Артем Шампанский - Славянская мечта
– Даже не знаю. Это как-то неожиданно. Хотя… вполне возможно, надо будет подумать.
Люди, окунувшиеся в неожиданное счастье, не способны трезво мыслить в беседе с подготовленным аферистом, особенно если последний является причастным к радостным известиям. Расчет Ростислава оказался верным, втянуть в непонятно что собеседника, не способного противиться, не составило труда.
– Думаю, если вы найдете время поучаствовать на нашем торжественном собрании, то будете приятно удивлены, встречая знакомые лица других участников.
– Запишите мой номер телефона и после отъезда Николая серьезно поговорим.
Удовлетворенный идейный вдохновитель «Собрания» покинул здание управления архитектуры, предоставив династии Гуменюков возможность пообщаться тет-а-тет.
Все складывалось как никогда отлично – уже вырисовывался довольно большой круг лиц, проявивших заинтересованность; найден источник финансирования; подыскано помещение, правда, в плачевном состоянии. Эта мысль заставила Ростислава отправиться на строительство нового корпуса университета, где процессом возведения сооружения руководил его давний знакомый Вадим Сергеевич Ведмидь, должность и прозвище которого звучали одинаково – прораб.
Глава 17
Азартный профессор
Вместе с Ростиславом на территорию строительства зашел невзрачного вида мужичок в камуфляжном костюме с выгоревшими следами от звездочек на погонах, скорее всего, отставной военный, подрабатывающий на пенсии сторожем. Пройдя через ворота, он кивком головы поприветствовал огромного вида детину, в таком же костюме, вальяжно сидящего на лавочке.
– Петрович, – заговорил детина, – шо, сегодня ты на охрану заступаешь? Наш Шарик сегодня утром отличился!
– Как?
– Пролез под воротами и тяпнул за ногу какого-то бегуна. Я как раз по этажам ходил, видел.
– Сильно?
– Кровяка пошла…
– И шо этот бегун?
– Залез на забор и орал как ненормальный оттуда. Но перелезть побоялся. Тут вся свора собралась: Шарик, Рыжий, Слюнявчик и даже этот недоношенный бульдог, который постоянно спит, тоже прибежал. А этот в них камнями кидать стал, но не попал.
– Вот урод! Как можно в собачку камнями?.. Слушай, может, ворота снизу доточить, шоб псы на улицу не вылезали и не кусались?
– А нахера? Нехер тут шастать! Стадион себе, бл… нашел. Пусть идет на стадион и там бегает, прыгает и даже плавает.
От этого невольно подслушанного диалога Ростиславу стало не по себе: «Вот она, вся сермяжная правда о сострадании и человеколюбии, поданная в виде простого совета – НЕХЕР ТУТ ШАСТАТЬ!». С этой мыслью он отворил дверь строительного вагончика, служившего офисом для производителей работ.
Прорабская явно не претендовала на высокое звание эталона чистоты и порядка, хотя пол показался мокрым, именно мокрым, ни в коем случае не мытым, просто увлажненным для борьбы с пылью. Интерьер прорабской составляли старый, почти старинный фанерный шкаф со стеклянными дверцами, беспорядочно заваленный картонными папками, два письменных стола, традиционно расположенных буквой «Т», и длинный ряд стульев под окном для проведения рабочих совещаний. На столе, расположенном в конце вагончика, находились плотно стоящие друг возле друга горшки с разнообразными комнатными растениями. Выглядели они здесь несколько нелепо, но как-то придавали интерьеру какой-то позитив и делили прорабскую условно на две части. В одной из них, ближней, гордо скрестив руки на груди, дремал Вадим Сергеевич, упершись головой в противоположную окну стену, украшенную чертежами этажей строящегося корпуса университета. Во второй, дальней, так сказать, за зеленой оградой, пряталась от мира строительного сленга и непростого процесса организации работ бухгалтер, маленькая женщина бальзаковского возраста. Появление нового лица в вагончике не отвлекло её от работы. Зато услышавший посторонние шумы Вадим Сергеевич приоткрыл один глаз и, увидев вошедшего, принял рабочую осанку. Взору Ростислава открылась прелюбопытная картина: спящий всегда в одной позе Ведмидь упирался головой в одну и ту же точку на плане плоской кровли будущего корпуса радиоэлектроники. В месте соприкосновения чертежа с головой прораба, в самом центре кровли, образовался оригинальный рисунок, похожий на мишень. В месте непосредственного контакта затылочной лысины и бумаги белело аккуратного вида вытертое круглое пятно, чуть дальше от центра, по окружности, где с бумагой контактировали немногочисленные волосы прораба, цвет изменялся на светло-серый, а у окончания зоны взаимодействия – на темно-серый, почти черный. При более детальном рассмотрении становилось видно, как сальные волосинки Вадима Сергеевича наносили маленькие черточки на чертеж, очень похожие на профессиональную штриховку. Рассматривая однажды это нерукотворное творение, представитель заказчика, проректор по хозяйственной части Фомов осторожно поинтересовался у Ведмидя: «Скажите, а из каких материалов будет изготавливаться этот купол, по центру кровли нашего здания?» Ведмидь осторожно повернулся посмотреть на чертеж и мгновенно оценил сложность сложившейся ситуации. Объяснить представителю заказчика истинное происхождение «купола» Вадим Сергеевич естественно не мог, поэтому с очень серьезным видом выпалил: «От купола придется отказаться! Аналогов нет, проект очень сырой. Мы не можем рисковать, у нас тут будут дети!» «Жаль, – расстроился проректор, – очень жаль, по-моему, очень красиво, а главное – оригинально».
