромного волкодава по голове так, словно это был маленький игривый щеночек. – Думаю, сожжение ведьм – это событие, стоящее того, чтобы на него посмотреть.
– Торнсайд? – удивленно посмотрел на нее Юджин.
– Это все равно должно было произойти, рано или поздно, – ответила фаворитка на так и не прозвучавший вопрос. – Сможешь договориться, чтобы в кабинет принесли какой-нибудь еды? Не думаю, что там, куда мы пойдем сейчас, нам будет до ужина.
– Не знаю, успеют ли они так быстро поймать и освежевать дельфина, – протянул Юджин, – но постараюсь сделать все от меня зависящее.
– Я тебе это припомню, – заявила Говорящая, вытянув в его сторону указательный палец. – Пойдемте, господин Алисдейр. Оставим этого живодера наедине с его совестью.
Кивнув головой Кентону, она вышла из комнаты. Пес мгновенно вскочил с места и потрусил за ней. Алисдейр поспешил присоединиться к этой, по-видимому неразлучной, паре. Говорящая остановилась, развернулась и снова заглянула в приемную.
– Когда будешь в следующий раз спорить с женой, не рассчитывай, что я опять приму твою сторону! – пригрозила она и на этот раз окончательно покинула комнату.
Они стали подниматься по широкой парадной лестнице.
– Я понимаю, что вы очень долго были в дороге и вам необходимо отдохнуть, – мягко сказала Говорящая. – Но, к сожалению, с этим придется подождать. Ваше присутствие может оказаться необходимым.
– Мне не нужен отдых, – возразил Кентон.
– Нужен, – улыбнулась Говорящая, – но мне нравится ваш ответ. Вы, видимо, попали по пути под дождь?
– Дождь? – нахмурился Кентон, опуская глаза на свою одежду, кажется действительно влажную. – Наверное. Я не знаю. Признаться, последняя часть пути мне помнится довольно смутно.
– За сколько времени вы добрались сюда из Торнсайда?
– Примерно за сутки.
– Это впечатляет, – заметила Айрин, а сама подумала, что надо будет при случае поинтересоваться у Рауля, был бы он готов на подобное. Стал бы гнать коня сутки напролет в любую погоду, если бы ей угрожала опасность? Она, конечно, прекрасно знала, что стал бы, но задать такой вопрос все равно не повредит. Для профилактики. – Вы, кажется, что-то хотели спросить?
– Да. Куда мы идем?
– А вы не догадываетесь? К королю, конечно.
– Но мне сказали, что у него чрезвычайно важное секретное совещание, – осторожно заметил Кентон.
Неужели фрейлина солгала просто для того, чтобы отделаться от незваного гостя? Но в таком случае зачем ей было устраивать ему встречу с фавориткой?
– Так и есть, – развеяла его сомнения Говорящая.
– А отчего же в таком случае секретарь его величества находится в другом месте?
– Это особо тайное совещание, куда не допускаются даже секретари, – пояснила Айрин Рэндалл, кажется ничуть не рассерженная проявлением излишнего любопытства со стороны визитера.
– И прерывать ход этого совещания запрещено под страхом смерти? – продолжил прощупывать почву Кентон.
– Да, и это верно. – Она бросила на него лукавый взгляд. – Вы боитесь?
– Мне нечего терять, – качнул головой он.
– Не тревожьтесь. Я имею право входить в зал совещаний, а вы придете со мной, так что вам ничто не угрожает.
– Вы имеете право присутствовать на тайном совещании?
Удивление Кентона было столь велико, что он невольно вышел за рамки этикета.
По губам Говорящей скользнула легкая усмешка. Когда-то она и сама чрезвычайно удивилась, случайно узнав, что Рауль, тогда еще принц, предоставил ей такие полномочия. Но это было очень давно. С тех пор она привыкла.
– Да, – просто ответила она. – Я имею такое право. И знаете почему? Потому что король точно знает, что я воспользуюсь этой возможностью лишь в самом крайнем случае.
Поднявшись на четыре пролета, они прошли в комнату, которая была обставлена так же, как приемная. Возле двери, которая вела из этой комнаты в смежный с ней зал, расположилось несколько охранников. Один из них сразу же выступил им навстречу.
– Госпожа Говорящая.
– Привет, Джон, – по-свойски обратилась к нему фаворитка. – Я должна срочно поговорить с его величеством. Этот человек пойдет со мной.
В какой-то момент Кентон был практически уверен, что вот сейчас их развернут и, вежливо или не очень, отправят куда подальше, настоятельно посоветовав фаворитке в будущем держаться общества модисток и портних. Но Джон почтительно отступил, пропуская Говорящую, и не менее вежливо обратился к нему самому с просьбой сдать оружие. Кентон вручил охранникам свой меч и кинжал. Затем еще один телохранитель, после особого предупредительного стука, распахнул перед ними дверь. Кентон шагнул в зал следом за Говорящей. Ему все-таки удалось добиться встречи с королем.
Сожжение ведьмы было событием настолько необычным, что на главной площади собрался чуть ли не весь город. Некоторые занимали место с самого утра, другие пришли недавно и теперь старательно работали локтями, стремясь пробраться поближе к возвышению, на котором уже установили деревянный столб чуть выше человеческого роста, а также приготовили порядочное количество сухой соломы. Осужденную, газетчицу из «Торнсайдских хроник» Абигайль Аткинсон, в городе знали многие. И, скажем прямо, большинство присутствующих сильно сомневалось в том, что она имела хотя бы малейшее отношение к колдовству. Кроме того, в магии, которая использовалась на сегодняшний день разве что лекарями да Говорящими, современные люди не видели ничего особо греховного. Поэтому нынешняя крайняя мера, примененная властями, поддержки среди горожан не нашла. И тем не менее зрителей, как уже было упомянуто выше, собралось много: кто-то пришел именно для того, чтобы выразить свой протест, а кто-то хотел просто поглазеть на необычную казнь.
Среди присутствовавших на площади был и сам граф Алан Рейвен. Он стоял неподалеку от столба, с накинутым на голову капюшоном. Тем не менее ветер, колыхавший его темный плащ, позволял увидеть свежий уродливый шрам, рассекавший столь красивое до недавнего времени лицо графа. По официальной версии, этот шрам являлся результатом порчи, наведенной той самой ведьмой, что была приговорена к сожжению. Ясное дело, в официальную версию верили далеко не все. Альтернативных же историй было много. Одни рассказывали, будто газетчица ногтями расцарапала графу лицо в приступе ревности, другие и вовсе утверждали, что она – активистка подпольной армии сопротивления и пыталась покончить с Торнсайдом по заданию, полученному от товарищей по оружию.
