Анастасия Акайсева - Куяшский Вамперлен
— Ну, в любом случае, возвращайтесь уже. Твоя тётя услышала вопли и подумала, что ты совсем свихнулась. Сейчас в соседнее село поехала за врачом. Хотя, зачем тебе врач? Тебе психиатр теперь нужен. То есть, не тебе, а мне.
— Прости, — повторила я. — Я сейчас сбегаю за Ямато, и мы первым же поездом выедем.
— Спасибо, — облегчённо вздохнул Коля.
Бежать за Ямато не пришлось — мы столкнулись в дверях.
— Конопля звонил, — с места в карьер начала я, не обращая внимания на необычайно потерянный вид аспиранта. — На него напало привидение.
— Ясно, — рассеянно проговорил лженаречённый.
— Ты слушаешь?
Он нахмурился, будто только теперь заметил меня, и честно ответил:
— Нет. Что ты сказала?
— На Колю напал призрак. — Я вкратце пересказала наш с экологом телефонный разговор.
— Ясно, — тем же отсутствующим голосом повторил фольклорист. Теперь я не сомневалась, что с ним что-то не так.
— Ты в порядке?
— В полном.
— Я тебе тут вообще-то говорю, что твой друг в опасности.
— Да понял уже. — В его взгляд наконец-то вернулась осмысленность.
— Надо срочно возвращаться в Крутой Куяш.
— Да, я поеду. А ты оставайся.
— Почему?
— У Ольги послезавтра день рождения, будет нехорошо, если оба исчезнем.
— Но…
— Ольга! — выкрикнул аспирант, пройдя мимо меня, как мимо пустого места.
— Да? — Белокурая красавица выглянула из кухни.
— У меня неотложное дело. Придётся уехать раньше, чем планировал.
— Ничего страшного, — улыбнулась женщина.
— Но Аня останется. Позаботьтесь о ней, пожалуйста, до моего возвращения.
— Разумеется.
Ямато всегда поступал, как ему заблагорассудится. Он знал, что я побоюсь показаться Ольге невежливой и не стану возражать.
— Почему ты всегда со мной так? — набросилась на лженаречённого я, как только мы остались наедине. — Тяжело объяснить, что случилось?
— Я объясню всё, когда вернусь, — как и обычно уклонился от ответа Ямато. Больше ничего внятного выбить из него не удалось. Но попыток докопаться до причин странного поведения аспиранта я не оставила, и потому, едва он ушёл на вокзал, бросилась к дому Алимы.
— Простите, что опять беспокою, — извинилась я перед матерью исследовательницы. — Просто потеряла кое-что в комнате вашей дочери.
— Что именно? Я поищу.
— Давайте я лучше сама, не хочу вас утруждать.
— Ну… — замялась женщина.
— Я помешаю?
— Нет, но… — она настороженно огляделась, проверяя, не подслушивает ли кто, и заговорщическим шёпотом продолжила: — Ямато сказал, что ты наверняка придёшь, и велел не пускать ни под каким предлогом.
Первым моим порывом было догнать лженаречённого и жестоко избить, но, так как драться я не умела не только жестоко, но и вообще, пришлось отказаться от этой затеи.
— А он не сказал почему? — с трудом сохраняя самообладание, поинтересовалась я.
Женщина отрицательно помотала головой.
— Тогда всё ясно. Видите ли, та вещь, которую я потеряла, это фамильная серьга для носа. Она дорога мне как память, и я сегодня собиралась пойти в салон, чтобы её вдеть. Но Ямато считает, что проколотый нос мне не пойдёт. Видели бы вы, как он обрадовался, когда узнал, что серьга пропала.
Если честно, я и сама не верила в тот бред, что несла. Но женщине мой экспромт, кажется, пришёлся по душе.
— Подумаешь, серьга, — фыркнула она. — У Алимы был один знакомый африканец, так у того вообще огромное кольцо в носу болталось. И ничего, довольно приятный молодой человек.
— Так вы не против, если я зайду её поискать?
— Конечно, проходи. Я потом тебе и вдеть её помогу, я в юности всем подружкам уши проколола.
Едва оказавшись в заветной комнате, я бросилась к полкам. Найти клочок бумаги, приведший в смятение аспиранта, я, конечно, не надеялась, но мне бы хватило и крохотной зацепки.
"Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках", "Опыт сравнительно-исторического исследования древнего словарного фонда", "Миф о Женщине-Солнце и ее родителях и его спутники в ритуальной традиции древней Кореи и соседних стран", — мудрёные названия книг из коллекции наставницы Ямато не только ничего не прояснили, но и окончательно убили мою самооценку.
