Вячеслав Кузин - Боб
Катарина собиралась найти в подвале, как минимум, мешок с годовым резервным запасом крошевой соли и какую-нибудь прогрессивную штуковину, изобретенную отцом в тайне от всех. Допустим, снайперскую винтовку с бесконечным боезапасом...
Но, увы, вместо соли или хотя бы арсенала оружейных прототипов она обнаружила эту коробочку, в которой находился флакон с прозрачной жидкостью, инструкция к ней и металлическая миниатюра комара, запечатанная в свою – еще меньшую - коробушку. Жидкость оказалась финализатором проекта. Другими словами – отравой для всего человечества.
Финализаторы были делом обычным, и применялись в тех случаях, когда экспериментальный процесс выходил из-под контроля ученого.
Ката еще раз взглянула на дженейров из своего укрытия и задумалась:
- А может и на них финализатор подействует?
Часть родившихся уродцев, выплыв из озера, уже подбиралась к рвущим друг друга задирам с откровенным желанием присоединиться к развлечению.
Пока что маленькие монстры были заняты собратьями, но кто даст гарантию того, что их внимание не переключится на Катарину? Тут никакая «мармеладка» не поможет, уж больно их много. Навалятся скопом и пиши пропало.
Катарина положила оружие на колени и принялась изучать инструкцию к финализатору.
- Ну, и трактат! Неужели нельзя написать просто и ясно? – «Разведите каплю морилки в двух литрах воды?».
- Воды… - промычала Грюндя, откликнувшись на предложение.
- Цыц! – ткнула ее под ребро Катарина.
Новорожденные дженейры уже заполнили собой весь берег. То там, то здесь вспыхивали стычки, быстро перераставшие в смертельные поединки.
- Ай-ай-ай! – вдруг как полоумная завопила Грюндя и затрясла ручищей. На ее пальце повис маленький злобный малыш. Он ухватился своими миниатюрными ручками за массивную фалангу ловчей и стал с наслаждением вгрызаться в ее плоть.
Живой ковер дженейров на побережье взволнованно заколыхался и в едином порыве ринулся на агорианок.
Катарина передернула затвор «мармеладки» и дала очередь по надвигающемуся неприятелю. Попавшие под «мармеладный дождь» упыри попадали к ее ногам желейными болванчиками, и тут же были растерзаны собственными братьями и сестрами.
Ловчая протянула второе оружие Грюнде:
- Присоединяйся!
Гренадерша с трудом счистила, пиявкой присосавшегося, младенца с пострадавшего пальца и схватила «мармеладку».
- И больше - никаких мне обмороков! – пригрозила ей Катарина. – Иначе…
Бой был неравным – дженейры накатывали валами и отступали лишь для того, чтобы растерзать бедняг, превратившихся в желе. Но ловчие уже получили по десятку – не меньше – серьезных укусов.
- Мы не продержимся! – сквозь грохот беспрестанно работающего оружия, прокричала Катарина. – Я сейчас попробую их ядом отпугнуть! Хотя положительный результат – не гарантирован! И с пропорциями я пока что не разобралась!
Грюндя отпихнула носком ботинка самых наглых дженейров, еще не получивших свою порцию «мармелада» и закричала в ответ:
- Вот сожрут нас, и останется твоя морилка нетронутой, пока считать свои пропорции будешь! Чего добру пропадать? Лей всё!
Катарина открыла сосуд и зубами сорвала защитную пробку. В нос ударил неприятный запах застоявшейся лужи.
- Фу… - скривилась она и ничком рухнула на холодный коралл.
- Кат, ты это чё? – послышался затухающий голос Грюнди где-то далеко-далеко сверху. – С тобой все хор...о…о… Ты же сама обмороки запретила, Ката… Ката!
Конечно, запретила. Но разве кто-нибудь предупреждал ее о том, что она наполовину земной крови? И финализатор, по большому счету, может с легкостью завершить и ее личный проект…
***Невыносимо пахло пылью. Настоящей, проникающей в каждую пору, щекочущей ноздри, раздирающей горло.
- Апчхи! – с чувством выдал Костя.
Притихший внутри Серафим, встрепенулся:
- А? Где мы?
- В Караганде, – не стал оригинальничать Костя и в темноте нащупал какой-то предмет, по своей форме напоминавший ручку от швабры.
- Может быть, наступила пора нам местами поменяться? – затянул старую песню Серафим. – Тебе не кажется, что пользоваться моим телом, моей личной и профессиональной жизнью по своему разумению, тебе никто не разрешал, и я, в конце концов, найду способ выпнуть тебя из себя.
- Опять угрозы, – не сильно испугался Костя, продолжая наощупь исследовать окружающее пространство. – Как я могу тебе после этих слов доверять?
- Наглец!
