Кристофер Сташеф - Чародейский рок. Чародей и сын
— Верно сказано, — откликнулся Векс. — Однако над решением ряда проблем бьется не одно поколение людей.
— Это правда, — признал малыш. — Трудные загадки приходится разгадывать по нескольку часов. Пока же у меня вроде бы хватает знаний, чтобы разгадать те, что встречаются на нашем пути, и все-таки ответа нет.
— Думаю, пока мы нашли не все, что нужно, чтобы дать точные ответы, — заметил Магнус, обнял младшего братишку и поддержал. — И я тоже устаю не только от ходьбы, но и от раздумий.
— Угадай-ка, угадай-ка… — вздохнула Корделия. — А я устала от самих поисков разгадки.
— Но ведь мы повидали столько самых разных людей и наслушались всевозможных звуков.
— Которые тоже ведут себя, как им вздумается, — подхватил Джеффри и, запрокинув голову, признался: — Нет, ничегошеньки не понимаю.
Грегори, у которого упрямо слипались веки, все же шел вперед.
— Почему музыка так часто меняется? — вымолвил он сонно. — Разве какой-то одной музыки недостаточно?
— Да меняется ли она на самом деле? — возразил Магнус. — Если на то пошло, не так уж сильны эти изменения. И вправду ли это так или это слышим только мы?
— Ой, хватит уже! — не выдержал Джеффри. — Ты еще скажи, что вся жизнь — это только сон!
— Ну, тогда не будите меня! — воскликнула Корделия, остановилась и всмотрелась вперед. — Глядите, какая там чудесная шелковая сеть, какую не соткал бы ни один смертный при свете дня!
Река впереди расширялась и образовывала небольшое озерцо, к которому склонялись ивы. Лес заканчивался в нескольких десятках метров от берега озера и сменялся лугом. Течение воды здесь становилось медленным, и потому у берега дно заросло тростником и прочими водными растениями. Вечерний туман скрадывал очертания кустов и деревьев, а сгущающиеся сумерки и вправду придавали всему пейзажу немного нереальный оттенок.
— Давайте устроим привал, прошу вас, — проговорила Корделия и опустилась на мягкую луговую траву.
— Да. Это место представляется мне подходящим, — объявил Векс. — Мальчики, соберите хворост.
— Ага, Векс… Сейчас соберем… — выговорил Грегори, покачнулся и еле успел ухватиться за колено старшего брата.
— Готов, — нежно проговорил Магнус.
— Нет! — Грегори попытался выпрямиться и разжать слипающиеся веки. — У меня еще полным-полно сил! — Он заморгал и уставился на озеро. — А что это за цветочки, Векс?
— Некоторые из них — водяные лилии, Грегори, но большинство — лотосы.
— Лотосы? — переспросил Магнус. — Я их раньше никогда не видел.
— А мы никогда не уходили так далеко на запад, братец, — напомнила ему Корделия.
Магнус почувствовал, как что-то тяжелое легло на его ступню. Грегори все-таки сморил сон. Магнус присел на корточки и поудобнее уложил братишку на пышной траве.
— Я соберу хворост, Векс, — с ласковой улыбкой проговорил Магнус. — Сестрица, а ты… — Он не договорил, заметив, что Корделия куда-то смотрит, привстав на цыпочки и вытянув шею. — Ты что-то видишь?
— Ничего, — ответила девочка. — Но зато слышу какую-то новую музыку.
Магнус прислушался. Через несколько минут он сообщил:
— Похоже, и я что-то такое различаю…
— И я, — буркнул Джеффри и наморщил нос. — Ну неужели она так и будет все время меняться?
— Я тоже слышу, — объявил Векс, и тем самым вопрос был решен.
Из-за речной излучины показались огоньки. Казалось, они плывут по воде. Один огонек плыл выше других.
— Что это такое, интересно? — проговорила Корделия.
Когда музыка зазвучала ближе, дети поняли, что огоньки представляли собой костры, вокруг которых сидели молодые люди. Они разговаривали, смеялись, обнимались и целовались. Корделия ахнула от изумления, испуганно глянула на младшего братишку, но тот крепко спал.
— Вот тебе и раз! — удивился Джеффри. — Так они что же, на воде сидят?
— Нет Джеффри, — успокоил его Векс. — Сидят они на плотах.
И верно: это были плоты, и было их с полдюжины, если не больше, а на каждом из них сидели по несколько парней и девушек. Над каждым плотом горел фонарь, подвешенный на шесте.
— Но как же они могут жечь костры на плотах? Ведь бревна могут загореться! — удивилась Корделия.
— Может быть, они захватили с собой камни и сложили очаги, — предположил Джеффри.
Один из плотов ткнулся в берег неподалеку от того места, где расположились дети, и чей-то тихий, нежный голос спросил:
— Что же вы тут грустите в одиночестве?
