Марк Твен - Янки при дворе короля Артура
Въ это время къ намъ присоединился и король, достаточно освѣжившійся послѣ сна и чувствовавшій себя совершенно хорошо. Я былъ въ крайне нервномъ состояніи, зная, что нашимъ жизнямъ угрожаетъ опасность; кромѣ того, я прочиталъ въ глазахъ короля намѣреніе привести что-то такое въ исполненіе, тѣмъ или другимъ способомъ. Но что именно онъ выберетъ въ такое время?
Я былъ совершенно правъ. Онъ заговорилъ тотчасъ же и заговорилъ самымъ простодушнымъ тономъ о земледѣліи. У меня выступилъ на лбу холодный потъ. Я готовъ былъ шепнуть ему на ухо: "Человѣкъ, мы въ большой опасности! Каждая минута стоитъ цѣлаго государства до тѣхъ поръ, пока мы не вернемъ довѣрія этихъ людей; не теряйте золотого времени!" Но я не смѣлъ этого сдѣлать! Шептаться съ нимъ значило бы показать видъ, что мы съ нимъ въ заговорѣ. И вотъ мнѣ пришлось сидѣть здѣсь и весело улыбаться, въ то время, какъ король положительно стоялъ надъ динамитною миною и разсуждалъ объ этомъ проклятомъ лукѣ и о другихъ тому подобныхъ вещахъ. Сначала наплывъ моихъ собственныхъ мыслей относительно того, какъ намъ избавиться отъ угрожающей намъ опасности, мѣшалъ мнѣ вслушиваться въ слова короля, но когда мои мысли стали кристаллизироваиться и я рѣшился предпринять или отступленіе или же вступить въ открытый бой, то слова короля дошли до меня, поразивъ меня какъ громомъ:
"— это не можетъ считаться наилучшимъ способомъ, хотя нельзя отрицать и того, что между авторитетами происходитъ разногласіе по этому пункту: нѣкоторые находятъ, что лукъ вредная ягода, если ее срываютъ съ дерева неспѣлою"…
Слушатели выказали признаки жизни и посмотрѣли другъ на друга съ крайне удивленнымъ и смущеннымъ видомъ.
"— тогда какъ другіе подтверждаютъ, и весьма благоразумно, что это не составляетъ необходимости, указывая на то, что сливы и другіе злаки всегда собираются въ незрѣломъ состояніи"…
Слушатели выразили явное недоумѣніе и даже страхъ.
"— и что они совершенно безвредны, по чтобы нѣсколько смягчить ихъ природную ѣдкость, къ нимъ прибавляютъ въ примѣсь успокоительный сокъ капусты"…
Дикій огонь ужаса заблисталъ въ глазахъ этихъ людей и одинъ изъ нихъ пробормоталъ:
— Это ужасно! Вѣрно Господь Богъ отнялъ разсудокъ у этого фермера.
Я былъ въ ужасномъ положеніи и точно сидѣлъ на горячихъ угольяхъ.
"— и далѣе относительно животныхъ высказывается та истина, что молодыя животныя, которыя называются великимъ плодомъ творенія, самыя лучшія, какъ это всѣ заявляютъ, но когда козелъ достигаетъ зрѣлости, то его шерсть производитъ въ немъ жаръ и портитъ его мясо, а если взять все вмѣстѣ, включая сюда прогорклый запахъ его шерсти, прожорливый аппетитъ, безбожное состояніе ума и желчные нравственныя качества…
Присутствующіе вскочили съ своихъ мѣстъ и бросились къ нему, закричавъ неистово:- Одинъ намѣренъ насъ выдать, а другой сумасшедшій. Убить ихъ! Убить ихъ!
