Сергей Сухонов - Осенние дивертисменты
Схватил зонд и ну его на себя. Думаю, или пищевод порву или задушу окончательно. Такого подвоха с нашей стороны пациент не ожидал и стал в противоположенном направлении резиновую кишку тянуть. Картина неописуемая. Почти покойник с врачом соревнуется в перетягивании резиновой трубки. Не знаю, кто бы победил, да только Мишка бросился и ну ему руки заламывать. А я тяну. Наконец из пищевода появился фрагмент предмета интимного предназначения. И каким-то чудом остроконечными, кариозными зубам целостность этой части мне удалось нарушить. Раздался хлопок. Так себе хлопочек. Нутряной звук, слабенький. Однако, показался он для нас с Мишкой, что для ветерана салют в День Победы. Лицо пациента изменилось, глазки закатил, дышать перестал…
Тут и реаниматологи подбежали. Схватили больного. Ничего не поймут, но на всякий случай в наркоз ввели, трубку в трахею сунули и на аппарат искусственной вентиляции лёгких посадили.
Долго над нами больница потешалась, а главный врач колкости отпускал. Но всему приходит конец. Больной через месяц выписался. Язвенная болезнь желудка и ряд других заболеваний прошли. Живёт до сих пор. К врачам не обращается. Вот, что значит эмоциональный фактор, когда бы ни происшествие с презервативом, помер бы давно.
Таким образом, диагностика, если она примитивна и кустарна может привести к непредсказуемым результатам, что в повседневной жизни, что в политике, однако замечу, не всегда в худшую сторону.
– Замечательная история Варрава Модестович, – в задумчивости произнёс Алексей, – а что же метод? Жаль что потерялся в анналах рентгенологии. С диагностических позиций он был весьма остроумен.
– Да, конечно. Но вскоре пришла фиброгастродуоденоскопия, и заняла главенствующее положение в диагностике заболеваний желудочно-кишечного тракта.
Рассказ Сидоренко настолько занял слушателей, что время пролетело незаметно. Сразу по окончанию повествования ворота автомобильного салона разверзлись и появилась ослепительно-белая, пяти-дверная "Нива". Семён с гордостью подкатил и обозначил остановку клаксоном.
– Прошу садится.
– А куда "Запорожец" денем? – поинтересовался Варрава Модестович.
– Продавцы автомобиля любезно согласились приютить аппарат на стоянке. Поэтому цепляем "Запор" и вперёд.
Вся процедура заняла около десяти минут. Лишённый сцепления автомобиль установили в один ряд с новыми "десятками", "оппелями", "фольцвагенами", "мерседасами" и прочим хламом.
Изрядно замёрзшая публика, с удовольствием расселась в просторном салоне машины.
– Вот это другое дело, – с удовлетворением отметил Поль.
– Теперь к отцу Фалалею, – скомандовал Сидоренко. – Двигай к церкви Святителя Леонтия.
– Варрава Модестович, – обратился Алексей к патриарху Мстиславской медицины, – а что если заскочить в больницу и навестить оперированного генерала?
– Похвально молодой человек. Однако церковь расположена на пути к лечебному учреждению. До неё ближе. Давайте вначале исполним просьбу иностранного гостя. И вслед за этим, устремимся к подорвавшему здоровье генералу.
– Хорошо, – согласился Алексей, – но не забывайте, сегодня суббота, в больнице только дежурная служба.
– Бросьте, – заметил Сидоренко, – там с утра братья Оголтелые крутятся.
– Тем более, надо себя обозначить.
– Грамотно мыслите Алексей Петрович.
– Заправиться следует, – вмешался Семён, – в баке всего пару литров, – и продолжил, – здесь в переулке Ленина есть заправка. А дальше по Мологской прямо к церкви Святителя Леонтия.
После того, как залили тридцать литров горючего, всем стало веселее. Даже Поль как-то изменился в лице. Новые знакомые ему решительно нравились. Вчерашний день вспоминался с ужасом, но сегодня – другое дело. Казалось недоразумениям пришёл конец.
Семён вёл автомобиль аккуратно, однако при выезде на перекрёсток Мологской и Ленина, чуть было не попали под сумасшедший ВАЗ-2106. Семён, каким то чудом выкрутил баранку вправо, "Нива" встала на два колеса, проскочила тротуар, вырвалась на встречную полосу и с трудом затормозила на обочине.
В салоне воцарила тишина. Двигатель заглох.
– Вероятно у вас заел руль высоты, – попытался шутить Варрава Модестович.
Пятисотко, бледно-зеленый, иронии не понял.