— Идите к нам! — позвал мускулистый парень и с улыбкой поманил детей. — Повеселитесь с нами, и…
— Идите к нам! — послышался девичий голос. — Забудьте обо всех своих заботах, и…
— Идите к нам! — позвала черноволосая красавица. — Поплаваем по реке, и…
— Идите к нам! — выкрикнули они все вместе.
— Что-то я сомневаюсь… — начал Магнус, но договорить не успел.
Корделия и не подумала сомневаться.
— Эй, соня, просыпайся! — Она попыталась растолкать Грегори. — Поплывем с ними, и тогда завтра не придется так долго идти пешком!
— Нет, — возразил Джеффри. — Мы же знаем, чего им нужно…
Но Корделия уже ступила на плот. Что оставалось малышу, как не последовать за сестрой?
— Умоляю вас, юные друзья мои, не ходите! — прозвучал в головах у ребят голос Векса. — Нельзя полагаться на людей, которые могут оказаться вашими врагами!
— Пф-ф-ф! — презрительно отозвался Джеффри. — Если уж мы от таких не сможем защититься, что же мы за бойцы тогда? А уж если выхода не будет, мы всегда можем улететь!
Магнус ступил на плот.
— Пойдем, братец. Если это какая-то ловушка, мы все возьмем сестренку за руки и взлетим вместе с нею.
Он обернулся, подхватил Грегори под мышки.
— Я пойду по берегу в ту же сторону, куда вы поплывете, — заверил детей Векс. — Но будьте осторожны.
— Будем, — мысленно отозвался Магнус.
Поджарый парень оттолкнулся от берега шестом, и плот поплыл по течению.
— Иди сюда, садись со мной рядом! — Молодой человек протянул руку Корделии. — Меня зовут Иоганн, и рядом со мной посреди благоухающих ветвей есть место. Предайся же блаженной неге вместе со мной!
— Спасибо. — Корделия села прямо и подоткнула подол юбки под туфельки. — Мне и вправду надо отдохнуть.
Иоганн улыбнулся и стоически перенес завуалированный отказ.
— У тебя усталый вид.
— Верно, — не стала спорить Корделия. — Мы прошли долгий путь и многое повидали.
— И наслушались всякого, — добавил Джеффри. — Просто уйма всяких безобразных звуков кругом, да и чудаков всяких нам в пути попалось немало.
— Голова кругом идет, — признался Грегори. — Все так запуталось…
— Ну и ладно[17], — проговорила темноволосая девушка и улыбнулась Магнусу. — Меня зовут Венна. Перестань хмуриться, сядь рядом со мной и расслабься.
Она улеглась на спину, забросила руку за голову, потянулась.
Магнус ахнул, не в силах отвести глаз от девушки. Джеффри замер как зачарованный.
Корделия, услышав вздох, подняла голову, но Иоганн отвлек ее.
— Стало быть, вам пришлось нелегко?
— Да. — Корделия обернулась, радуясь возможности рассказать обо всем пережитом незнакомому человеку. — Мы нашли камешки, которые играют музыку, пошли за ними и на пути встретили немало странных созданий и людей, которые вели себя на редкость бессмысленно. Просто какая-то паутина, которую никак не распутать.
— Вот уж вправду путаница, — проговорила девушка, полулежавшая рядом с Иоганном. — Как трудно понять, почему отцы и матери так ведут себя — не только с нами, но и друг с другом.
Иоганн кивнул.
— Игрин права.
— Еще как права, — подтвердил худощавый молодой человек. — Почему, к примеру, они падают на колени перед священниками и кланяются рыцарям? В этом нет никакого смысла.
— Никакого, Элно, — согласилась Игрин.
А Грегори пылко возразил:
— Они падают на колени перед Господом Нашим, а не перед священниками. А рыцари выше них по сословию.
— Так-то оно так, — проворчал пухлый парень и кивнул. — Все казалось так просто, когда я был всего десяти лет от роду. Но когда я повзрослел и начал вести себя так, как, по моим понятиям, и должен себя вести мужчина, меня стали ругать. Я стал спорить, я говорил, что они сами мне всю жизнь так говорили, а они тогда мне и отвечают: «Мы не это имели в виду».
— Да-да, Орин, — сочувственно кивнул Иоганн. — Я знаю, как это бывает. Я долго думал, а потом наконец все понял.
— Да ну? — Грегори вдруг окончательно проснулся. — И что же ты понял?
— А понял я, что не нужно думать ни о чем, — ответил Иоганн с обезоруживающей улыбкой. — Вот какое озарение на меня снизошло.
Элно кивнул.
— И на меня.
— И на меня, — подхватила Игрин, — и на всех нас. И как же нам сразу стало спокойно и легко!