- На том и порешим, – огрызнулся Костя и, согреваясь, подул на окоченевшие пальцы. – Надеюсь, мы не в холодильнике? И, вообще, кто-нибудь объяснит, что со мной произошло?
- С нами, – быстро поправил его Серафим.
- Ну, с нами, – не стал лишний раз обострять конфликт Хвостов. – Мне от этого – не теплей.
Он стал растирать «деревянные» конечности и похлопывать себя по телу, пытаясь хоть как-то согреться. Его рука снова задела за невидимую рукоятку. Решив держаться этого ориентира, Костя покрепче уцепился за предмет, продолжая другой рукой исследовать тьму.
Неожиданно мрак сменился ослепительным светом, хлынувшим сквозь открывшуюся брешь. Костя зажмурился и прикрылся ладошкой. На него уставились два пытливых глаза, разделенных глубокой вертикальной морщиной, характерной для строгих и недовольно хмурящихся персон.
- Чего скребесси?
Костя, крепко сжимающий древко государственного стяга, робко шагнул навстречу вопрошающей:
- Потерялся я…
- Флаг на место поклади, – строго приказала бабулька-уборщица в рабочем фартуке, и пригрозила ему пальцем.
Юноша безропотно повиновался и, расцепив замерзшие пальцы, отдал стяг старушке:
- Прошу пардона…
- Просит он, – покачала головой уборщица и заглянула в помещение кладовой. – Бр-р-р! А холодища-то в каморке ентовой! Ты случаем больше ничего не уволок?
Костя растерянно улыбнулся и похлопал себя по пустым карманам.
- Ладно – живи, – разрешила старушка. – Загулял поди вчера? А? Гудит кампутер-то теперь? – она показала на свою голову, повязанную платком.
- Терпимо, - подыграл ей Хвостов.
Бабулька еще раз погрозила ему пальцем и с охами-вздохами побрела по ковровой дорожке, по пути смахивая пылинки с бордового ворса.
- Где я? – раздался у уборщицы за спиной Костин голос.
- Приплыли, – только и ответила старушка, и, не проронив больше ни слова, ушла.
Костя огляделся. Обшитые пластиком стены, ковер вдоль узкого коридора. Ни одного окна, зато дверей – хоть отбавляй. Земля то и дело уходила из-под ног Хвостова, поэтому ему приходилось хвататься за стены, пережидая приступы тошноты.
«Что-то мне нездоровится. Голова кружится, пол плывет».
«Я то же самое чувствую», – сообщил Серафим изнутри.
Костя добрел до конца однообразного коридора и уперся в узкую лестницу, круто ведущую наверх.
- Может это какая-то гостиница? – предположил вслух юноша. – Ничего не понимаю. А где же тот злой дядечка с драчливыми карапузами-скалозубами?
«Меня сейчас больше интересует где моя жена!», – зашелся в крике Серафим.
От ора тестера у Кости заложило левое ухо. Он мотнул головой, стряхивая протяжный звон, и взбежал по лестнице. Его взору открылся аналогичный пейзаж – такой же коридор с похожим ковровым покрытием на полу.
Изрядно напугав Хвостова, над его головой, прокашлявшись, «залаяла» радиоточка:
- Второй помощник капитана! Второй помощник! Пройдите на капитанский мостик!
- Ба! – не сдержался Костя. – Да мы на корабле! Теперь понятно, почему земля из под ног увильнуть норовит! Но мы-то что здесь делаем?
«И где моя жена?», – снова завопил Серафим, оглушив Хвостова теперь на правое ухо.
«Это ты у своего дедули с бластером лучше бы спросил! Как шмальнул! Как-будто белке – прямо в глаз! Бабах! И я - в каком-то чулане, заваленном флагами! А если это пиратское судно? Меняют флажки на мирные, и приближаются к ничего не подозревающим туристам. А потом: «На абордаж!».
Наконец, Косте удалось выбраться на верхнюю – открытую - палубу. Он с удовольствием глотнул свежего воздуха, напоенного солью, романтикой и запахом водорослей. Хвостов огляделся – действительно его занесло на огромный многопалубный океанский лайнер. Судно было в одиночестве пришвартовано в каком-то захолустном порту. Кроме этой посудины в акватории не обнаруживалось даже простенькой рыбацкой лодчонки.
Внимание Кости неожиданно отвлекла фигура, появившаяся на другом конце палубы. Человек жестикулировал и что-то кричал. Костя прислушался.
- Новенький! – выкрикивал человек, обращаясь к Хвостову. – Новенький! Как тебя там? – Арсений? Живо ко мне!
«Что делать будем?», - струхнул Костя.
«Ох, ты! – злорадно процедил Серафим. – Как мы сразу вспомнили еще о ком-то! Хозяине этого тела, между прочим!».
