Сергей Шапурко - Два миллиона (сборник)
– Сейчас мы из тебя настоящего калеку сделаем! – сопровождали криками свои действия злые дети.
Когда к слесарю подошла группа студентов, он был уже морально надломлен.
– Ты чего тут, дядя, таскаешься? Не стыдно тебе? Давай лучше к нам в общагу. Койку тебе найдем.
Иван хмуро посмотрел на молодежь. В доброте он стал уже сильно сомневаться. Но выхода не было – еще около двух месяцев надо было где-то жить в столице.
Глава 22
Спалось Ивану на новом месте беспокойно. Всю ночь что-то шевелилось на матрасе под простыней и, как ему казалось, нещадно его кусало.
«Вот же сукины дети! Развели тут у себя живность! Клопы у них что ли?!» – про себя гневался слесарь, скрипя растянутыми пружинными кровати.
На соседних койках, еле сдерживая смех, уткнулись в подушки приютившие его студенты. Один из них потихоньку тянул нитку, положенную загодя под простынь Гайкина.
Злобы в действиях молодежи не просматривалось. Это была обыкновенная «прописка» для новичка их студенческого братства. Так поступали со всеми, и не было никаких оснований освободить Ивана от этой процедуры. И в дальнейшем студенты не давали скучать слесарю, подметив его недалекость.
Обычный день, в «студенческий» период его жизни, протекал так. Проснувшись рано утром, он привычно отрывал прибитые к полу тапки, развязывал узлы на брючинах, смывал в душе зубную пасту с лица и вытаскивал из своего рюкзака кирпич. Потом он будил живших с ним в комнате троих студентов, готовил им завтрак и отправлял в институт. Затем он шел к коменданту и получал заявки на ремонт. Его оформили на полставки завхозом. Те небольшие деньги, что ему платили, были основой бюджета комнаты № 84, в которой он поселился. Остальные доходы, которые имели студенты – стипендии и переводы из дома, они вполне успешно вкладывали в индустрию развлечений.
– Иван, на втором этаже возле лестницы окно разбили. Стекло надо вставить. В 36-й комнате замок сломался. На четвертом этаже лампочки перегорели. Ну, и так далее. Вот список, – не поздоровавшись, загрузила работой слесаря комендантша, едва тот пересек порог кабинета.
– Все сделаем, Марья Петровна. Мне бы плоскогубцы выписать, дрель еще желательно, гвоздей надо…
– Стоп, Ваня, не части! Плоскогубцы у тебя есть. Что? Плохонькие, но есть. Дрель можешь в соседнем ЖЭКе на время попросить – я с их директором договорюсь. А гвозди… Старые повыдергивай, да выпрями. Молоток же у тебя есть?
– Молоток-то есть…
– И еще руки золотые. Так что, Ваня, иди и работай.
Гайкин усмехнулся и пошел на выход. Но комендантша его остановила.
– Как там тали твои? Нашлись?
– Как же им найтись-то? Украл же их кто-то.
– А президент на письмо твое ответил?
– Рано еще. Сказали, чтобы два месяца ждал, а прошло только полтора.
– Ну, иди трудись.
Иванову историю знала вся общага. И все, конечно же, болели за него. Но время шло, а дальнейшего развития не происходило.
Вечером Иван позвонил жене.
– Анюта, здравствуй! Как там без меня?
– Привет. Ты знаешь, уже привыкла без тебя. Так что, если через неделю не явишься, можешь вообще не приезжать!
– Аня…
– Что «Аня»?! Ну вот, чего ты там, в Москве этой, торчишь?! Что ты там забыл?
– Сама же знаешь. Ответ жду.
– Ответ он ждет! Как малый ребенок! Кто ж тебе ответит? Хоть не посадили, и то, спасибо скажи!
– Анюта, немного осталось – полмесяца всего. Потерпи, родная.
– Сколько раз ты мне уже это говорил! Не верю я тебе!
– Анюта…
Разговор оборвался, и телефонная трубка зашлась короткими гудками.
«Не верит, ну и пусть! Все равно правды добьюсь!» – храбрился Иван.
Когда сумерки упали на город, голодные студенты ввалились в комнату. Иван возился с зажигалками.
– Петрович, да ты никак огонь добываешь? – весело спросил щуплый парнишка по имени Артем.
– Он потом его, как Прометей, людям подарит, – поддержал товарища уроженец солнечной Грузии Нодар.
– Смотри, Петрович, к скале за это прикуют. И будет орел твою печень клевать, – подвел итог Павел.
– Вы кушать будете? – привычно игнорируя вопросы, спросил Иван. По опыту он знал, что с его беспокойными соседями лучше не вступать в перепалку.
