Артем Шампанский - Славянская мечта
Безмолвные участники посиделок замерли в ожидании жестокой расправы над оступившимся, коим оказался главный инженер Бронислав Орестович, отправивший за пивом своего водителя со словами: «Купи хорошего». Спас несчастного Гурман:
– Иван Иваныч, в парной комфортная температура, можно идти париться…
– Сколько?
– Восемьдесят
– Та ты шо? Нам туда в шубах идти или как? Мы там замерзнем! Нагрей нормально!
Гурман исчез, и Сельский взял в руку бутылочку с синей этикеткой. Залив в себя половину, он одобрительно улыбнулся:
– Это другое дело! Такое я люблю. Хорошее пиво.
«Сенаторы» тут же отставили бутылки с желтой этикеткой и расхватали с синей. Смакуя маленькими глоточками, они переглядывались с шефом и одобрительно качали головой, тем самым подтверждая справедливость расставленных оценок. Постепенно завязалась непринужденная беседа на отвлеченные темы, дабы не задеть каким-то образом шефа. Леденящую душу историю попытался рассказать заместитель Сельского:
– Вот у меня был случай, я когда-то здорово замерз! Я когда срочную проходил в Казахстане, у нас зимой, в степи, машина поломалась, солярку прихватило, а движок заглох! И мы с ротным сорок километров шли пешком, всю ночь, на нас сапоги и шинельки, в тридцатиградусный мороз! Чуть не погибли! Меня потом три дня отогреть не могли! Мне и в парной холодно было! Но мы тогда героями стали…
– Та шо там такого, – махнул рукой Иван Иванович, – тоже мне случай!
Действительно, что может произойти замечательного и чрезвычайного в жизни человека, занимающего в иерархической таблице нижестоящую строчку, по мнению директора, конечно.
– Вот я на севере служил, в автобате, вот там действительно было холодно! Мы в минус сорок пять, колонной из восьми машин, шли через тундру…
– И шо? Тоже машина поломалась? – спросил кто-то из присутствующих.
– Машина-то не сломалась. Но двигалась с трудом. Бензин, знаете, в кисель превращался. А ехать надо! Целый день в дороге! И это в такой мороз! На улицу и носа не покажешь. В машинах даже двери попримерзали, не выйти! Колонна движется без остановок. Остановка смерти подобна! Остановились – и всё, все покойники! Только вперед! – Иван Иванович разошелся и заговорил с присущим ему пафосом. – Нам приходилось нужду справлять, извините за подробности, прямо в кабине, на ходу, в баночки из-под тушенки, выданные с сухим пайком. А вы говорите минус тридцать, да ерунда это.
Слушавшие эту короткую историю не смогли сдержать свое восхищение: «Вот это да!», «Настоящий экстрим!», «Только сильный духом сможет остаться живым в таких нечеловеческих условиях!». Сорокакилометровый поход в тридцатиградусный мороз, после последних комментариев, теперь выглядел как вечерний моцион, просто увеселительная прогулка в сравнении с мужеством и героизмом, проявленным молодым Сельским в кабине армейского грузовика. Оспаривать сие заключение охочих не оказалось.
На пороге вновь появился Гурман:
– Иван Иваныч. Сто!
– Ты с ума сошел! Ты изжарить нас хочешь? Мы пришли париться, а не вариться. Володя! Шо с тобой сегодня? Ты и вправду задумчивый! Открой дверь, пусть остынет до девяноста.
В глазах Гурмана блеснула ненависть, но тут же исчезла, уступив место покорности. Гурман отправился выполнять распоряжение.
Рядом с комнатой отдыха находилось помещение с бильярдным столом, бережно облаченным в клеенчатый чехол. Сельский деловито зашел в бильярдную и весело скомандовал:
– А ну, кто смелый? Давайте, пока остывает…
Свита молчаливо, взглядом, избрала смелым главного инженера. Во-первых, он ближе всех к шефу в служебной иерархии, а во-вторых, его уже сегодня раз спасли, не выдав. Остальные обступили стол со всех сторон, боясь показаться равнодушными к инициативам шефа. Партия выдалась упорной. За полчаса игры уставшие зрители так и не дождались забитых шаров. У неумеющего играть на бильярде Сельского игра явно не ладилась, а перепуганный главный инженер не мог позволить себе открыть счет. Игровое равновесие воодушевляло Сельского, он обходил стол с видом мастера, весело бормотал непонятные прибаутки, шутил с присутствующими, одним словом, чувствовал себя хозяином бильярдного праздника. Настроение исчезло, когда шар, запущенный главным инженером как всегда в никуда, отрикошетив от трех других поочередно, случайно угодил в лузу. Любители бильярда называют такой шар «дурак», однако иногда засчитывают. Счет стал один ноль и не в пользу предполагаемого фаворита. Желание отыграться заставило Сельского нервничать, он превратился в угрюмого гладиатора, наводящего страх на соперника и зрителей. Волнующийся оппонент покрылся холодным потом. В других состязаниях, будь то шахматы, футбол, карты, перетягивание каната, в нужный момент всегда можно сыграть в поддавки и вернуть паритет. В бильярде это кажется невозможным, соперник должен забивать. Выход из положения нашелся. Очередной удар Бронислав Орестович исполнил так неуклюже, что шарик, откатившись пятнадцать-двадцать сантиметров, остановился.
