Андрей Норкин - Армейские байки. Как я отдавал Священный долг в Советской армии
«Сразу после праздников (с похмелья, что ли) прокатилась целая волна ЧП. В том числе и в нашем полку. Из всех ЧП (а за неделю, даже за пять дней, произошло три случая со смертельным исходом) наше происшествие – самое загадочное. Если в одной части один солдат просто убил второго ножом, то в другой части случай произошел как в плохом фильме. Часовой, стоявший на посту, решил развлечься и стал стрелять в воздух, у нас это – обычное дело. Но не прямо в небо, а – параллельно земле. И случилось, что он попал в окно проходившего недалеко от поста поезда, и убил какого-то старика, который смотрел в окно! А в нашем полку виноватого, вообще, наверно, не найдут. 16.05.1988 г.»
История с сержантом Беловым оставила у меня очень неприятный осадок. И вовсе не потому, что он покончил с собой. Я его и знал-то всего пять дней, но особо впечатлительные сослуживцы на полном серьезе стали меня бояться. Дело было так.
Числа восьмого ко мне в кабинет зашел майор Строев, начальник строевой части, и привел высокого сержанта, который, как выяснилось, только что прибыл в наш полк. По призыву он оказался моим ровесником, то есть прослужил почти полтора года, а в Кутаиси его перевели из Венгрии. Майор сказал, что ему нужно некоторое время для оформления документов, и пусть пока, мол, новичок посидит у меня в кабинете, узнает что-нибудь о жизни в нашей части непосредственно от своего будущего сослуживца. Я что-то такое рассказывал, парень по большей части слушал, сам говорил не слишком много, но обронил, что собирается после срочной службы подавать документы в военное училище.
Я этому удивился, потому что впервые встретил человека с таким странным для призывника желанием. На том наш разговор и наше общение вообще и закончились. Сержанта Белова направили в противотанковый дивизион. Вечером мы с ребятами сидели в «чапке», солдатской чайной, трескали какие-то сладкие булки и запивали их газировкой. В этот момент мимо заведения по дорожке протопал сержант Белов, шел он, как я хорошо запомнил, из городка в сторону казармы.
– Глядите! Вон – самоубийца идет! – пробурчал я с набитым ртом. На логичные вопросы: «Кто это?» и «Почему самоубийца?» – я ответил подробным рассказом о моем знакомстве с этим парнем. И все согласились, что за полгода до дембеля мечтать о военном училище – желание странное и малообъяснимое. И на этом все про сержанта Белова забыли.
А тринадцатого мая вспомнили. В полшестого утра, задолго до обычного «затяжного» подъема (была пятница), все моментально проснулись и оказались на ногах, как только вбежавший в помещение дневальный прямо с порога заорал дурным голосом:
– Вставайте, вставайте, эй! Белов повесился!
Вот на это последнее слово все и среагировали, бросившись на улицу прямо в белье. Солнце еще не взошло, но было достаточно светло, чтобы разглядеть, что новичок висел неподвижно на нижней ветке большого дерева, которое росло перед входом в казармы разведчиков, ремроты и противотанкового дивизиона. Он и так был высокого роста, а сейчас, похоже, еще больше вытянулся, почти касаясь ногами земли. Все, кто прибежал, а прибежали почти все, смотрели на труп, переговариваясь отрывистыми тихими фразами.
Появились первые офицеры. Дежурный по полку велел мне отправляться в городок и будить командиров. Я уже успел одеться. Бежать со всех ног полуголым, чтобы посмотреть на повесившегося, мне показалось странным. Да и жутковато было: я-то ведь помнил, что несколько дней назад назвал его самоубийцей! Однако до городка я не добежал, подполковник Жилин, по-прежнему исполнявший обязанности начальника штаба, уже мерял своими длиннющими ногами асфальт по территории полка.
– Андрюха, ты к замполиту не ходи. И к Ивану тоже, я уже ему сказал. Что там?
– Повесился новенький, – на ходу бросил я. – Но мне еще к Андрееву надо!
– Валяй, – буркнул Жилин. Я добежал до квартиры замкомандира полка, разбудил его звонком в дверь и, извинившись, сообщил о ЧП. Через десять, максимум пятнадцать минут все начальники собрались под деревом. Тело сняли с ветки, положили на лавочку под деревом и накрыли принесенным из казармы одеялом.
– А ну, давай, расходись! – зычно гаркнул Жилин. – Командиры, займитесь своим личным составом! По распорядку дня, считайте, что только что был подъем. – В толпе началось слабое шевеление. – Вперед, вперед! Пошли!
