Александр Маленков - Красные огурцы
Во всем мире, и даже в Чечне, мужчины, замотанные на работе, могут расслабиться в кругу семьи. Но и здесь Аслану приходилось нервничать. Сусанна была армянкой. И за тот порыв десятилетней давности, когда юная стройная студентка Чеченского государственного педагогического института на праздновании Дня города посмотрела жгучим взглядом на юного студента Чеченского института бизнеса и управления, за тот порыв Аслану тоже приходилось расплачиваться. Его родители были недовольны, ее родители были недовольны. Но Аслану так хотелось жениться на Сусанне, что причину недовольства родственников он осознал лет через шесть. Когда Сусанна обогатила его тремя наследниками, а себя тридцатью килограммами живого веса. Но это были скорее плюсы. Минусом было то, что каноны армянского отношения жены к мужу сильно расходились с чеченскими. Ни о какой покорности мужу или сдержанности, так красивших чеченских девушек, в случае с Сусанной и речи не могло быть. К тому же она обладала невероятной проницательностью — Аслану не нужно было даже открывать рот, чтобы выдать себя. Она догадывалась обо всех проделках мужа по его походке и осанке. После каждого опоздания на семейный ужин, после каждой шалости на стороне, после каждого убийства она устраивала такие сцены, что Аслан задумывался — а тому ли в их семье досталась кличка Бешеный?
Женщины имели на него гипнотическое влияние. Он не боялся никого. Один раз, не доставая пистолета, Асланчик Бешеный разоружил целую бандитскую делегацию, приехавшую из соседнего Мочекаменска обсуждать территориальные вопросы. В другой раз он целый час, до приезда зоотехников, удерживал за рога племенного быка, когда тот после длительного воздержания увидел стадо коров, сломал забор и вырвался на свободу. Аслана боялись люди, звери и даже представители промежуточной фазы эволюции — его собственные охранники. А Аслан по кличке Бешеный боялся женщин. Он не просто не мог обидеть женщину, он не мог даже с ней спорить. Особенно если она была крупней его, а это было нетрудно при его росте в метр шестьдесят. Поэтому каждый раз, выезжая на дело, он заранее узнавал, не будет ли на стороне противника представителей этой диковинной расы — женщин.
К несчастью для Володи он был мужчиной. И пал жертвой недоразумения с перепутанными чемоданчиками. Аслан разволновался и теперь, как обычно, жалел о своей несдержанности. Тем более что из‑за занавески выскочил и убежал в неизвестном направлении свидетель. Охранники Аслана вернулись в кабинет с виноватым видом.
— Что? — спросил Аслан.
— Ничего, — мрачно ответил Исмаил и почесал бороду. — Ушел.
Охранники Володи стояли тут же, и все трое пребывали в душевном смятении. Во‑первых, им не удалось выполнить свои профессиональные обязанности, шеф был пристрелен на их глазах. Во‑вторых, ничто не мешало теперь охранникам Аслана пристрелить охранников Володи. И в‑третьих, даже если их отпустят, они оставались без работы.
— Так, — сказал Аслан, глядя на Диму, Алика и Юру. — А с вами что будем делать?
Он спросил это грозно, но лимит убийств на сегодня и так был превышен ровно на один труп. Сейчас Аслана больше волновало, что скажет Сусанна, которой он обещал вести себя хорошо.
— Мы это, — начал Дима, переглядываясь с напарниками, — никому не скажем.
— Это че за гомопед был, который убежал? — спросил Аслан.
— Это Антон. Дизайнер. Ремонт тут делает… — отчитался Дима.
— Что, прямо тут делал, да? За занавеской?
Дима не знал, что ответить, поэтому молчал, глядя в пол, как когда‑то в кабинете завуча.
— Аслан, — сказал Исмаил. — У него чемодан был. Такой же.
Некоторое время охранные силы с обеих сторон пытались осмыслить это совпадение. За окном лаяли собаки. Первую версию поспешил выдвинуть Алик:
— Может, это был чемодан с деньгами?
Аслан посмотрел на Алика.
— Слышь, Исмаил. Говорит, что, может, тот был с деньгами?
— Адрес знаешь? — спросил Исмаил Алика.
— Знаем‑знаем, в Москве живет, — закивали Дима, Алик и Юра.
— Аслан Зелимханович, мы вам найдем его, — сказал за всех Дима. — Вы не сомневайтесь, мы здравые пацаны. Может, еще какая работа найдется, да, ребят? — Ребята снова закивали. — А то куда мы теперь?..
— Люди всегда нужны, — сказал Аслан. — Надежные… Вы надежные ребята?
— Владимир Петрович не жаловался.
