Артем Шампанский - Славянская мечта
Первым делом Вадим Сергеевич осушил бутылку пива! Потом поставил три рюмочки, в простонародье именуемые «полустаканчиками», и налил по самый краешек. Одну рюмочку он просунул между горшками бухгалтеру, а другую приподнял для совершения обряда чоканья. При этом он сделал такое счастливое и добродушное лицо, какое делают женихи, одевая невесте обручальное кольцо.
– Я нэ буду, – послышался резкий ответ из-за зеленой изгороди и между горшочками.
На сторону стола пьющих вернулся «полустаканчик», выталкиваемый женской рукой.
– Пый! – сухо скомандовал прораб, не меняя выражения лица, заталкивая стопочку обратно.
– Я нэ хочу! – взмолилась бухгалтер.
– Пый, бо здаш! – Ведмидь не отступал.
Женщина резко взяла рюмку и, уверенно стукнув по стаканам присутствующих, одним махом отправила в себя содержимое. Кажется, Ведмидь, опасавшийся предательства с её стороны, остался доволен – теперь они соучастники одного и того же правонарушения, а, стало быть, наушничать начальству ей не с руки. Пьющих дальше осталось двое, бухгалтеру больше не предлагали. Инициатива разливающего по-прежнему осталась за прорабом, не любившим пустой болтовни и больших пауз между разливом. Где-то лишь после пятой он радушно разрешил гостю рассказать о цели своего визита:
– Так шо тебя привело, Ростик?
– Мне нужно быстро и качественно отремонтировать старый кинотеатр «Мир». Работы там много, а времени мало.
– Кино будешь крутить? Сейчас не ходит никто, – скептически заметил Вадим Сергеевич, пережевывая наспех сделанный толстый бутерброд.
– Нет, он переделывается под зал заседаний для одной организации. Естественно весь старый зал нам не нужно использовать, там еще много кабинетов будет разного предназначения.
– Понятно. Проект есть?
– Проект, как всегда, по ходу…
– Отлично. Это я люблю, когда не я за проектантами бегаю, а они за мной. Финансирование?
– Будет! Скажу словами графа Монте-Кристо: я не ограничиваю вас в средствах, я ограничиваю вас во времени!
– Ростик! Ты шо, клад нашел? Или на дочери миллионера женился?
– Клад я не нашел, но делами занимаюсь теперь серьезными.
– Отлично, – одобрительно пробормотал прораб, наливая очередную порцию, – я и мои бригады как раз сейчас не заняты. Кризис, черт его побери! Причем везде. Так шо, считай, договорились.
Дверь в вагончик широко раскрылась, и перед глазами компании предстал интеллигентного вида человек в роскошном костюме бежевого цвета. Нахмуренные брови и недовольный вид в сочетании с уверенностью безошибочно указывали на высокое положение вошедшего.
– Что здесь происходит? – гость задал вопрос, используя интонацию недоумения, обычно применяемую мужьями «рогоносцами», заставшими свою благоверную в постели с любовником.
Многозначно толковать наспех сервированный стол практически невозможно – здесь определенно пьют и закусывают. Первой нашлась бухгалтер, несвязно залепетавшая:
– Сегодня предпраздничный день, а он короткий, рабочее время уже закончилось, нам разрешили.
Как оказалось, гостя интересовало совершенно другое:
– Я не об этом! Кто здесь такой смелый? Кто это здесь по телефону умничает? Кто здесь медведем себя возомнил, из которого я сейчас зайца моментально сделаю? Я – Вовк Николай Иванович, ректор государственного технологического университета!
Страшно напуганный прораб, к тому же слегка окосевший от водки, все же нашел в себе смелость подняться и гордо заявить:
– А я – Медвидь Вадим Сергеевич, производитель работ строительно-монтажного управления номер 466!
Для убедительности он указал рукой на белую табличку возле дверей, где красными буквами красовалось: «Відповідальний за протипожежний стан Ведмідь В.С.»
– Не может быть, – столь явный конфуз вызвал на лице ректора кривую улыбку, – а я подумал кто-то издевается. Думаю, сейчас я вам поиздеваюсь. Это же надо так: Вовк и Ведмидь! Тогда приношу извинения, погорячился.
– Не надо так нервничать, Николай Иванович, – по-доброму посоветовал Ростислав, тихонечко присоединившись к разговору.
– Косовский? Ростислав? Ты здесь как оказался?
– Приятно, что вы еще помните меня.
– У меня стопроцентная память. Я помню всех своих студентов, а особенно таких вундеркиндов… – Николай Иванович намеренно не закончил фразу.
Ностальгические воспоминания о необычном знакомстве студента Косовского и декана факультета Вовка одновременно всплыли у обоих.
