Иван Мятлев - Стихи

Если чем я вас фаше[53]
Или мебель вам таше,[54]
Или на ковер краше[55]
Иль неловко акроше[56]
Столик де папье-маше …
Пардоне мўа ме пеше![57]

Ежели я вас фаше
Тем, что в ваш платок муше,[58]
Тем, что на мозоль марше,[59]
Тем, что пеньем экорше[60]
Уши, к’иль фалле буше…[61]
Пардоне мўа ме пеше!

Если же я вас фаше
Тем, что слишком депеше,[62]
Обогнал я ле коше,[63]
Что всегда вас возит ше
Лез ами дю Рон Марше …[64]
Пардоне мўа ме пеше!

Если же за то фаше,
Что, плен д’юн амур каше,
Дон ле вўаль эт арраше,[65]
Прековарно же шерше[66]
Ваше сердце де туше …[67]
Пардоне мўа ме пеше!

Благочестная в душе,
Вы исполнить всё таше,[68]
Что религия преше;[69]
Бог вам даст бьен акуше…[70]
Так не будьте же фаше![71]
Пардоне мўа ме пеше!

Отчего, мой ангел милый,
Так мне скучно без тебя?
Свет сей сделался могилой,
Всё постыло для меня!

Отчего других мне радость
Уж веселья не даёт?
Лишь в очах твоих вся сладость —
В них душа моя живёт!

Ты как солнце, что лучами
Всю вселенную живит;
Как весна, что нас цветами
К удовольствию манит;

Как луна, что освещает
Странника в тиши ночной;
Как надежда, что вселяет
В душу к бедному покой.

Так приди ж, мой друг бесценный!
Приди, рай всех чувств моих!
И забуду о вселенной
Я в объятиях твоих.

Что ты, ветка бедная,
Ты куда плывёшь?
Берегись - сердитое
Море… пропадёшь!

Уж тебе не справиться
С бурною волной,
Как сиротке горькому
С хитростью людской.

Одолеет лютая,
Как ты ни трудись,
Далеко умчит тебя,
Ветка, берегись!

«Для чего беречься мне? -
Ветки был ответ. -
Я уже иссохшая,
Во мне жизни нет.

От родного дерева
Ветер оторвал;
Пусть теперь несёт меня
Куда хочет вал.

Я и не противлюся:
Мне чего искать?
Уж с родным мне деревом
Не срастись опять!»

Бывало… Бывало, —
Как всё утешало,
Как всё привлекало,
Как всё забавляло,
Как всё восхищало!
Бывало… Бывало!

Бывало… Бывало, —
Как солнце сияло,
Как небо пылало,
Как всё расцветало,
Резвилось, играло,
Бывало… Бывало!

Бывало… Бывало,—
Как сердце мечтало,
Как сердце страдало,
И как замирало,
И как оживало,
Бывало… Бывало!

Но сколько не стало
Того, что бывало,
Так сердце пленяло,
Так мир оживляло,
Так светло сияло,
Бывало… Бывало!

Иное завяло,
Иное отстало,
Иное пропало,
Что сердце ласкало,
Заветным считало!
Бывало… Бывало!

Теперь всё застлало
Тоски покрывало,
Ах, сердце, бывало,
Тоски и не знало:
Оно уповало!
Бывало… Бывало!

Ещё год как не бывало
Над моею головой
Пробежал,— и только стало
Мне грустней: как часовой
Безответный, я до смены
Простою; потом, бедняк,
Как актёр, сойду со сцены —
И тогда один червяк
Будет мною заниматься,
А товарищи, друзья
Позабудут, может статься,
Что когда-то жил и я,
Что и мне они внимали,
Когда в песнях изливал
Я сердечные печали
Иль на радость призывал.
Гость в пирушке запоздалый,
Я допил уже до дна
Чашу радости бывалой,
И разбита уж она!
Понемногу отлетели
Обольщенья и любовь,
И лампады догорели
Наших дружеских пиров.
Новые огни засветят,
Новый явится поэт,
Зашумят и не приметят,
Что меня в пирушке нет.
Может быть, и всю беседу
Нашу годы разнесут,
Раскидают, и к обеду
Гости новые придут.
Но и мы соединимся,
К жизни мы воскреснем вновь,
И тогда мы погрузимся
В беспредельную любовь.

Звезда, прости! Пора мне спать,
Но жаль расстаться мне с тобою,
С тобою я привык мечтать,
А я теперь живу мечтою.

