Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»
№ 93, 26 мая 2010 года
Чем сердце успокоится
Один человек меня недавно спросил: что теперь будет с Шевчуком? И вопрос этот, тайный или явный, читается во многих взглядах.
Отвечаю: до какого-то момента ничего не будет. А лет через десять-пятнадцать будет триумфальный концерт на Триумфальной, и будет Шевчук с гитарой сидеть на плечах Маяковского или стоять у его подножия и петь «Еду я на Родину» или «Белую реку», а вся площадь будет мигать зажигалками, и с крыши БКЗ все это будут снимать корреспонденты CNN. И все в толпе будут думать, что уж теперь-то… уж наконец-то…
Другой человек тоже спросил: что теперь будет с маршами несогласных?
Отвечаю: до какого-то момента все будет как есть, с волнообразными колебаниями количества несогласных в зависимости от курса нефти и, соответственно, стальных ноток во властных голосах.
А потом, лет десять или пятнадцать спустя, 31-го числа каждого месяца будет отмечаться день свободы собраний, или российской Конституции, или еще чего-нибудь, и бывшим членам движения «Наши» страшно будет ходить на Триумфальную площадь, потому что кое-кто из собирающейся там толпы будет помнить их в лицо.
Третий человек интересуется: а будет ли какой-то толк от обещаний по конкретным поводам, например, насчет лечения детей?
Отвечаю: до какого-то времени все опять-таки будет как есть, с косметическими послаблениями, пока через десять-пятнадцать лет вопрос об орфанных лекарствах и о государственном спонсировании заграничного лечения не будет решен на правительственном уровне.
Это, конечно, не снимет всех проблем, и я далек от мысли, что это новое правительство будет сильно человечнее предыдущих. Но это будет необходимый имиджевый шаг, показывающий, что началось новое. А имидж — не худший стимул для делания добра.
И еще некоторые люди спрашивают: а национальный лидер-то после довольно неприличной сцены в Петербурге изменится как-то? Начнет прислушиваться, побольше разрешать, гарантировать конституционные права?
Отвечаю: до какого-то времени все будет как есть. А потом кого бы то ни было перестанет серьезно волновать, изменился он или нет. Мы же не Чили, кричать кричим, но до судов не доводим.
Радует ли меня этот прогноз? Нет. Потому что через десять-пятнадцать лет, очень возможно, будет именно так (а если нефть быстрее начнет дешеветь, то даже скорее).
А через тридцать-сорок опять будет примерно как сейчас. И кто-нибудь из тех, кто размахивал зажигалками в толпе у памятника Маяковскому 31-го числа какого-то счастливого месяца, будет спрашивать Шевчука, как его зовут.
Шевчук доживет, не сомневайтесь. Очкастые — они живучие.
№ 98, 3 июня 2010 года
Армия и ж
Открывается широкий простор для законотворчества вплоть до поголовной сдачи в армию всех, кто не вступил в прокремлевские молодежные организации.
Партия, возглавляемая главным спикером российского телевидения Ж., выносит на обсуждение Госдумы новую законодательную инициативу — очередное предложение законодательно оформить откуп от службы в армии.
Идея эта, если вдуматься, характерна для почерка ЛДПР: берется реальная проблема (чутья не отнимешь) и предлагается предельно циничный и притом неэффективный, но экстравагантный способ ее решения, из чего проистекает ноль толка и много пиара.
Почему ноль толка? Потому что Госдума — ни в нынешнем своем чисто декоративном состоянии, ни в какие-либо иные времена — не примет закон, переводящий гражданский долг в экономическую плоскость.
И это, пожалуй, даже верно, потому что на эту тему существует классический грузинский анекдот о мальчике, выменявшем отцовский подарок — ружье — на швейцарские часы: «Придут к тебе ночью, меня убьют, сест-ру изнасилуют — и что ты скажешь? Полвторого?» От вероятного противника, к сожалению, не откупишься, даже если этот вероятный противник будет из самой цивилизованной западной страны. А пассионарный Восток таких аргументов вообще не понимает: не по причине бескорыстия (с этим везде нынче туго), а потому, что для него оскорбительна сама идея частичного откупа. Пассионариям надо все и сразу.