О, какая радость сверкнула въ глазахъ короля! Онъ хромалъ по части агрикультуры, но битва была совершенно по его вкусу! Онъ долго постился и жаждалъ боя. Король такъ сильно ударилъ кузнеца въ ухо, что тотъ потерялъ равновѣсіе, свалился съ ногъ и растянулся на землѣ. Тоже онъ сдѣлалъ и съ колесникомъ. Каменщикъ хотя былъ толстъ и силенъ, но мнѣ удалось также и его сбить съ ногъ. Однако, скоро всѣ трое поднялись и снова подступили къ намъ; но опять были сбиты съ ногъ; но они не унимались и все нападали на насъ съ своимъ британскимъ упрямствомъ, пока окончательно не выбились изъ силъ; наконецъ, они ушли, грозя намъ, кто чѣмъ только могъ и что у кого осталось въ цѣлости. Они толкали и били другъ друга, такъ какъ мы стояли въ сторонѣ и смотрѣли, какъ они дѣлали всевозможныя усилія, терли себѣ глаза, и стонали, и охали, и кусались, не произнося ни слова, какъ любые бульдоги. Мы смотрѣли на нихъ совершенно спокойно, они положительно были не въ состояніи позвать кого-нибудь на помощь, потому что арена дѣйствія была слишкомъ далеко отъ большой дороги и намъ нечего было бояться посторонняго вмѣшательства.
Но когда они окончательно ушли, то меня крайне удивило, куда скрылись Марко и его жена. Я посмотрѣлъ кругомъ; ихъ нигдѣ не было. О, но это было дурнымъ предзнаменованіемъ. Мы поискали ихъ и въ хижинѣ, но и тамъ ихъ не было. Тогда я предложилъ королю скорѣе бѣжать, сказавъ, что объясню ему потомъ въ чемъ дѣло. Мы долго бѣжали по открытой мѣстности и когда достигли опушки лѣса, я оглянулся назадъ и увидѣлъ, что за нами гонится вслѣдъ цѣлая толпа крестьянъ съ Марко и его женою во главѣ. Они страшно шумѣли, но врядъ-ли бы имъ удалось поймать насъ; лѣсъ былъ очень густъ и мы легко могли бы въ немъ укрыться. Но вотъ послышались еще и другіе звуки — лай собакъ. О, тогда дѣло принимало совершенно иной оборотъ. Намъ необходимо было найти текущую воду.
Мы бѣжали довольно долго по тропинкѣ и скоро оставили далеко за собою шумъ и звуки, которые превратились уже въ какое-то жужжаніе.
Мы добѣжали до рѣки, бросились въ нее и проплыли по ней около трехъсотъ ярдовъ при мрачномъ полусвѣтѣ лѣса; затѣмъ мы вышли у вѣтвистаго громаднаго дуба, листы котораго спускалась до самой воды; мы взобрались на это дерево и тутъ опять звуки стали слышаться яснѣе; толпа бѣжала по нашимъ слѣдамъ. Звуки то приближались, то удалялись. Вѣроятно, собаки нашли мѣсто, гдѣ мы спустились въ воду; теперь онѣ бѣгали и нюхали, желая снова найти нашъ слѣдъ.
Когда мы хорошо помѣстились на деревѣ и были достаточно прикрыты листвою, то король совершенно успокоился, я же находилъ наше положеніе крайне сомнительнымъ. Я полагалъ, что намъ лучше всего перебраться по вѣтвямъ на другое дерево. Мы это попробовали и имѣли успѣхъ, хотя король и поскользнулся было, но все же мы перебрались благополучно, устроились подъ прикрытіемъ листвы, и намъ оставалось только прислушиваться къ погонѣ за нами.
Но вотъ мы услышали опять ихъ приближеніе, казалось, что толпа раздѣлилась и шла по обѣимъ сторонамъ рѣки; опять шумъ сталъ приближаться, послышались рѣзкіе крики, лай собакъ, топотъ, трескъ, точно бушевалъ циклонъ.
— Я опасаюсь, — началъ я, — что отвисшая вѣтка послужитъ имъ указаніемъ на нашу засаду; но я вовсе еще не отчаяваюсь; самое лучшее — употребить время съ пользою. Теперь скоро станетъ смеркаться. Если бы мы могли переплыть рѣку и опередить ихъ, нанявъ на нѣсколько часовъ лошадей съ какого-либо пастбища, то мы были бы спасены.
