Антология - Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

Как не вскрикнуть тут с поэтом[88]:
Край родной долготерпенья!
Если розги в крае этом —
Лучший метод просвещенья?
Ладно всё. Отец не спорит
И нисколько не в обиде,
Хоть всю школу перепорет
Кроткий пастырь в пьяном виде.

Гоняйся за словом тут каждым!
Мне слово, ей-богу, постыло!..
О, если б мычаньем протяжным
Сказаться душе можно было!

Чудная картина!
Грезы всюду льнут;
Грезит кустик тмина,
Грезит сонный пруд,
Грезит георгина,
Даже, как поэт,
Грезит у камина
Афанасий Фет.
Грезит он, что в руки
Звук поймал, — и вот
Он верхом на звуке
В воздухе плывет,
Птицы ж щебетали:
«Спой-ка нам куплет
О „звенящей дали“,
Афанасий Фет».

Прохожие! забудьте зло
И, успокоясь понемногу,
Скажите здесь: о, слава богу,
Что это было да прошло!

Эта драма назваться должна,
Чтоб избегнуть скандала немалого,
Уж совсем не «Чужая вина»,
А вина господина Устрялова.

«В путь-дорогу!» — новейший роман.
Для какой же он публики дан?
Да спасут Боборыкина боги:
Сбился он и с пути и с дороги.

На сцене видя пьесу эту,
Я об одном лишь плакал факте,
Что Боборыкину карету
Не предложили в первом акте.

Доктора в леченье странны.
        Все они — не смело ли? —
Говорят: морские ванны
        Многим пользу делали.
Эта книга тоже «море
        Взбаламученное»,
Встретит в ней большое горе
        Грудь измученная.

И теперь пред целым светом
Я на ванны эти сетую,
И купаться в море этом
Вам я не советую.

Своею драмой донимая,
Ты удивил весь Петербург:
Лишь только в свите у Мамая
Мог быть подобный драматург.

«Я — новый Байрон!» — так кругом
Ты о себе провозглашаешь.
                Согласен в том:
Поэт Британии был хром,
А ты — в стихах своих хромаешь.

Вы правы, милые певцы!
Всё изменяется на свете:
Не признавали вас отцы,
Так, может быть, признают дети.

В ресторане ел суп сидя я,
Суп был сладок, как субсидия,
О которой сплю и думаю,
Соблазняем круглой суммою.

Гоним карающим Зевесом,
Двойную смерть он испытал:
Явился Писарев Дантесом
И вновь поэта расстрелял.

Поэт! к единственной я склонен похвале:
«Пчела» Булгарина сродни твоей «Пчеле».

Проснулась в нем страстей игра,
За то что мысль не сходит к барду,
И вместо прежнего пера
Схватился он за алебарду.
Напрасно будочника вид
Приняв, он ею машет гордо,
Но на Парнасе Держиморда
Уж никого не устрашит.

«Кто там?» — «Я истина». — «Назад!
В вас наша пресса не нуждается».
— «Я честность!» — «Вон!» — «Я
                                    разум!» — «Брат,
Иди ты прочь: вход запрещается.
Ты кто такая?» — «Пропусти
Без разговоров! Я — субсидия…»
— «А, вы у нас в большой чести:
Вас пропущу во всяком виде я!»

«Когда я нравлюсь публике?» — спроста
Сказал актер. Ответил я невольно:
«О, семь недель великого поста
Тобою очень публика довольна…»

Сразить могу тебя без всякого усилья,
                   Журнальный паразит:
Скажу, кто ты и как твоя фамилья,
                                        И ты — убит.

У тебя, бедняк, в кармане
Грош в почете — и в большом,
А в затейливом романе
Миллионы нипочем.
Холод терпим мы, славяне,
В доме месяц не один.
А в причудливом романе
Топят деньгами камин.
От Невы и до Кубани
Идиотов жалок век,
«Идиот» же в том романе
Самый умный человек.

Каков талант? И где ж его
Поймет простой народ?
Он сам напишет «Лешего»
И сам его споет…

Слез много нами вылито,
Что он в певцы пошел…
Иван Сергеич! Вы ль это?
Вас Леший обошел…

Вот занавес взвился, и вскоре
Решила публика сама:
На сцене видели мы горе,
Но не заметили ума.

Не верьте клевете, что мы стоим на месте,
Хоть злые языки про это и звонят…
Нет, нет, мы не стоим недвижно, но все вместе
И дружно подвигаемся … назад.

Нельзя довериться надежде,
Она ужасно часто лжет:
Он подавал надежды прежде,
Теперь доносы подает.

Я не гожусь, конечно, в судьи,
Но не смущен твоим вопросом.
Пусть Тамберлик берет do грудью,
А ты, мой друг, берешь do-носом.

             Природа манит всех к себе, но как?
По-своему глядят все на щедроты неба…
В лесу густом сошлись богатый весельчак
И нищий, без угла, без паспорта и хлеба.

Невольно странники замедлили свой путь,
Увидя пышный лес, но думали различно:
Один: «Ах, здесь в лесу отлично отдохнуть!»
Другой: «Ах, здесь в лесу повеситься отлично!»