Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
– Но я же ничего не выдумываю...
На самом деле он как раз только этим и занимался.
Во время пятничного обхода Ольга Николаевна сообщила, что в понедельник, во время совместного обхода с заведующим отделением, они решат вопрос о выписке Полянского на амбулаторное лечение. Сама она планировала выписать его в среду. Если, конечно, не произойдет ничего экстраординарного.
– Доброе утро всем! Ну как, уже научился бегать на костылях? – спросил Данилов, заходя в палату.
– Доброе утро, – ответил сосед-профессор, на секунду отрываясь от газеты.
– Привет! – улыбнулся Полянский. – Со вчерашнего дня никаких изменений. Спал, как суслик.
– Ты здесь набрал килограммов восемь, – оценил Данилов. – На казенных харчах.
– На казенных ничего не наберешь, наоборот – потеряешь. Это меня Катя кормит. Приносит каждый день кучу еды и очень расстраивается, если я чего-то не съедаю. Она такая заботливая.
– Ах ты мой маленький лялечка! Как же о тебе, таком бедненьком и несчастненьком Буратино, не заботиться? Как же не скрасить котлеткой твое страдание?
– Я прошу простить меня за вмешательство в вашу беседу, – сказал профессор, – но вы напрасно иронизируете по поводу котлет, которые готовит Катя. Мне посчастливилось попробовать разные варианты – куриные, рыбные и из телятины, и могу вас заверить, что это настоящий кулинарный шедевр. А какие у нее пирожки!
– Как она только успевает, работая и ежедневно просиживая по нескольку часов около тебя, еще и пирожки печь? – удивился Данилов.
– Любовь толкает еще и не на такие жертвы, – назидательно заметил Полянский.
– Любовь – это хорошо! – Данилов присел на кровать к Полянскому и предложил: – Нет желания прогуляться? До лифта и обратно?
Полянский все понял и ответил, что желание есть. Выйдя за пределы отделения, Данилов остановился, подождал, пока Полянский для пущей устойчивости привалится к стене, и сказал:
– Тут такое дело, Игорь, очень деликатное. С Ольгой Николаевной у меня чуть было не завязался роман...
– Нетрудно было догадаться, – улыбнулся Полянский.
– Почему? – опешил Данилов.
– Ну, хотя бы по тому, как ласково она на тебя смотрит.
– Ну ты и глазастый...
– Скажем так – не слепой, – скромно поправил Полянский.
– Угу-м... Так вот, мне бы, честно говоря, не хотелось бы ходить у нее в должниках, понимаешь меня.
– Понимаю, Вова, признательность чревата...
– Вот-вот. Поэтому я хотел бы просить тебя...
– Я все понял, можешь не беспокоиться. В должниках ты не останешься. Я в полной мере оценил доброе отношение и терпение Ольги Николаевны, особенно с учетом Катиной выходки, и в долгу не останусь. И тебя в долгу не оставлю. Сколько с меня причитается?
– Да ты все не так понял, Игорь! Вот не надо перебивать и домысливать. Я имел в виду, что тебе стоит поблагодарить ее перед выпиской за все хорошее, цветы преподнести, конфеты, ну, может, вина какого... Чтобы выглядело все так, что она сделала тебе доброе дело, а ты поблагодарил. Чтобы это было ваше дело, а не мое.
– Чтобы тебе не пришлось вместо меня ее благодарить.
– Вот-вот! Договорились?
– Договорились. А она очень милая. Если бы у меня не было бы Кати...
– Полянский, ты неисправим! – Данилов шутливо погрозил другу пальцем. – Катя делает такие вкусные котлеты...
– А у тебя есть Лена, которая тоже, как я помню, неплохо готовит, – парировал Полянский. – Но это же не означает, что тебе нельзя любоваться красотой других женщин. А с Ольгой Николаевной у тебя что-то было или просто предпосылки складывались?
– Хорошая сегодня погода, – ответил Данилов, переводя взгляд на потолок. – Солнце светит в синем небе, птички поют, луга колосятся. Чувствуешь, какой свежий воздух?
– Чувствую, – ответил Полянский. – Дышу полной грудью. И не надо лезть в бутылку, я просто задал вопрос.
– Давай вернемся в палату и полюбуемся видом из окна, – предложил Данилов.
Двери одного из лифтов раскрылись, выпуская Катю. В правой руке она держала пакет с провизией.
– О, какая встреча! – обрадовалась она, звучно чмокая Полянского в небритые щеки.
Данилову досталась дежурная улыбка. И то хлеб.
– Что вы тут стоите? Ты не устал? Ой, у тебя весь лоб мокрый! Ты вспотел! – Катя с ходу начала проявлять заботу. – А почему ты не в палате?
– Нам пришлось уйти, – ответил за Полянского Данилов.
– Почему?
