Андрей Норкин - Армейские байки. Как я отдавал Священный долг в Советской армии
Вернувшись в клуб, я увидел картину, поставившую жирную точку на этом живописном полотне. Мои друзья сидели в разных углах пустого зрительного зала и вытирали слезы своим подружкам-поклонницам, обещая им писать не реже, чем раз в неделю. Занавес был закрыт, поэтому в зале царил полумрак. А на ярко освещенной сцене, с сигаретой в зубах, сидел секретарь партийной организации полка майор Фоменко. Он играл на фортепиано. Играл одновременно что-то и очень трогательное, и лирическое, и несерьезное. Парторг устраивал нам настоящие проводы.
– А, Андрюха! – приветствовал он меня. – А ты чего с девчонками не прощаешься?
– Так я к вам ходил, домой, – сказал я.
– А меня дома нет, – глубоко вздохнул парторг, выпустив струйку дыма. – Я – тут…
В самый последний момент Траповский вспомнил, что забыл забрать порох. «Порохом» мы называли спрессованные трубочки, напоминающие макаронины. Связки таких макарон находились внутри снарядов. Откуда мы их брали, а главное – зачем, я уже даже и не помню, но под сценой у нас скопилось штук шесть таких вязанок, что с точки зрения противопожарной безопасности было вопиющим нарушением. Увидев это, Фоменко только покачал головой и заиграл что-то бравурное и маршеобразное.
Он пошел провожать нас до остановки. Вместе с Тедешей, Сыргу, молодыми коростеньцами, целой группой «шарануц» и, конечно, девчонками. Когда мы погрузились в автобус, Алан что-то крикнул – нам было не слышно, что именно, – и выстроившиеся в шеренгу ребята взяли под козырек. И майор Фоменко тоже. Вот таким получилось наше расставание с Кутаиси.
Столь высокий нравственный градус за время путешествия, конечно, снизился. Веселье и ожидание встречи с домом взяли свое, пир горой продолжался всю дорогу. Только Хорек выбивался из колеи, молчал и, что было самым странным, ничего не ел. Уже в Житомире ребята мне объяснили, что Хорек, оказывается, все-таки устроил себе прощальный вечер. Но, в процессе близкого общения с какой-то, не слишком притязательной особой, подхватил неприятных попутчиков, которых обнаружил только в поезде. По приезде домой он первым делом залил себе всю паховую область дихлофосом и, конечно, сжег всю кожу! Воистину, в жизни иногда происходят вещи, которые трудно придумать, даже обладая самой смелой фантазией.
В Житомире я пробыл пять дней. Олег, который встречал нас на автовокзале, уже купил мне билеты до Москвы. Жил я у него и у Игоря по очереди. «Мед-пиво пил, по усам текло», все было, как положено. И, конечно, я опять потерял очки…
Дома, 22 декабря, меня встречал Илюха. Брат и наши общие друзья приехали на Киевский вокзал и помогли мне добраться до дома. Хотя это было и согласовано заранее, я не мог не отметить, как кстати пришлось их появление – ехать через всю Москву без очков было не очень удобно.
Когда я открыл дверь (Илюха дал мне ключ) мама убирала пылесосом коридор. Она обернулась на звук открывавшейся двери, увидела меня, помолчала несколько секунд и спросила:
– А где очки? – И сама же ответила, почему-то на украинский манер. – Сгубив!
Вот так я и вернулся.
А через два года моя мама погибла. И теперь я думаю, что мог бы приехать домой на целый месяц раньше. Не знаю, имеет ли это теперь какое-либо значение.
А еще через два года я встретил свою жену! Мы вместе уже больше двадцати лет. У нас четверо детей, восемь котов и восемь собак. С моими армейскими друзьями я общаюсь до сих пор. Хотя, конечно, это получается гораздо реже, чем раньше. Ведь теперь мы живем в трех разных странах, а двадцать пять лет назад страна у нас была общая, а у нас перед ней были общие «священный долг и почетная обязанность»…
Примечания
1
Кутаиси расположен в зоне влажного субтропического климата, поэтому в феврале в Кутаиси зеленеет трава.
