Владимир Надеин - Три карата в одни руки (сборник фельетонов)
Личное письмо директору совхоза «Масловский» Г. П. Васильеву:
Глубокочтимый Георгий Павлович! Как мне сообщили в редакции газеты «Светлый путь», в начале июля за Вашей подписью было получено письмо с просьбой опубликовать одно объявление, чрезвычайно меня возбудившее. Искренне опасаясь, что в результате моего вольного пересказа будет что-нибудь безвозвратно утрачено из той энергии, решительности и бескомпромиссности, которыми проникнут Ваш оригинал, позволю себе привести цитату из газеты без малейших искажений.
Итак:
«В совхозе «Масловский» завезены сторожевые собаки для охраны фруктово-ягодного сада и на территории сада установлены специальные капканы. Лица, проникшие в сад без разрешения, могут оказаться в неприятном положении. Дирекция совхоза предупреждает, что в данном случае она не будет нести ответственности.
Дирекция совхоза».
Чуть позже, когда я поделюсь с Вами деталями своей биографии, объясняющими мой глубоко личный интерес к приведенному объявлению, мы вернемся к вопросу об ответственности. Пока же хотелось бы уточнить, какая именно категория лиц может, выражаясь Вашим слогом, оказаться в неприятном положении. А для этого следует, пусть бегло, затронуть вопрос о фруктово-ягодной периодизации.
Итак, насколько я разбираюсь в древесно-кустарниковой растительности, вряд ли есть резон расквартировывать собак в весеннем саду. На ветках только цветики, ягодки будут значительно позже и, соответственно, будущие материальные ценности никак нельзя разворовать, их можно разве что разнюхать. От безделья среди собачьего контингента пробуждаются иждивенческие наклонности, зарождаются безмотивные склоки, словом, все точно так же, как в любом местечке, где работы нет, а снабжение вволю.
В равной мере бесполезны сторожевые псы в то благословенное время, когда яблоки окончательно созрели, обретя товарные кондиции. Кипит массовый сбор урожая, а какой нормальный злоумышленник отважится трясти ветки на глазах у широкой убирающей общественности? Это раз, Во-вторых, собаки, даже самые принципиальные, не умеют читать удостоверения, в результате чего могут совершить непоправимую оплошность, приняв полномочного представителя за лицо, проникшее в сад без специального разрешения. Представитель, конечно, начнет возмущаться произволом и протестовать против такого самоуправства, а вы даже не представляете, до чего сторожевые псы не любят, когда им перечат.
Итак, весна и позднее лето отпадают. Остается лишь тот промежуточный отрезок, который у кукурузы называется периодом молочно-восковой спелости, а вот как у яблок — извините, забыл. Но зато я отчетливо помню вкус таких плодов. Они столь пронзительно кислы, что человеку, съевшему килограмм, можно не объявлять строгого выговора с занесением в личное дело — он и без того сурово наказан. А если заставить съесть целое ведро, то даже кроткий человек впадает в такой стресс, что от него врассыпную бегут самые отважные Рексы и Джульбарсы.
Конечно, Вы, Георгий Павлович, вправе заметить, что без кислицы не бывает наливного яблока. А поскольку имеется особая категория лиц, постоянно покушающихся и даже кушающих незрелые плоды, то и этой категории следует беспощадно давать по рукам.
Браво!
Правда, судя по установке капканов, вы намереваетесь давать не по рукам, а по ногам. Но все равно — браво! В конце концов лицо с переломанной рукой может скрыться от заслуженной кары, зато типов с переломанными ногами Вы будете собирать поутру, как падалицы.
Ну, вот, а теперь самое время задаться вопросом: что же это за типы, на которых настроены Ваши капканы? Что это за молодцы, добровольно поедающие кислятину, от которой у всякого нормального человека начинают шевелиться уши?
Конечно же, это мальчишки. И лишь в виде редкого исключения — девчонки.
Простите, Георгий Павлович, за нескромность! Вам не доводилось, как бы это помягче, нелегально лакомиться яблоками из чужого сада? За мною, признаться, есть такой грех. Только не восклицайте, пожалуйста, будто я защищаю юных расхитителей собственности из чувства профессиональной солидарности: мол, рыбак рыбака и прочее… Напротив, я глубоко осознал, в какую этическую бездну едва не затащил меня нескромный интерес к чужим деревьям И вот Вам доказательство того, что я твердо пошел по пути исправления: за последние 33 года я не украл ни одного яблока.