– Профессор пригласил к себе девушку и попросил нас погулять полчаса, – продолжил Данилов, незаметно для Кати подмигивая Полянскому.
– Как это «погулять»? Он что, с ума сошел?! – возмутилась Катя.
– Осталось всего пять минут, – посмотрев на часы, сказал Данилов. – Давайте уж подождем, не будем портить человеку удовольствие.
– Хорошо, – нехотя согласилась Катя. – А что за девушка?
Полянский держался хорошо, во всяком случае сохранял серьезное выражение лица.
– Обычная девушка по вызову, – пожал плечами Данилов и добавил: – Профессор очень радовался тому, что она не стала требовать надбавки за визит в больницу. Согласилась по обычной цене...
– Он и мне предлагал, – вступил в розыгрыш Полянский. – В складчину. Но я отказался.
– Я тебя понимаю, – кивнул Данилов. – С Катей ее и сравнивать нельзя!
– Еще чего не хватало – сравнивать меня с какой-то проституткой! – возмутилась Катя. – А профессор ваш тоже хорош! На вид такой интеллигентный...
– Не судите его строго, – вступился за ни в чем не повинного профессора Данилов, – ему же надо как-то бороться с застоем в малом тазу. А то ведь это чревато разными нехорошими осложнениями!
– Старый развратник! – Катя не желала менять гнев на милость. – Он женат! Вот пусть бы с женой и лечил свой застой! И в малом тазу и в большом! О, неужели все мужчины такие?!
Пакет мешал картинно заламывать руки, поэтому Катя опустила его на пол.
– Игорь – не такой! – вставил Данилов, внутренне содрогаясь от смеха. – Совсем не такой.
– Да, я знаю, что он меня любит. – Катя немедленно вознаградила Полянского серией поцелуев. – Он не станет приглашать девочек по вызову. Я права, Гоша?
– Не стану! – эхом откликнулся Полянский, перекидывая костыль из правой руки в левую, чтобы можно было обнять Катю.
– Осторожней, Гоша! – снова заволновалась она. – Не упади!
– Пожалуй, нам можно вернуться в палату, – сказал Данилов еще раз, для правдоподобия бросив взгляд на часы. – Время истекло.
Он уже собирался уходить и мог бы спуститься вниз прямо сейчас (Катя спокойно справилась бы с сопровождением Полянского до палаты), но ему хотелось взглянуть на сцену встречи профессора с Катей.
Обратный путь занял вдвое больше времени, потому что Катя постоянно путалась под ногами (точнее, под ногами и костылями) у Полянского. У двери в палату она остановилась и обернулась к Данилову:
– Владимир, посмотрите, пожалуйста, ушла ли эта... особа.
Данилов вошел в палату и сделал приглашающий жест рукой – заходите, не помешаете.
При появлении Кати профессор оживился, расплываясь в улыбке:
– Здравствуйте, Катюша! Рад вас видеть! Вы – добрая фея нашей палаты.
– Здрссссс... – по-змеиному прошипела Катя, избегая глядеть в сторону «старого развратника».
Данилов посмотрел на обескураженного профессора и закатил глаза к потолку – мол, не в духе девушка. Профессор едва заметно кивнул в ответ и привычно отгородился от мира газетой.
– Ну мне пора, – сказал Данилов. – До среды. Если все сложится хорошо и тебя выпишут – приду помахать ручкой. Если нет – просто навещу.
– Я думаю, что Гоша вполне может лечиться амбулаторно, – авторитетно, словно какое-нибудь светило травматологии и примыкающей к ней ортопедии, заявила Катя. – Тем более что я буду рядом!
– Разумеется, – согласился Данилов.
Если раньше Катя убеждала Полянского не спешить с выпиской и «полечиться как следует», то сейчас ей явно не хотелось, чтобы ее дорогой и любимый Гоша надолго оставался в компании развратного соседа. Со «старого развратника» станется, еще втянет Гошеньку в какую-нибудь оргию!
Ради этого Данилов и сымпровизировал свой розыгрыш. Если Катя не будет поддерживать Игоря в его заблуждениях, вся мнительность быстро исчезнет.
На прощание Данилов незаметно для Кати погрозил Полянскому кулаком – смотри, не выдавай, не вздумай признаться Кате, что ее разыграли! Полянский движением век показал, что все понял.
На улице было малолюдно. «Если ты выспался на дежурстве, то идти домой в воскресенье просто глупо», – подумал Данилов и позвонил жене.
– Я стою на Сухаревской площади, – сказал он после обмена приветствиями, – и думаю – а не закатиться ли нам куда-нибудь? Погулять, и вообще... У меня романтическое настроение.
– У меня тоже романтическое настроение, – ответила Елена. – Пять минут назад мой сын сказал мне, что я ничего не понимаю в современной музыке и вообще отстаю от времени.
– Ты попросила его немного потише слушать Тимати? – предположил Данилов.