– Плохая примета, – заметил Поль, – нечто подобное случилось с автомобилем "Пежо". Он сразу после покупки, въехал в палатку зеленщика. А ещё через неделю свалился с набережной в Сену, откуда его извлекали с помощью водолазов и крана. Восстановлению машина не подлежала.
– Согласен с вами господин Джигорезо, – поддержал француза Сидоренко, – если в начале карьеры с машиной, что-либо случается, то вся последующая автомобильная жизнь наперекосяк. Ну, что Семён Григорьевич? От стресса отошли?
– Мы чуть все в иной мир не отошли. Когда бы "шестёрка" ни промахнулась, мест на кладбище понадобилось бы, не в пример настоящим потребностям.
– Конечно Семён Григорьевич, – поддержал профессор, – живы присутствующие благодаря вашему исключительному искусству водителя. Но согласитесь, что хладнокровия у оппонента на белых "жигулях" более чем достаточно.
Внезапно Варрава Модестович замолчал. Лицо озарила догадка… и он продолжил, – сдаётся, что ВАЗ-2106, белого цвета мне определённо знаком. А ну-ка давай к церкви. Если предположения окажутся верными, то настоятелю церкви Святителя Леонтия грозит великая опасность.
Вскоре были на месте. Ровно десять минут понадобилось Сидоренко, чтобы выяснить у дьяка обстоятельства праздника досрочного освобождения. Он выбежал из Храма с неподобающей статусу быстротой, плюхнулся на сиденье и скомандовал, – к больнице!
Не успели. На пересечении Московского проспекта с улицей Фрунзе, прибывшие стали очевидцами задержания всей компании святых отцов. Этот незабываемый праздник жизни, с разбитыми автомобилями, потасовкой, эпотажным выступлением раввина Ибатуллина надолго останется в сердцах невольных свидетелей. Сидоренко хотел вмешаться в стройный ход событий, но его отговорили, поскольку имелись обязательства перед французом. Алексей заключил: – бросьте Варрава Модестович, заберут всех, а для того чтобы помочь, мы нуждаемся в свободе.
Профессор согласился, однако поправил анестезиолога – кстати, Алексей Петрович, и свобода нуждается в нас.
Глава 14
Триумф трансплантологии
На пригорке Нижнего Острова тосковал Костя. Тосковал по двум причинам. Во-первых, с раннего утра у входа в пещеру толпились военные и милиция. Они приехали на двух ЗИЛах, оцепили территорию и с упорством муравьёв принялись таскать в пещеру какие-то ящики. Вторая причина неважного настроения – отсутствие известий от приятелей. В сотовом телефоне сел аккумулятор. Информации никакой. Беглый хирург было уже собрался общественным транспортом пробираться в город, когда обнаружил белую "Ниву", приблизившуюся к границе оцепления. Зорким глазом Костя увидел, вышедших из автомобиля Варраву, Сёму Пятисотко и Лёшу Шпекина. В салоне кто-то оставался. Энергичный Сидоренко стал выяснять причину оцепления у сержанта. Тогда Костя понял, окончив разговор, приятели могут уехать. Бросив палатку, спальный мешок и продукты он устремился к дороге. Гравийный просёлок, по которому приехала "Нива" делал изгиб. Теперь если военные машину завернут, Костя всё же успевал перехватить друзей несколько ниже. Однако надлежало спешить.
Между тем, Варрава Модестович продолжал общение с сержантом. Выяснилось, что в пещере работают подрывники. Вчерашнее происшествие окончательно вывело городское начальство из себя. Из администрации Оголтелого поступило распоряжение, взорвать пещеру к… такой-то матери. С корнем вырвать зло из городской инфраструктуры. И взорвать быстро, покуда всякие экологи, историки, биологи и прочая шушера не раскричалась через СМИ об исторической значимости мстиславских каменоломен.
Пока Варрава Модестович выяснял обстоятельства, Костя Живорезов вышел на дорогу. К машине подойти побоялся. Долго махал рукой. Наконец его заметил Алексей. Шпекин указал Пятисотко на беглого хирурга. О чём-то пошептались. Отозвали Сидоренко, уселись в машину и тронули.
После разлуки приятели, обнялись. Все одновременно заговорили. Возник спор. Сумятицу встречи прекратил Варрава Модестович.
– Господа, не следует так распускаться. У нас проблемы. Отец Фалалей вновь попал в заточение. Кроме того, надо помочь нашему французскому гостю.
Действительно, всё это время Поль сидел на заднем сиденье автомобиля, энергично протирал запотевающие стёкла и в празднике долгожданной встречи не участвовал.
Константин Михайлович, – обратился Сидоренко к Живорезову, – позвольте вам отрекомендовать вероятного родственника. Рассматривая ситуацию в фас и профиль, смею заверить, что генетика обогатилась веским примером научной состоятельности.