И вот теперь меня грызет сомнение: а вдруг, попади я в Ваш капкан, исправление состоялось бы еще стремительнее и надежнее? А может, прихрамывая, я быстрее прошел бы по пути истинному, и стаж яблочной беспорочности был бы равен не тридцати трем, а тридцати пяти годам.
Да только все это уже в прошлом. А сейчас, Георгий Павлович, меня интересует настоящее. Скажу прямо. Ваше объявление открыло серьезные пробелы в моем кругозоре и даже внедрило в меня нечто вроде комплекса неполноценности.
Дело в том, Георгий Павлович, что я охотник. И, кроме знакомого всем капкана для мелких домашних грызунов, именуемого в просторечии мышеловкой, мне ведомы соболиные плашки, песцовые пасти, куньи кулемки, «нулевки» для отлова ондатры и могучие лязгающие механизмы, предназначенные для захвата и удержания медведя.
Но мальчишки!.. Тут я впал в отчаяние. Насколько мне известно, наша промышленность капканов для них не выпускает — ни серийно, ни поштучно. Осталось предположить, что совхозные слесари по Вашему заказу разработали принципиально новую, еще неведомую охотникам систему. И внедрили ее в производство…
Скажите, Георгий Павлович, а комбайны они тоже успели отремонтировать? Или производственных мощностей не хватило?..
Собственно, если Вы пообещаете приватно подослать мне чертежик капкана на мальчишек, то любопытство мое будет удовлетворено, и я готов благожелательно наблюдать за Вашими экспериментами издалека. Ну, а отношения со многими гражданами района, приславшими в редакцию возмущенные письма, Вы уж улаживайте сами. Граждане всецело поддерживают необходимые мероприятия по охране материальных ценностей от хищений. Ничуть не умиляясь садовыми проказами несовершеннолетних, они напоминают об опыте многих хозяйств и предприятий, где не отпугивают ребят от садов, огородов и бахчей, а привлекают их туда, воспитывая чувство хозяина. Чувство это, как утверждают Ваши земляки, куда надежнее капкана.
Кстати, читатели не возражают и против традиционных методов охраны сада. Однако они настаивают на том, что «только кулак стяжатель, сверхскряга и человеконенавистник может додуматься до такого новшества». Они требуют, чтобы этический уровень этого объявления повлек за собою и надлежащую ответственность автора.
Кстати, об ответственности. Ничуть не желая бросить тень на Ваших милых псов, хочу спросить: случись с каким-нибудь мальчишкой беда, Вы сами пойдете в суд? Или поручите отбрехаться своим собачкам?
С голубого ручейка
Так живешь себе, и вроде ничего. Но, бывает, по лесу ли всласть побродишь или просто газет на ночь начитаешься — и будто током тебя шарахнет: да что ж это я? Да-да, именно я!
Честный человек, добропорядочный производственник — да разве лично я не ответствен, что не вывелся у нас еще «левак», перекупщик, спекулянт? И не я ли вместе с прочими добропорядочными производственниками и культработниками создаю спрос, на который он откликается своим мерзким предложением?
И решаешь: хватит! Баста! Да пусть он подавится своими трижды заграничными джинсами — никогда и ни при каких обстоятельствах не обращусь я впредь ни к спекулянту, ни к леваку! Большое начинается с малого — с голубого, как поется, ручейка начинается река. И если сегодня я» завтра вы, послезавтра он, а в четверг все мы станем тверды, как сталь, то до субботы левак еще возможно протянет, но до понедельника не доживет. Зажатый экономически, он падет от бескормицы или перекует на трудовое орало свое антиобщественное доставало.
Нет ничего удивительного, что одним зимним вечером эти мысли крепко овладели гражданином Ю. П. Иваниловым.
«Ну чем в конце концов отличаются туфли, скажем, ворошиловградского обувного объединения от дефицитных? — философски рассуждал Иванилов. — Ну, морщин побольше. Ну, элегантности поменьше. Ну, левая малость подлиннее правой. И все равно мода — это мираж, химера. В тщетной и пустой погоне за привидением моды мы утрачиваем рубли и моральные критерии. Черт с ними, с рублями, но критериев жаль».
Светило электричество, грели батареи, мерцал телевизор, с кухни тянуло питательным обедом, и от всего от этого намерение Иванилова не обращаться к подпольному сервису становилось все непоколебимее.
А к вечеру в доме его случилась беда — треснул и раскололся унитаз.
На обратном пути из жэка (поход, как вы догадываетесь, оказался совершенно безрезультатным, ведь жэки не обязаны устанавливать к квартирах новую сантехнику ни бесплатно, ни за деньги) судьба решила всерьез испытать стойкость Иванилова.