Мы стали спускаться и уже были почти внизу, какъ намъ показалось, что шумъ погони снова приближается. Мы стали прислушиваться.
— Да. — сказалъ я, нѣсколько минутъ спустя, — они возвращаются; но не направляются по пути къ дому. Мы опять взберемся на прежнее мѣсто и пусть они пройдутъ мимо насъ.
И такъ, мы взобрались снова на дерево; король прислушивался нѣсколько минутъ и затѣмъ сказалъ:
— Они насъ ищутъ, я знаю это. Намъ лучше всего остаться пока здѣсь.
Король былъ правъ. Шумъ, между тѣмъ, приближался и король замѣтилъ.
— Они разсудили, что мы, не слыша болѣе погони, отправились далѣе и такъ какъ шли пѣшкомъ, то не могли быть далеко отъ того мѣста, гдѣ мы спрыгнули въ воду.
— Да, государь, пожалуй, что это такъ; я въ сильномъ страхѣ, а между тѣмъ, надѣялся на лучшій исходъ.
Шумъ приближался всѣ болѣе и болѣе и уже передовая часть толпы была подъ нами по обѣимъ сторонамъ воды. Голосъ съ другого берега громко скомандовалъ остановиться и сказалъ:
— Вѣроятно, они вскарабкались на дерево съ вашей стороны, судя по его отвисшей вѣткѣ и не спускались внизъ. Пошлите кого нибудь туда.
— Хорошо, пошлемъ!
Я былъ крайне доволенъ своею проницательностью, что мы перешли на другое дерево. Но вы развѣ не знаете, что есть такія вещи, который побѣждаютъ и силу и проницательность. Это можетъ сдѣлать и неловкость и глупость. Самому лучшему борцу въ мірѣ нечего бояться другого хорошаго бойца; нѣтъ, такимъ людямъ слѣдуетъ скорѣе бояться невѣждъ, у которыхъ никогда не было меча въ рукахъ; такой невѣжда не сдѣлаетъ того, что слѣдовало бы сдѣлать; такъ что свѣдущій человѣкъ не можетъ быть подготовленъ ни къ чему; невѣжда сдѣлаетъ именно то, чего не слѣдуетъ дѣлать; часто это сбиваетъ съ толку свѣдущаго человѣка и онъ погибаетъ на мѣстѣ. Какъ я могу со всѣми своими дарованіями быть подготовленнымъ къ дѣйствіямъ какого-нибудь недальновиднаго, близорукаго клоуна, который взберется къ намъ на дерево? Дѣйствительно, онъ взобрался на то дерево, на которомъ мы укрывались преаде и съ котораго мы перебрались на другое.
Но все же дѣла приняли серьезный оборотъ. Мы сидѣли и ждали, что будетъ. Поселянинъ, наконецъ, съ большимъ трудомъ влѣзъ на дерево, король всталъ на ноги и совершенно приготовился къ оборонѣ; когда показалась голова поселянина, то раздался ударъ ему по yxy и онъ полетѣлъ внизъ. Въ толпѣ поднялся шумъ и крикъ, она окружила деревья и загородила намъ всякое отступленіе, такъ что мы очутились плѣнниками. Тогда былъ посланъ другой; нашъ соединительный мостъ изъ вѣтвей былъ открытъ; охотникъ взобрался на дерево, которое служило мостомъ. Король приказалъ мнѣ разыграть роль Горація и отстоять мостъ. Врагъ уже былъ очень близко отъ насъ; но и его постигла такая же участь, какъ и перваго: взбиравшійся на дерево получалъ такой ударъ, что тотчасъ валился внизъ, лишь только достигалъ цѣли. Король былъ въ восторгѣ и его радость не имѣла границъ. Онъ находилъ, что если намъ ничто не воспрепятствуетъ, то мы проведемъ покойную ночь, такъ какъ, придерживаясь такой тактики, мы можемъ отбиться отъ всѣхъ поселянъ.