— Ну что, нашла? — не прошло и десяти минут, как мать Алимы вернулась в комнату. Всем своим видом женщина показывала, что хочет помочь, и я поняла, что мне придётся либо симулировать совместные поиски серьги, либо отказаться от идеи обшарить полки.
— Нет, наверное, в другом месте потеряла. — Скрепя сердце, я выбрала последнее. — Или Ямато нашёл и выкинул.
— Да ну, не мог он. Я его с детства знаю: хороший, отзывчивый мальчик. В дочурке моей так и вообще души не чаял, как преданный щенок за ней бегал. — Женщина ностальгически вздохнула. — Да, было время…
— А ваша дочь, что с ней случилось? — набравшись смелости, спросила я. — Все говорят, что инопланетяне похитили.
— Да ну, какие инопланетяне? Скажешь тоже. Работа у неё такая дурацкая, постоянно по тьмутараканям мотается. А что поделать? Нравится ей. Я, конечно, против: взрослая девка уже, замуж пора. Но она ж меня не слушает. В прошлом году прислала телеграмму: "Не волнуйся мама, я в порядке", — и тому рада. До этого ж больше года весточки не было. Дай бог всем такую мать, как я. С таким терпением-то… — Женщина с минуту помолчала, раздумывая о чём-то своём, а затем, укоризненно поцокав языком, добавила: — Разбаловала я её, ох, разбаловала. Ну, а с другой стороны, как иначе? Она ж у меня такая умница. А какая красавица… Правда ж, красивая?
— Наверное, — робко ответила я.
— Так ты, что ж, не видела её?
— Нет, не довелось, увы… А можете фотографии показать?
— Конечно-конечно, — просияла женщина. — Сейчас принесу.
Видя, как она обрадовалась моей просьбе, я почувствовала себя распоследней мерзавкой, ведь на самом деле фотографии Алимы интересовали меня лишь потому, что Ямато упомянул о её сходстве с Бадей. Воспользоваться искренней любовью матери к ребёнку, чтобы удовлетворить своё любопытство — как же низко я пала!
Пока я предавалась самобичеванию, мать Алимы успела вернуться с толстенным фотоальбомом, так что отступать стало уже поздно.
— Вот она, моя лапонька. — Женщина распахнула альбом на первой странице, и я обомлела. С потрёпанного чёрно-белого снимка на меня смотрела Бадя.
— Она у меня с детства красавица, правда? — заметив моё изумление, женщина оживилась ещё больше. — Это она на новогоднем утреннике в третьем классе. Снежинкой была. Налюбоваться этой фотографией не могу. И как могла Алима такую прелесть в книгу сунуть вместо закладки? Спасибо, Ямато нашёл. Он, кстати, тоже дар речи потерял, когда увидел, какой моя дочурка милашкой была — раньше-то тоже её детскими фотографиями не интересовался. Алимочка, конечно, с годами ещё краше стала, но уже другой, взрослой красотой, а тут — хоть на картину с ангелочками вставляй.
"Она похожа на мою наставницу", — слова Ямато продолжали эхом звучать в голове, даже когда я легла спать. Похожа — не то слово, маленькая Алима была точной копией Бади, будто сестра-близнец или клон. Но как такое возможно?..
Сон пришёл лишь под утро. Это был волшебный, радостный сон: у изголовья кровати стояла Дина Беляна и изумлённо разглядывала меня. Расплывшись в улыбке, я протянула к ней руку. Дина брезгливо отдёрнулась. Наверное, мне следовало бы обидеться, но этот сон, напротив, сделал меня счастливой. Беляна была такой живой, такой настоящей, что, приснись мне даже, будто она прокрутила меня в стиральной машине и развесила сушиться на бельевой верёвке, я расплакалась бы от восторга.
— Э-эй! — Хватаясь за осколки сна, я осознала, что кто-то трясёт меня за плечи. — Подруга! Уже три часа дня.
— М-м-м, — сонно промычала я.
— Достала уже. — В следующую секунду меня спихнули с кровати. Теперь я лежала на полу, нелепо раскинув руки, совсем как в нестарые недобрые времена, когда Ямато помогал мне с подъёмами на работу.
— Да что ты себе позв… — по привычке возопила я, но осеклась на полуслове. В двух шагах от меня, лучезарно улыбаясь, стояла Дина Беляна.
Я протёрла глаза.