И даст ли мне тревожный сон
Отраду ложного виденья?
Нет, чаще повторяет он
Дневные сердцу впечатленья.

А ты, волшебная звезда,
Неизменимая, сияешь,
Ты сердцу грустному всегда
О лучших днях напоминаешь.

И к небу там, где светишь ты,
Мои стремятся все желанья,
Мои там сбудутся мечты…
Звезда, прости же! До свиданья!

Имел я лютню в юных днях.
На золотых её струнах
Бряцал я радость, упованье,
Бряцал любовь, очарованье,
Бряцал веселье и печаль.
Моей мне часто лютни жаль:
Теперь, в минуты вдохновенья,
В часы душевного томленья
Ещё бы побряцал на ней
Я песнь моих счастливых дней,
Ещё бы радость раздавалась,
Когда б цела она осталась!
Но время грузною рукой
Струну порвало за струной,
И каждая души утрата:
Обман надежд, кончина брата,
И смерть отца, и смерть детей —
На лютне врезались моей.
Одну струну, струну печали,
Судьбы порывы не порвали.
На ней бряцать мне суждено,
И я пою всегда одно:
Минувших дней воспоминанье
И лучшей жизни упованье.

Залетное, небесное виденье,
Дай весточку о родине твоей!
Надолго ль ты рассталось с ней,
Твое надолго ль посещенье?

От сердца горе отлегло,
Я вдруг помолодел душою,
Мне стало так легко, светло,
Когда я встретился с тобою.

Скажи, там, в синих небесах,
Знакома ль ты с моей звездою?
Она в сияющих звездах
Светлее всех — сходна с тобою!

Как ты среди земных утех,
Среди пиров земного мира
Светлей, видней, милее всех,—
Так и она среди эфира!

Как ты, чудесно хороша
Моя звезда, одно с тобою;
Вся заливается душа
При вас любовью и тоскою.

Как стану я на вас смотреть,
Мой взор не может отделиться,
И плакать хочется, и петь,
И богу хочется молиться.

Твой взгляд, как дивный с неба луч,
Вливает в душу упоенье,
Среди туманных жизни туч
Мне говорит, как откровенье.

Как шестикрылый серафим,
Как непорочный житель рая,
Ты улыбаешься моим
Стихам, бессмыслицам внимая.

Я позабыл про небеса,
Уж в них очей не устремляю,
Твоя мне светит здесь краса,
И бога я благословляю!

Но отчего ж пленился я
Так страстно, светлый небожитель,
Скажи, не ты ль звезда моя,
Не ты ли ангел мой хранитель?

Вот падучая звезда
Покатилась, но куда?
И зачем её паденье,
И какое назначенье
Ей от промысла дано?

Может быть, ей суждено,
Как глагол с другого света,
Душу посетить поэта,
И хотя на время в ней
Разогнать туман страстей,
Небо указать святое,
И всё тленное, земное
Освятить, очаровать.

Иль, быть может, благодать,
Утешенье, упованье
В ней нисходит на страданье,
Как роса на цвет полей
После зноя летних дней,
Жизнь и радость возвращая.

Может быть, любовь святая
В сердце юное летит
И впервые озарит
Всё заветное, родное,
И блаженство неземное
В это сердце принесет.

Может быть, она ответ
На молитву и на слезы,
И несет былого грезы
В дар тому, кто и любил,
И страдал, и пережил
Всё, чем жизнь его пленяла,
А теперь тоска застлала
Этот светлый небосклон.

Может быть, она поклон
Друга, взятого могилой,
И привет его унылый
Тем, кого он здесь любил,
О которых сохранил
Память в жизни бесконечной,
Как залог союза вечный
Неба с грустию земной.

Может быть, она с слезой
Ангела несет прощенье,
Омывает прегрешенья
И спокойствие дарит.
Может быть, она летит
С новой, детскою душою,
И обрадует собою
В свете молодую мать.

Может быть, но как узнать?
Как постичь определенья
Их небесного паденья?
Не без цели их полет:

Человека бережет
Беспрестанно провиденье,
И есть тайное значенье
В упадающих звездах —
Но нам только в небесах
Эта тайна объяснится.

А теперь, когда катится,
Когда падает звезда,
Мы задумаем всегда
Три желанья, три моленья,
Ожидаем исполненья,
И ему не миновать,
Если только досказать
Всё, покуда не умчится,
Не погаснет, не затмится,
Не исчезнет навсегда
Та падучая звезда,
По которой загадали,
Помолились, пожелали.