Появление идейного вдохновителя совпало с телефонным звонком, адресованным строительному начальству. Окончательно проснувшийся прораб бодро включил громкую связь стационарного аппарата:
– Слухаю.
На том конце провода кто-то очень спокойным голосом поинтересовался:
– Це будівельний майданчик?
– Так, – также спокойно ответил Вадим Сергеевич.
– Вовк турбує. З ким я розмовляю?
– Ведмідь, – уверенно ответил прораб.
Возникла небольшая пауза, после которой голос звонившего стал тверже:
– Я попрошу вас обійтись без глузування. Вас Вовк турбує.
– А вам Ведмідь відповідає!.
– Ви що, не зрозуміли, хто телефонує? Я Вовк! – последние слова прозвучали громко, сердито и уверенно.
– А я – Ведмідь! – уверенно, но негромко назвал свою фамилию прораб.
Из телефона послышались гудки – звонивший абонент прекратил разговор по собственной инициативе. Из-за зарослей комнатных растений послышался испуганный голос:
– Сергеевич, пока ты был в отпуске, ректором университета стал Николай Иванович Вовк! Наверное, это он звонил. Он теперь наш заказчик. Дотошный до ужаса! Забитые гвозди пересчитывает. За всеми процессами лично следит! Всюду свой нос сует!
«А ведь он когда-то моим преподом был», – с нотками радостной ностальгии подумал Ростислав.
– Хреноватенько получилось, – с сожалением выдавил из себя прораб. После взглянул на Косовского и резво продолжил: – Так, Ростик, до свидания!
– Как до свидания? Мы же еще даже не поздоровались?
– А мы и не будем здороваться! До свидания…
– Вадим Сергеевич, вы ничего не перепутали? Меня правильно узнали?
– Узнал! Потому и гоню. Я тебе сколько работу подкидывал? А? Скажи. А ты хоть раз магарыч выставил? Нет! Поэтому до свидания. У меня для тебя работы нет.
Для убедительности Ведмидь указал рукой на дверь.
– Если только в этом вопрос, то я его быстро исправлю. А пришел я не просить работу, а предложить. У меня есть к вам интереснейшее предложение.
– Зубы не заговаривай. Только через магазин.
Вадим Сергеевич провел день в мучениях после веселой свадьбы дочери соседа. Голова гудела, во рту пересохло, вода не спасала. Деньги закончились еще на прошлой неделе, а похмелиться очень хотелось.
– Хорошо, я отправляюсь.
Косовский уже развернулся и открыл дверь, но Ведмидь его остановил:
– Большую не бери! Бери маленькую, так чтоб в уголке было написано «один л».
– Договорились, – весело ответил Ростислав, но прораб вновь задержал его в дверях.
– Я надеюсь, ты понимаешь значение слова «магарыч»? А то пошли дурака за водкой, так он одну водку и принесет!
– Не волнуйтесь, Вадим Сергеевич, разберусь.
Магарыч у рабочих строителей обычно складывался из бутылки дешевой водки, нескольких бутылок пива, буханки хлеба, вареной колбасы, банки кабачковой икры, пачки майонеза и балтийской кильки пряного посола. Магарыч прораба слегка отличался стоимостью водки, вареная колбаса заменялась на копчёную, плюс включал в себя маринованные огурцы или помидоры. Весь этот незамысловатый набор продуктов в скором времени оказалось на столе в прорабской.
Первым делом Вадим Сергеевич осушил бутылку пива! Потом поставил три рюмочки, в простонародье именуемые «полустаканчиками», и налил по самый краешек. Одну рюмочку он просунул между горшками бухгалтеру, а другую приподнял для совершения обряда чоканья. При этом он сделал такое счастливое и добродушное лицо, какое делают женихи, одевая невесте обручальное кольцо.
