Олег Солод - Партизаны. Судный день.
В комнатке, куда Кипелов привел Катю, к ее неописуемому удивлению, обнаружился тир. В конце длинного узкого помещения висела мишень, по центру которой был изображен портрет президента США Джорджа Буша.
— Это что, тир? — не поверила Катя. — Прямо в доме? Разве так можно?
Генерал довольно улыбнулся.
— Обижаете, Катерина Сергеевна. Я же все-таки генерал.
— Здорово, — восхитилась Катя, на время даже забыв о цели своего прихода. Кипелову действительно удалось ее отвлечь. — И что, здесь можно стрелять?
— Еще как. Хотите попробовать?
— Неужели можно?
— Для вас — все, что угодно. — Юрий Борисович подошел к шкафу, достал оттуда автомат Калашникова и с сомнением посмотрел на него. — Нет, это, пожалуй, чересчур. — Вернув автомат обратно в шкаф, он взял с полки пистолет и взвесил его на руке. — Вот это — в самый раз, — удовлетворился он, протягивая пистолет Кате.
Та осторожно взяла в руки опасную игрушку.
— Тяжелый… Это и есть знаменитый пистолет Макарова?
— Он самый.
— И как из него стрелять?
— Сейчас я вам покажу. Идемте, — Кипелов подвел гостью к огневому рубежу и взял ее за руку, в которой она держала пистолет. — Сначала вытягиваем руку вперед. Вот так. — Юрий Борисович поднял Катину руку, как бы невзначай приобняв за талию. Катя, увлеченная процессом подготовки к стрельбе, не обратила на это внимания. — Теперь прицеливаемся… Так, чтобы мушка совпадала с обрезом мишени… — Делая вид, что прицеливается, генерал вплотную приблизился щекой к лицу Кати. — Теперь нужно постараться не дышать. — Кипелов опустил глаза вниз и понял, что в отношении его самого подобный совет излишен. У него и так перехватило дух. С усилием отвлекшись от соблазнительной картины, он сказал: — И мягко, мягко нажать на курок.
В дверь постучали. Генерал резко отстранился от Кати и обернулся. В тир вошел адъютант.
— Товарищ генерал…
— Какого черта, капитан?! — рявкнул Кипелов.
За спиной у него раздался оглушительный выстрел. Генерал подскочил от неожиданности. Катя ни жива не мертва стояла с вытянутой вперед рукой, что есть силы сдавливая пистолет. Из дула оружия вилась маленькая струйка белого дыма.
— Простите, — сказала она прерывающимся голосом. — Я испугалась. Вы так крикнули.
— Ничего страшного, — успокоил ее Кипелов, постепенно возвращая себе самообладание. Машинально он глянул в стереотрубу и тут же удивленно поднял брови. — Ого! Вы влепили янкесу прямо в лоб.
— Ну да? — поразилась Катя.
— Никаких сомнений.
— Товарищ генерал, — решился вмешаться бледный как смерть адъютант, — там из министерства звонят.
Кипелов свирепо посмотрел на него.
— Да хоть из НАТО. Нет меня. Понятно?
— Понятно, — кивнул капитан, еще больше бледнея.
— А если понятно — шагом марш! И чтобы я тебя здесь не видел!
Адъютант сделал уставной поворот и скрылся, аккуратно притворив за собой дверь. Генерал немедленно вернул на лицо улыбку.
— Нут-тес, Катерина Сергеевна, продолжим.
Катя повернулась к нему с пистолетом в руках.
— Юрий Борисович, я жму-жму… — она несколько раз нажала на курок, держа пистолет дулом в сторону генерала. — А он почему-то больше не стреляет.
Кипелов моментально покрылся смертельной бледностью почище адъютанта. Для Кати это не прошло незамеченным.
— Я сделала что-то не так? — тревожно спросила она.
Генерал нервно сглотнул, приходя в себя.
— Не то чтобы не так, но… — взяв себя в руки, он подошел к Кате, стараясь не оказываться на линии огня. — Давайте посмотрим. — Кипелов осмотрел пистолет. — Дело в том, что я вставил в обойму только один патрон, — с видимым облегчением произнес он и чуть слышно добавил: — К счастью.
Уняв тяжело бьющееся сердце, Юрий Борисович спросил:
— Как? Продолжим?
— Ага, — у Кати неожиданно проснулись кровожадные инстинкты.
Кипелов зарядил пистолет и повторил все ранее проделанные учебные приемы, вновь оказавшись в состоянии пленительной близости от своей гостьи.
— Стреляйте, Катерина Сергеевна, — разрешил он.
Катя, невольно зажмурив глаза, выстрелила.
— Я куда-нибудь попала?
Генерал глянул в трубу:
— Как вам сказать… Куда-нибудь вы безусловно попали, но… на этот раз не в мишень. Давайте повторим.