— А ты спроси, может, сейчас пожалуется? Аххх‑ха‑ха! — пошутил Аслан. — Ладно, разберемся. Поедем сейчас к этому… Как его зовут, говоришь?
— Антон.
— К Антону поедем.
10
Антон тем временем не собирался домой. Скорее, он собирался с мыслями, но испытывал трудности в этом деле. С чемоданом чужих денег, из‑за которых на его глазах убили человека, он сидел среди ночи в машине на обочине неизвестной дороги. Что же делать? Что же делать? Антон был законопослушным человеком. Соблазны нарушить закон ни разу не возникали на его жизненном пути. Он знал, что есть на свете преступники, так же как и то, что есть на свете полиция. Которая специально создана, чтобы охранять законопослушных граждан. В голове начал намечаться план. В сущности, он не совершил ничего плохого, просто взял не тот чемодан. Да! Девушка… Нет, жена, гражданская жена, так убедительнее, послала его забрать принадлежащий ей по закону чемодан. А он случайно стал свидетелем преступления. О чем и считает своим долгом доложить. Если честно все рассказать как было, полиция разберется дальше сама, для того она и есть.
Антон завел машину и поехал вперед в надежде встретить населенный пункт и отыскать в нем отделение. Проплутав около часа по подмосковным дорогам, он встретил рассвет в поселке городского типа Красные Огурцы и, прочесав его пустые улицы вдоль и поперек, увидел, наконец, двухэтажное здание административного типа, чем‑то похожее на отделение милиции, каким он себе его представлял. Интуиция не подвела Антона, на железной ограде висела табличка «Районный отдел полиции п. Красные Огурцы».
Ворота оказались заперты, но на них была коробочка с кнопкой и надписью «Вызов». Антон надавил на кнопку, репетируя про себя речь. Никто не отозвался. Он позвонил еще раз, и еще раз, пока минут через пять из коробочки не донеслось: «Слушаю!».
— Эээ, добрый вечер… Я хочу заявить о… нарушении. Я стал свидетелем…
— В девять утра приходите, — сказала коробочка.
— Но… Это срочно! Дежурный же должен быть?
— Я дежурный.
— Так вот, — оживился Антон, — я хочу сообщить…
— Гражданин, вам сказали, сейчас никого нет, в девять открываемся, — отрезал дежурный и отключился.
Антон постоял с вытянутым в сторону кнопки указательным пальцем, размышляя об услышанном. Дежурный есть. Но при этом никого нет. Как странно… А если чрезвычайное происшествие? Срочный вызов? Антон снова нажал на кнопку.
— Слушаю!
— У меня срочный вызов!
— По срочному звоните 51‑46‑18.
Антон достал телефон и набрал. С минуту послушал долгие гудки и снова нажал кнопку.
— Слу…
— Там никто не подходит!
— Гражданин, я же вам по‑русски объясняю. Сейчас ночь, там никто и не подойдет. В девять все придут. И нечего звонить!
— Так вы сами…
Дежурный отключился. Антон посмотрел на часы — было пять утра. Он вернулся в машину, поставил будильник на телефоне на без десяти девять, откинул спинку кресла и закрыл глаза.
Проборовшись с комарами, с солнцем и с неудобным креслом до половины девятого, Антон вылез из машины, сделал зарядку и стал ждать. Без пятнадцати девять к воротам подошел человек в форме и стал открывать их ключом.
— Доброе утро, — сказал Антон, подходя к полицейскому.
— Добренькое! — жизнерадостно отвечал тот.
— У меня срочное заявление!
— Ну что ж, срочное — это хорошо, — одобрил полицейский. — Приму вас первого. Проходите, ожидайте.
Антон последовал за стражем порядка внутрь здания. За стеклом приемной сидел дежурный.
— Привет ночной смене! — воскликнул прибывший сотрудник. — Как прошла ночь? Происшествия были?
— Никак нет, товарищ капитан, все спокойно, — отвечал дежурный.
Вот негодяй, подумал Антон, написать бы на него жалобу. Капитан пригласил Антона следовать за ним, усадил за стул перед кабинетом, отпер дверь, посмотрел на часы, сказал «Сейчас» и закрыл дверь. Антон сел на стул. На двери висела табличка «Оперуполномоченный капитан Иванов С. И.» Ровно в девять из‑за двери послышалось: «Войдите!»
В аккуратном кабинете за аккуратным столом сидел капитан Иванов и приветливо смотрел на посетителя.
— Садитесь, — сказал он, — рассказывайте.
— Я волнуюсь, — признался Антон, усаживаясь возле стола.
— Не надо волноваться. Вы в полиции, здесь вас защитят.