Студенты ответили действием. Они шумно расселись за столом и принялись за борщ.
– Петрович, у нас для тебя хорошая новость, – глотая первое блюдо, сообщил Павел. Он был из интеллигентной семьи, но, несмотря на усилия матери, абсолютно не впитал в себя все те условности, по которым и отличают данные семьи от остальных.
– У нас в институте появились специальные бланки, – продолжил Артем.
Студенты предпочитали нападать на слесаря всей сворой. Так было веселее, и розыгрыши проходили более гладко.
– А что за бланки? – насторожился Иван.
– Для написания всяких там жалоб в ООН, – неталантливо разыгрывая равнодушие, сказал Нодар.
– Куда? – удивился Иван.
– В Организацию Объединенных наций. Слышал про такую?
– Что-то, вроде бы, слышал. А я-то здесь при чем?
– Как при чем?! – сделал большие глаза Павел, – Ты тали вернуть хочешь?
– Как же их вернуть? Не вернешь уже. Я правду найти хочу.
– Ах, да! Забыл. Так вот, если напишешь туда жалобу, тебе премию вернут и выговор снимут, – веско проговорил Павел.
– Я же президенту написал.
– Что президент? Это ООН! Это высшая инстанция.
– А как эти бланки взять?
– Очень просто. Напиши заявление на имя ректора. Отнеси ему, он подпишет и тебе выдадут бланки.
На следующий день Иван отпросился у комендантши, побрился и с написанным с помощью студентов заявлением пришел к ректору.
Седой угрюмый руководитель ВУЗа долго читал предложенный документ. До первого апреля было еще далеко, и он вспылил:
– Да вы что, уважаемый, шутки сюда шутить пришли?! Вы хоть понимаете, где находитесь?! Это – храм наук! Идите в цирк, там и развлекайтесь!
Гайкин боком покинул кабинет. Поправив на плече лямку рюкзака, он стремглав понесся к выходу из здания.
Кабинет полыхал от молний, испускаемых ректором. Пришлось вступить в дело молодой секретарше Любочке, которая хорошо знала, как потушить пожар.
Иван не разговаривал со студентами два дня. Но кормил исправно.
Глава 23
Пока Гайкин вел неравную борьбу с игривыми, словно котята, студентами, президент, прикладывая титанические усилия, разгребал завалы, доставшиеся от предшественников.
Вечером, когда настало время работы с документами, глава страны пригласил помощника.
– Подобрали кандидатуру на пост главы Дальнесибирского края?
– Господин президент, дело в том, что это оказалось не простым делом, – замялся помощник, – все, кого мы рассматривали на эту должность, отказались от нее под различными предлогами. Все причины, конечно же, формальны, но и назначать руководителя на не желаемую им должность, вряд ли, является целесообразным.
– А почему отказываются?
– Сильная отдаленность района, не развитость инфраструктуры, слабые сырьевые возможности региона. Тундра, если короче.
– А местные кадры?
– Темный народ.
– Какой предлагаете выход?
Секретарь беспомощно развел руками.
Президент ненадолго задумался.
– А, может быть, какого-нибудь инициативного человека из народа назначить? Испортить там сильно, как я понял, он все равно не сможет.
– Вполне разумная идея, – льстиво улыбнулся помощник.
– Я тут недавно обращения граждан читал. Так вот, там какой-то Гавкин или Галкин, точно не помню, из-за обыкновенного выговора самому президенту, то есть, мне письмо написал. Вот как у человека обострено чувство справедливости!
– Отлично помню это письмо. Гайкин Иван Петрович, проживает где-то на юге. У него что-то там произошло на работе, местные его жалобу игнорировали…
– Так вот, давайте-ка этого Гайкина и пошлем в Дальнесибирск. Отдадим дань его гражданской позиции. Если даже у него и нет определенных знаний, он, я думаю, приобретет их с опытом. Так, с этим все. Что у нас дальше?…
* * *Короткое северное лето слегка отогрело тундру. Из земли полезло на свет Божий все, что только смогло выжить в этом холодном краю. Олени недоверчиво вдыхали теплый воздух и поедали ягель. Лайки, получившие отпуск, занимались выстраиванием отношений друг с другом. Немногочисленные жители Дальнесибирска бездельничали.
Возле небольшого здания администрации стояло несколько снегоходов. Среди них увлеченно суетился высокий крепкий мужчина в перепачканной маслом робе. За ним бегала невысокая молодая девушка в черной юбке и белой блузке, поверх которой был накинут стеганый жилет.
– Иван Петрович, подпишите постановление! Ну, Иван Петрович!