Юрий Борисович вновь приобнял свою ученицу.
— Цельтесь… Вот так… А теперь — мягко нажимаем курок… — В этот момент генерал заметил закрытые глаза обучаемой. — О, нет, Катерина Сергеевна. Стоп. Выстрел — не поцелуй, — пошутил он. — Глаза закрывать нельзя.
— А мне иначе страшно, — призналась Катя.
— Страшно? — Юрий Борисович по-прежнему держал ее в своих объятьиях. Ему вовсе не было страшно. Совсем наоборот. — Страшно? — повторил он. — А вы представьте себе… Представьте себе, что это не мишень.
— А что?
— Представьте себе, что там, под прицелом, находится человек, который отправил на сборы вашего мужа.
Вспомнив о Юрии, Катя немедленно устыдилась того, что могла хоть на минуту забыть, где он сейчас находится.
— Попробую… — сказала она, прищуриваясь.
— Позвольте, я вам помогу, — генерал привычно придвинулся.
— Не надо, — твердо произнесла Катя. — Теперь я сама.
Юрий Борисович немедленно отругал себя за то, что так некстати напомнил гостье о муже.
Катя смотрела на мишень. Она представила себе, что по ее центру действительно изображен вовсе не президент могущественной мировой державы, а человек, непосредственно виновный в бедах Юрия. Рука ее тут же затвердела. Преисполнившись ненависти, Катя нажала на курок и, не останавливаясь, а лишь придерживая дергающуюся правую руку левой, как это делала Никита в известном фильме, одну за другой выпустила в мишень все пули. После того, как очередное нажатие на курок не привело к ожидаемому результату, она повернулась к генералу.
— Попала?
Юрию Борисовичу потребовалось время на то, чтобы найти достойный ответ.
— Сейчас посмотрим.
Кипелов заглянул в трубу.
— Одно могу сказать. Не зря янкесы проводили выборы нового президента, — только и сказал он. — Наповал.
Сеанс связи с Пентагоном вызвал у «партизанов» такое оживление, что они никак не могли прийти в себя.
— Ну? Чего там? — спросил Николай, наблюдая, как Александр возится с приборами.
— Больше ничего, — с удивлением произнес Саша.
— В каком смысле? — не понял Юрий.
— Больше ничего не ловит. Только этот… Пентагон.
— Во, блин, как, — озадаченно сказал Жора.
— Попробуй еще, — попросил Юра.
— Да я уже все попробовал. Только один контакт.
— Выходит, напрасно корячились, — вздохнул Николай. — Только зря таз у Терентия сперли.
Неожиданно стоявший на столе раздолбанный телефон издал звонок. Все дружно уставились на него.
Телефон продолжал звонить.
— Отвечать? — спросил Александр Юрия.
Тот решил взять огонь на себя. Как только микрофон оказался у него в руках, из динамиков телевизора тут же раздался голос:
— Русский? Это майор Салливан. Ви меня слышать?
— Засек, сука! — чертыхнулся Жора.
Алексей нервно переступил с ноги на ногу.
— Допрыгались. Теперь как минимум под трибунал пойдем.
— Ви меня слышать? — повторил майор.
— Я вас слышу, — решился ответить Юрий.
— Русский? Как тебя имя?
— Имя? — Юра посмотрел на остальных. — Синицын.
— Звание скажи, — подсказал Жора. — Пусть не думает, что тут лохи какие. В случае чего сможем и ответить.
— Лейтенант Синицын, — поправился Юра.
— Синитсин? Так правильно? — переспросил майор.
— Можно и так, — согласился Юра.
— Ты есть понимать, как я говорить?
— Понимать.
— Сейчас ультиматум предъявит, — шепнул Михаил. — Двадцать четыре часа на размышление, а потом ракеты класть начнет.
Алексей поморщился.
— Миша, у тебя очень болезненное воображение.
— Я учить русский, — сообщил майор. — Но очень маленький. У меня, где есть дом, жить русский сосед Гриша. Он меня учить. Ты понимать, как я говорить?
— Да понимать, понимать, — подтвердил Юрий. Кажется, ничего опасного со стороны американца им в ближайшее время не грозило. — Что вы хотите, майор?
— Синитсин, тут у нас есть ночь.
— Жалуется, что разбудили, — шепнул Николай.
— Я есть дежурить, — сказал майор. — Как Гриша говорить, не хрен делать совсем. Только сидеть, смотреть. Есть ракета — нет ракета. Как Гриша говорить, страдать маразмой. Я думать, Россия не будет стрелять Америка. Я не ошибаться?
— Не ошибаться, — согласился Юра. — По крайней мере, с нашей стороны Америке ничего не грозит, — признал он.
— На твоем месте я бы за всех не говорил, — не согласился Алексей. — Лично я недоволен тем, как ведут себя Штаты в мировом масштабе.
