Виктор Суворов - Золотой эшелон
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ СВЯЗЬ
КОМАНДУЮЩЕМУ ОДЕССКИМ ВОЕННЫМ
ОКРУГОМ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ ГУСЕВУ
генерал зпт еб вашу мать зпт не имею возможности на дуэли отрубить лопатой ваши уши тчк сожалею тчк начальник разведки одесского военного округа командир золотого батальона спецназа полковник зубров
ШИФР 413 КЛЮЧ 21
ШИФРОВАЛЬНЫЙ БЛОК «ИЗУМРУД»
ВТОРОЙ КАСКАД ЗАКРЫТИЯ — ЛИЧНЫЙ
Знает майор Федя Брусникин, что передавать шифровки подобного содержания не принято. Хотя, правда, ни одна инструкция об обрубании ушей ни словом не обмолвилась, а с другой стороны — радиохулиганство, хоть и зашифрованное. Опять же рано или поздно с генерал-полковником Гусевым судьба Федю сведет, а уж генерал-то Гусев вспомнит, кто такую радиограмму у Зуброва принял и в эфир передал. Глянул майор Брусникин на полковника Зуброва снизу-вверх, может, догадается текст смягчить, но глаза Зуброва слали ему простое совсем послание: «Федор, сокрушу!» Хотел майор Брусникин вопрос задать и уж облизнул губы, но вопроса не задал, а вставил ключ и застучал по клавишам шифровальной машины.
Стукнул майор Брусникин в командирскую дверь и вошел, не дожидаясь разрешения: правило такое — правительственную шифровку вручать адресату немедленно. Понял Зубров, что если Федя Брусникин входит, не дожидаясь разрешения, значит, правительственная. Первая за весь их путь. И уж догадался Зубров от кого: это, конечно, ответ на наглую его выходку. Что же мог ответить генерал-полковник Гусев? Принимает Зубров шифровку и пытается сообразить, как бы он сам ответил на месте Гусева, если бы его подчиненный обматерил. Глянул Зубров Феде в глаза, стараясь по ним предугадать содержание шифровки. И в глазах майора Федора Брусникина прочел Зубров ужас. Только ужас, и ничего больше. Расписался Зубров на корешке, оторвал от корешка запечатанный бланк, вскрыл его и прочитал:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ СВЯЗЬ
НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДКИ ОДЕССКОГО
ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРУ ЗОЛОТОГО
БАТАЛЬОНА СПЕЦНАЗА ПОЛКОВНИКУ ЗУБРОВУ
полковник зпт не попомни зла тчк я виноват тчк верь зпт не знал зпт на что тебя посылаю тчк проси зпт что хочешь зпт выполню тчк командующий одесским военным округом генерал-полковник гусев
ШИФР 342 КЛЮЧ 010
ШИФРОВАЛЬНЫЙ БЛОК «САПФИР»
ЗАКРЫТИЕ - В ПЕРВОМ КАСКАДЕ
Зубров поставил еще одну роспись в графе «Принял» и галочку в графе «Уничтожить немедленно» и вернул шифровку майору Брусникину. И не понял полковник Зубров величие момента. Но именно в этот момент, принимая шифровку из рук Зуброва, майор правительственной связи Федор Брусникин принял окончательное решение написать однажды книгу обо всем, что ему пришлось увидеть и услышать на своем веку. Он решил написать книгу любой ценой, даже если его за такую книгу расстреляют. Он решил, что прологом будет матерная шифровка Зуброва своему боссу. Так книга и начнется — нецензурным словом, именно так, как Зубров изволил начать послание своему начальнику.
Всю ночь не спал Брусникин. Метался по рубке связи, как настоящий писатель, которому идея не позволяет спать. Как жаль, что только он да Зубров знают о содержании. Как жаль, что не имеет права Федя Брусникин выйти перед батальоном и сказать: братцы, а ведь не зря люди болтают, что наш Зубров имеет сверхъестественную возможность оказывать влияние на человеческую психику! Даже на расстоянии! Кроет начальника матом — а начальник у него же и прощения просит! Эх, Феде бы Брусникину такую феноменальную способность! Ах, нельзя! Нельзя майору правительственной связи рассказывать окружающим о своих открытиях! Нельзя! И чем сильнее запрет, тем интереснее потом будет его книга, в которой выложит он все шифровки, уничтоженные немедленно после прочтения их адресатами, но удержанные навсегда Фединой памятью. Уж под утро решил Федя, что если еще раз принесет Зубров матерную шифровку на передачу, то уж он-то, Федя, носом крутить не будет, но примет ее без пререканий.
С этим Федор Брусникин и уснул. Он не знал и знать не мог, что однажды действительно напишет книгу и за нее не получит высшего приговора.