Не знаю, кто из ребят вспомнил про мои слова первым, но Олег и Игорь обратились ко мне одновременно.
– Ну, Нор, и глаз у тебя черный!
Как-то сопротивляться и оправдываться было почти невозможно! Я же на самом деле так сказал. Оказавшиеся поблизости молодые молдаване быстро усекли, о чем шла речь, и побежали рассказывать остальным. К обеду весь полк знал, что за пять дней до случившегося я предсказал самоубийство человека!
На самом деле никакой мистики, конечно, в этой истории не было. Позже выяснилось, что у сержанта Белова еще на гражданке диагностировали шизофрению, и в своей части в Венгрии он уже дважды пытался совершить самоубийство. Почему он вообще оказался в армии, почему его не отправили домой сразу же после первого случая, зачем его перевели к нам – все это уже совсем другая история. Для меня главное было избавиться от приклеившегося ко мне образа прорицателя, потому что некоторые, особо не отягощенные интеллектом и падкие на всякие тайны сослуживцы очень стали надоедать своими просьбами предсказать им будущее.
По настоящему мистических историй ни со мной, ни с ребятами в армии не происходило. Все рано или поздно получало логическое объяснение. За одним исключением – истории, когда над нашим полком пролетели НЛО.
Почти в самом конце мая, еще не поздним вечером, в постепенно сгущавшихся сумерках я шел в клуб. Как только я выбрался из кустов и направился к зданию по заасфальтированной аллее, из-за крыши клуба выплыли пять круглых, слабо светящихся пятен. Своими размерами каждое из этих пятен напоминало Луну, какой мы ее видим в полнолуние. Только они были не такие яркие. По отношению друг к другу пятна сохраняли неподвижность, а все вместе, образовав подобие то ли запятой, то ли серпа, медленно двигались мне навстречу. Относительно высоты их полета я ничего сказать не могу, так как невозможно было к чему-либо привязаться, чтобы сравнить. В полной тишине загадочные пятна продолжали свой путь по небу. Поскольку я провожал их взглядом и уже повернулся почти на сто восемьдесят градусов, я обнаружил, что являюсь далеко не единственным человеком, стоящим, задрав голову вверх.
В конце концов НЛО, а я их так окрестил практически сразу, как только увидел, скрылись в деревьях над городом, и началось бурное обсуждение увиденного. Тот, кто не был свидетелем этого эпизода, конечно, рассказу не верил. Аргументация звучала просто: «Пить надо меньше!» Но я в тот вечер был абсолютно трезв! Утром, чтобы развеять горячие споры, мы, как всегда, бросились к нашему неисчерпаемому информационному источнику. От связистов из штаба корпуса стало известно, что необычные объекты в небе над Кутаиси действительно наблюдались! Более того, чтобы узнать природу явления, в воздух поднялись и направились в погоню несколько вертолетов, которые, к сожалению, объекты не догнали. Спор очевидцев и скептиков, таким образом, тоже не привел к единому результату. Я, например, факт вертолетной тревоги трактовал как очевидное подтверждение моей теории о НЛО, а сомневавшиеся – напротив, утверждали, что раз вертолеты ничего не увидели, то и говорить-то, по сути, и не о чем.
О чем-то я задумался во время концерта
Мы в эти дни репетировали очередную дискотеку в городке. Предстоящий концерт должен был стать последним для существующего состава группы. Сашка Чистов и Серега Черноземов – клавиши и бас-гитара – скоро увольнялись, поэтому мы не только разучивали новые песни, но и пробовали новых музыкантов. Олег, в принципе, уже выбрал в качестве замены Черноземову Витьку Траповского, но с клавишами все оказалось сложнее. В принципе, можно было пересадить за синтезатор Тедешу, но тогда «обнажался тыл» в виде ударной установки, а найти барабанщика оказалось гораздо сложнее, чем клавишника. Еще пару репетиций, в паузах, мы продолжали обсуждать историю с НЛО, а потом переключились на эпическое сражение с крысой.
Грызуны были, пожалуй, нашей основной проблемой. Мыши – те особенной головной боли не доставляли, а вот крысы!.. Перед ними устоять не могли ни картонные, ни фанерные коробки. Все, что требовалось сохранить в нашей репетиционной комнате, мы прятали в железные ящики. И все равно периодически обнаруживали новые потери. В этот раз, как всегда после отбоя, мы пришли в клуб какой-то очень уж большой компанией. Когда Олег открыл дверь и щелкнул выключателем, мы увидели большущую крысу, сидевшую прямо посреди комнаты и таращившую на нас свои блестящие глазки. Первым в себя пришел Хват.