– Кикс, – дребезжащим от волнения голосом произнес инженер, – по правилам, я должен выставить шар.
– По каким правилам? – сухо спросил Сельский.
– По международным, – еще более неубедительно промямлил Бронислав Орестович.
– Ну, выставляйте, – как можно равнодушнее постарался произнести Иван Иванович.
Вновь установившийся ничейный результат особой радости Сельскому не доставил, ему, впрочем, как и всем присутствующим, наскучила монотонная, безрезультативная игра, в которой победитель может так и не определиться.
– Дурацкая какая-то игра, этот ваш бильярд, – как окончательный вердикт выдал Сельский. – Мы с вами целый час играем, Бронислав Орестович, а шаров забитых нет. Предлагаю вам ничью.
– Принимается, – молниеносно отреагировал инженер.
Лицо главного инженера засияло от радости, ему удалось выкрутиться из сложнейшей ситуации, из-за которой можно было надолго впасть в немилость к шефу. Так сказать – пройти без потерь экзекуцию бильярдом.
– Зачехлите этот стол обратно, и пускай себе стоит. Только деньги зря на него потратили.
С тех пор в присутствии Сельского не упоминалось даже названия этой игры, тем более никто себе не позволял войти в бильярдный зал. В свое время Иван Иванович самолично, без сторонних советов, распорядился приобрести и установить стол, только поэтому никто не пострадал.
Впрочем, иногда корпоративные посиделки приобретали и современный вид. Одну из таких, после веселого застолья, дружно решили закончить игрой в боулинг. Естественно, запустить первый шар доверили уже изрядно захмелевшему шефу. Стать эталонной этой пробе было не суждено, но кегли удалось повалить все! «Страйк», как говорят в таких случаях профессионалы. На кураже, ему удалось еще несколько раз достичь приличных результатов. Такого вдохновленного шефа сотрудники припомнить не могли. Дабы не испортить шефу настроение, каждый участвующий в партии аккуратно держал свой очковой запас в небольшом отставании от лидера. Иногда, если разрыв становился критически малым, соперники по игре попросту, как бы случайно, выбрасывали шар на соседнюю дорожку, чем вызывали возмущение игроков других компаний, и приводили в неописуемую радость Сельского.
– Нихера вы не умеете! А вот я вам покажу как надо!
С такими словами он радостно, по-ребячески вскакивал с кресла и отправлялся на исходную позицию. Щенячий восторг, громкие выкрики, попытка вернутся за столик лунной походкой после очередной удачи, что очень смахивало на циркового медведя, идущего на задних лапах – в таком образе директор впервые предстал перед подчиненными.
– Вот это нормальная игра! Это я понимаю! – радовался босс, после чего обязательно интересовался мнением окружающих, чем сильно пугал последних. – Вам тоже здесь нравится?
В этот вечер он пообещал крупные премии, отпуска, всестороннюю помощь в любых других вопросах. Одним словом, праздник в коллективе удался. Боулинг, после этого случая, стал неотъемлемым финалом любого торжественного события с участием директора.
Желание Сельского первенствовать на любом поприще, будь то профессиональная деятельность, спорт, искусство, интеллектуальные беседы, разгадывание кроссвордов и так далее, выдавало в нем маленького, ущемленного человечка с комплексом Наполеона.
Свой визит к одиозному директору Ростислав запланировал нанести непременно в утреннее время. Начальство такого уровня, как правило, после раздачи ценных указаний исчезает с рабочего места в неизвестном направлении, более красиво это звучит «отправился по объектам». В ожидании аудиенции Косовский уже третий час пребывал в компании малоразговорчивого стража приемной – секретаря босса, провожая взглядом входящих и выходящих посетителей. Елена Владимировна грациозно поднимала трубку телефона внутренней связи и поочередно вызывала к шефу понадобившихся ему сотрудников. Для некоторых это испытание казалось страшнее инквизиции. Предстоящая встреча с шефом наводила на некоторых сотрудников животный ужас.