Я бы на месте ЛДПР не выпячивал так явно экономическую сторону вопроса, потому что иначе и впрямь представляется армия нищих. Богатые в России и так не шибко любимы народом, а уж когда белый билет будет стоить миллион, можно представить, как будут смотреть на выкупленных и какого качества будут наши Вооруженные силы. Широко известен афоризм Сергея Полонского «У кого нет миллиарда, могут идти в ж…». ЛДПР предлагает его цивилизованный вариант: «У кого нет миллиона, могут идти в армию». Не сказать чтобы российский народ обожал свои Вооруженные силы, но приравнивание армии к ж… едва ли вызовет прилив патриотического восторга.
Возможны более мягкие варианты — например, предоставление пожизненной отсрочки тому, кто сдаст в армию косящего от нее друга, или приведет с собой на призывной пункт пятерых друзей, или, наконец, выставит за себя десять гастарбайтеров (от иностранных наемников в этой сфере мы все равно никуда не денемся, многие это практикуют, и ничего).
В общем, открывается широкий простор для законотворчества вплоть до поголовной сдачи в армию всех, кто не вступил в прокремлевские молодежные организации. Подобный опыт имеется — «Наши» уже патронируют несколько элитных частей недалеко от Москвы и отправляют туда тех, кто вступил в их ряды и хорошо себя зарекомендовал. Дневники призывников о том, как хорошо их кормят, регулярно появляются на сайте движения.
Что до решения реальных проблем, то есть спасения от армии тех, кто там не нужен, и нормальной боевой подготовки тех, кто может и хочет служить, — эта проблема, как и все прочие, в нынешних российских условиях представляется заведомо неразрешимой.
Так что призывникам остаются лишь разные способы откоса, призванным — разные способы выживания, а политикам — пиар на действительно болезненном вопросе. Все это очень мило ровно до тех пор, пока не клюнет жареный петух, но в ситуации с жареным петухом Россия и так стремительно приходит в себя, ибо умеет решать внутренние проблемы только путем подвига.
№ 103, 10 июня 2010 года
Снявши голову
В России — главным образом в блогах и радийных политкомментариях — широко обсуждается вопрос о возможном вводе наших миротворческих войск в Киргизию.
Прагматики (их обзывают циниками) говорят, что России лучше самоустраниться: гибель мирных киргизов, конечно, вещь ужасная, но в этнических и клановых войнах гибнут люди и в Африке, и россияне спят спокойно. Пассионарии (их обзывают гегемонами) не могут спокойно смотреть на катастрофу бывших сограждан и требуют вмешаться, а заодно укрепить российское влияние в регионе. Спор этот странным образом напоминает недавнюю столь же бурную полемику вокруг израильской атаки на турецкую гуманитарную миссию — только нелюбовь к кавычкам мешает мне заключить в них как атаку, так и гуманитарность.
Роднит же эти ситуации, на мой вкус, вот что: этически правильного выбора тут быть не может, потому что критическая точка пропущена. Теперь уже надо вести себя в соответствии с реалиями. В случае Израиля реальность состоит в том, что все они сделали правильно: к ним под видом гуманитариев и миротворцев шли явные провокаторы, рассчитывавшие именно на силовой ответ и сознательно подставлявшие участников миссии под пули.
Правда, создавать саму ситуацию, когда этический выбор невозможен, было не обязательно, но теперь-то что уж думать, шестьдесят лет прошло. Когда назад не отыграешь, остается не терять лица, и в этом смысле Израиль вполне последователен. Что касается поведения России на постсоветском пространстве, то и здесь остается исходить из реалий: никаких сверхпассионарных целей у нас сегодня нет, и не только в Азии, а и у себя дома. Жертвовать жизнью никто ни за что не готов — разве за ближайших родственников. Армия не особо боеспособна и, в отличие от израильской, плохо умеет оберегать мирных граждан. Цивилизаторские (колонизаторские, как говорят иногда) навыки утрачены.
Международная роль России давно свелась к газовой экспансии. Что остается? Терпеть. Не вмешиваться. Использовать дипломатический инструментарий. Вообще, грех сказать, чем меньше резких движений наша Родина станет делать во внешней политике (лучше бы и во внутренней), тем лучше для всех, и в первую очередь для нее. Иной вопрос — стоит ли сделать из происшедшего некие выводы… Сомневаюсь, что кто-нибудь из правых израильтян способен сегодня переоценить решение о создании еврейского национального государства в то время и в том конкретном месте, да и трудно ждать объективности от вечно воюющей страны. Но среди россиян, вдобавок не воюющих, может возобладать несколько более здравый взгляд на распад СССР, степень его неизбежности, цену и отдаленные последствия.