«Говорит Радио «Свобода». Передаем сообщения. Девица Груша предсказывает судьбу и предлагает средства от роковой любви за умеренное вознаграждение. Телефон 07-0482-2608-82, телефакс… чеки присылать по адресу… тех, кто не имеет твердой валюты, просят не беспокоиться…»
Федя Брусникин озадаченно захлопал глазами. Это было что-то новое в репертуаре станции «Свобода». В последние годы она стала малопопулярна. Ее передачи, даром что из Мюнхена, все больше смахивали на статьи из газеты «Правда». С той только разницей, что в них и селедку нельзя было завернуть. Оттуда взывали проявить терпение, не требовать слишком много, часто упоминали Горбачева и его успехи на Западе… Но — девица Груша?!
Тут только Федя заметил, что и частота для «Свободы» необычная. Он заподозрил подвох, но оторваться уже не мог. Прослушал романсы ансамбля «Ромэн», исполненные с большим чувством. Принял ко вниманию объявления о продаже в оптовых количествах синьки, перца и модных галстуков. И, только услышав, что за коней, не сданных на ночь в гараж, цыгане ответственности не несут, понял, в чем дело. Это были радиопередачи независимого цыганского табора, кочующего по территории Молдавии, но желающего расширить сферу своей известности. Естественно, они выбрали себе для выхода в эфир название «Свобода». Откуда им было знать про тезок из города Мюнхена? Да если б и знали — вряд ли сочли бы этих тезок за серьезных конкурентов. Те ни в лошадях не разбирались, ни судьбу предсказать не могли — даже тем, кто был при валюте, не говоря уж о прочих смертных.
Глава 17
На столе Валентины Бирюковой лежали две телеграммы, с которыми уже третьи сутки бились лучшие шифровальщики КГБ. Два каскада шифровки разобрали довольно быстро. Однако в этом случае радиосвязь полковника Зуброва и генерал-полковника Гусева выглядела более чем странно.
Зубров везет в Москву этот клятый таинственный груз. По приказу Гусева. И поначалу, как и положено этим воякам, готов доставить ценой жизни — и своей, и чьей угодно еще. Что же вызвало сейчас столь сильное его неудовольствие? И за что извиняется генерал? Или это все же камуфляж, и тогда в третьем каскаде шифровки — военный заговор с целью свержения государственного строя? Ну же, Валя, шпорь свою интуицию! Но интуиция сегодня, как назло, молчала. Вместо того болела поясница, как всегда в такие дни.
В дверь постучали, и в кабинет вошел шифровальщик.
— Докладывай.
— Товарищ полковник. Третьего каскада шифровки не обнаружено. Текст радиограммы окончательный.
— Идите.
Раз нет достаточной информации для окончательных выводов, то дело надо отложить. Вместо этого она в который раз достала из сейфа кассету с записью, где Вилли, перепуганный, кололся, а Лань допрашивала. Вставила в видеомагнитофон. Снова ожил экран, снова задергался Вилли, снова презрительная улыбка Лани промелькнула… Как все же теряет свое достоинство мужчина, если на нем нет штанов! Женщина, как знала Валя по богатому опыту работы, — наоборот, распрямляется. Ей, мол, уже нечего терять, она смотрит гордо, может и в рожу плюнуть. А мужчину — нет лучше способа сломать. Вилли явно не врал на этом допросе. Мыло там в контейнере, мыло!
Стоп. Мозаика сложилась.
Никакого секретного груза нет. Есть только мыло. Да еще наша привычка всегда ожидать от американцев чего-нибудь такого опасного. Значит, так: Зубров уже в дороге каким-то образом узнал, что именно ему поручено доставить в Москву. За такое спецзадание кто угодно озвереет. Он шлет матом генерала, тот к тому времени и сам выяснил, что к чему. Натурально, материть Политбюро он не решается, а перед полковником извиняется. И есть за что, и как бы непочтение к властям косвенно поддерживает. Все, оказывается, совсем просто!
Но господи, что же ей теперь делать? Доложить Мудракову немедленно, какого он дурака свалял? А с чьей подачи — естественный вопрос? Ведь это на основании ее доклада Мудраков заварил всю эту кашу! Он теперь ей не только ее ошибок не простит, но — тем более — своих!
Не доложить? Что тогда будет, батюшки мои? Соберется Политбюро, обнаружит в контейнере мыло… Плевать на Мудракова, он и сам не снесет головы. Стоп, Валя, а в том ли дело, что мыло обнаружится? Оно все равно сыграло свою роль — и именно в качестве секретного оружия. Пока они с Мудраковым вели подкоп под Алихана — все Политбюро успело перепугаться. Алихан рвался к власти? Так и все к ней рвутся и боятся, что груз попадет в руки КГБ, и потому…
И потому будет государственный переворот. Да, да, у них нет другого выхода. Рано или поздно они бы пришли к решению ликвидировать КГБ, свалить все на него и в очередной раз посулить стране новую жизнь. Вот такое время и приспело, дольше им ждать нельзя. Они этот переворот организуют еще до того, как вскроют контейнер. Да ведь и президент за рубежом… Тут и интуиции не нужно! Сказать Мудракову? Так ведь выслушает ли ее, виноватую? И можно ли еще успеть?