В бытность студентом Ростислав не отличался особым рвением к постижению наук, самый заштатный студент, каких тысячи. Весело жилось от сессии до сессии, да и как-нибудь сессию проскакивал. Исключение составляли разве что лекции декана факультета, слывшего строгим и принципиальным преподавателем. Пропуск лекций карался просто беспощадно, но еще больше не любил профессор опоздания. Опоздавших более чем на пять минут Вовк попросту выставлял из аудитории с формулировкой: «Идите туда, откуда пришли, вы уже все пропустили». Ссылки на медленные действия медицинской сестры, измеряющей температуру тела, поход в аптеку за лекарством из-за плохого самочувствия любимой бабушки, транспортный коллапс из-за перерытой дороги и даже низко летящий самолет, сбивающий штанги троллейбуса, не помогали, строгого декана ничего не пронимало. Однажды на лекцию, проводимую в наклонной аудитории для всего потока, умудрился опоздать Косовский со своим другом Гартецким, человеком, любящим в жизни только математику и игральные карты. Вовк увлеченно доказывал какую-то теорему, исписав уже полдоски.
– Можно войти? – заискивающе поинтересовались студенты.
– Ну и где вас носило? – с издевкой спросил Вовк, оторвавшись от своего занятия.
Ростислав уже знал, что на любой ответ сейчас последует: «Вот и отправляйтесь туда, где были», ему сильно захотелось назвать то место, куда обратно не пошлют:
– Понимаете, мы с друзьями расписали такую увлекательную «пульку»… другими словами, не закончить партию не могли. Пришлось опоздать.
Это сообщение вызвало легкое оживление в аудитории. Никто не ожидал такого смелого откровения от опоздавших. Глаза округлились даже у стоявшего рядом круглого отличника Гартецкого. Строгий декан посмотрел на вошедших, пожалуй, он впервые обратил внимание на невысокого роста троечника Косовского, до этого не отличавшимся чем-то примечательным.
– Вы играете в преферанс? – скептически поинтересовался профессор.
– Да так, балуемся, – равнодушно ответил Ростислав.
– Правильная трактовка. Судя по вашей успеваемости, Косовский, вам не то что в преферанс рановато, вам подкидного дурака еще не осилить.
– Честно говоря, пока мне не встречались достойные соперники, – гордо заявил Ростислав.
Профессор положил мел, поправил галстук и совершенно серьезно спросил:
– Это вызов? Хотите сразиться? Надеюсь, карты с вами?
После этого он подошел к столу и принялся расчерчивать листок бумаги под партию в преферанс. Не ожидавшие такого поворота событий студенты недоверчиво подошли к столу.
– Значит, так, – уверенно произнес Вовк, – играть на деньги я с вами не могу, поэтому будем играть на оценки.
– Это как? – поинтересовался молчаливый Гартецкий.
– Вист – одна оценка тому, кто в плюсе и выигрывает, за каждое очко разницы со мной ставлю пять. Тому, кто в минусе и проигрывает, за каждое очко разницы со мной ставлю единицу.
– А если разница будет большая и в журнале клеточек не хватит? – быстро просчитал неожиданный вариант Гартецкий.
– Оценки автоматически перейдут на следующий семестр. Устраивает?
Ростислав, до этого считавший себя человеком с утонченным чувством юмора, впервые ощутил себя заложником собственных шуточек. Позорно отступать было нельзя, к тому же надежда была на друга Гартецкого, целыми ночами режущегося в карты в студенческом общежитии.
Поединок выдался напряженным. Такой тишины на лекциях декана еще не было, все с интересом наблюдали за перипетиями карточной борьбы. Пару добровольных помощников из числа понимающих игру студентов отображали на доске театр военных действий, происходивший за столом. Со стороны все очень напоминало финальную часть первенства мира по шахматам, не хватало только теле– и фоторепортеров. Профессор играл аккуратно, напрасно не рисковал и проявлял пассивность в торгах за «прикуп». Дважды ему удалось сыграть «мизер», чего вполне хватило закрыть свою «пулю» и «помочь» соперникам.
Косовский, напротив, проявлял чрезмерную активность в торгах, часто безосновательно брал инициативу на себя и, поэтому, частенько старанием оппонента, уходил без «лапы», а то и без двух. Практически не делавший ошибок Гартецкий, в конце игры вдохновившись мастерством декана, тоже заказал «мизер», но не сумел сыграть, кроме того, «получил паровоз», чем сильно ухудшил свое положение. Партия закончилась с огромной «горой» у дерзких студентов. Как выяснилось после окончательных подсчетов – высокое звание «профессор» было с честью отстояно. Вовк вальяжно потирал руки и нравоучительно молвил:
