Артем Шампанский - Славянская мечта
– Михаил Семенович! Я к вам по поручению недавно созданного благотворительного фонда «Попечительное собрание», соз…
Продолжить развивать мысль Косовскому не дал Швейбиш, перебив его на полуслове, для которого суть предстоящего диалога стала совершенно ясной:
– Так и думал! Сейчас просто какое-то засилие от этих фондов-шмондов, всяких там благотворителей, попечителей. Я вообще не понимаю, зачем их столько понаплодили. Целая куча. Вот ты мне можешь сказать?.. Кстати, можно на ты?
Швейбиш говорил слишком эмоционально, словно вышеперечисленные организации и вправду являются главным бичом современной экономики страны. Потом перешел на тревожно тихий, почти заговорщический тон:
– Пойми меня правильно, я никоим образом не хочу обидеть ваше «собрание», ничего личного, но такого количества жуликов, как сейчас, у нас не было со времен советской власти. Кто мне объяснит, как отслеживается их деятельность? Зачем они вообще нужны?
– Думаю, что в большинстве случаев они создаются для хороших дел. Для оказания помощи тем, кто в этом нуждается.
– Да мы и помогать-то разучились, – опять немножко вскипел оппонент идейного вдохновителя, – мы больше вреда наносим своими добрыми, на первый взгляд, деяниями, чем пользы. Очень часто мы думаем, шо кто-то нуждается в нашей заботе, и спешим навязать свою опеку, а людям, оказывается, не нужна никакая помощь, им и так хорошо. Человек, приученный к посторонней помощи, навсегда лишается возможности изменить что-то в своем сознании, чтоб стать другим! Понимаешь? Не помогать, а сознание надо менять многим, вот тогда они станут самостоятельными.
– Интересно… – скептически произнес Ростислав.
Михаил Семенович сильно уменьшил тон своей речи, но все равно оставался эмоциональным:
– Я в студенческие годы на спасательной станции подрабатывал. Круглый год все относительно стабильно, кроме начала и конца зимы! Рыбаки либо на ранний тонкий лед лезут, где огромная вероятность провалиться под лед, либо обязательно окажутся на отломившейся льдине где-нибудь посреди реки. Как мы сами любили шутить – каждый год одних и тех же рыбаков снимали с одной и той же льдины в одном и том же месте. Шо мы с ними только не делали: и разъяснительную работу пытались проводить с каждым, и выступали на местном радио, и пропагандистские плакаты рисовали, и милицией пугали, просто пытались не пускать на лед – все бесполезно! Все одно прорываются к реке окольными путями, рискуя жизнью. Причем нас, за наше же желание помочь, трехэтажным матом обкладывали. А мы, в свою очередь, после каждого трагического случая получаем нагоняй от начальства за бездействие и служебное несоответствие, за то, что спасти не сумели. Уж не знали, как с ними бороться! Просили начальство оградить забором реку (хотя это полный абсурд конечно), выделить нам помощников для оцепления из числа военнослужащих срочной службы, еще какие-то бредовые идеи, все уже не помню, но нам отказывали, говорили, денег на это нет. Тогда я решил действовать по-другому: то, что нельзя запретить, нужно самому организовать. И вот однажды, когда река покрылась первым льдом, я изготовил небольшие траурные венки из ивовых веток, с черными ленточками – как положено, и стал их раздавать рыбакам на остановке общественного транспорта возле городского пляжа, куда они прибывали ранним утром. При этом радостно приветствовал их от лица всех спасателей, рекомендовал быть осторожней, а то толщина льда сегодня небольшая, опасно конечно, но если аккуратно… а венок после рыбалки просил сдать обратно. Если количество выданных и сданных не сойдется – значит, кто-то ушел под лед, а веночек останется на плаву, его легко можно будет отыскать. И от спасателей, как говорится, выражение скорби, и водолазам проще потом искать. И шо ты думаешь? Никто не взял веночек, но и никто не ступил на лед! Ругались нецензурно, но при виде венков все же задумывались о возможных последствиях и разъезжались по домам. Вот! – Швейбиш округлил глаза и поднял указательный палец вверх, – это я называю помощь. Для того чтоб потом не вылавливать несчастных рыбаков в ледяной воде, я применил нестандартный ход, но очень правильный. Заметь! И денег казенных не потратил.
– Замечательно! Но не все добрые дела можно сделать только благодаря креативному подходу. К сожалению, очень часто для совершения добрых дел нужны деньги.
– Да какой там! – отмахнулся Швейбиш, – хорошие дела не начинаются с вымогательства денег у тех, кто их зарабатывает. А ведь эти жулики, по-другому назвать не могу, только ходят и просят – дай, к примеру, на поездку детей в Европу, на спортивный турнир… Я дал. Потом оказалось, что это восемнадцатилетние юноши, боксеры, отправились на коммерческий турнир в Германию! Я в таком возрасте уже работал! И деньги на свои увлечения сам себе зарабатывал. А эти?.. Или опять-таки на проведение конкурса Мисс городская красавица тоже круглую сумму запросили. Ну я повелся, красивое мероприятие все-таки – отчехлил как положено, мне за это даже предложили войти в состав жюри, правда, я отказался, какой из меня судья. Так вот! Шо я вам скажу, первое место заняла любовница генерального спонсора, директора огромного гипермаркета, не хочу называть его имя по понятным мотивам, а потом жюри вообще выдало оригинальное решение! – любовнице генерального спонсора первое место, а представлять город в столице на конкурсе Мисс Украина поедет другая, потому что первая, честно признаться, страшноватая, особенно для таких конкурсов. Вот вам и весь смысл помощи, деньги в трубу! Эти люди привыкают к помощи и думают, шо так и надо! Причем один ушел, за ним следующий, потом следующий, потом еще один, и то же самое опять начинается. Я уже устал от попрошаек. «Подождите, – говорю я вам, – а кто работать будет, если все разбегутся в попрошайки?» У меня ощущение, будто я один работаю в целой стране!
– Я бы не называл это вымогательством, Михаил Семенович, зачастую это предложение стать соучастником в богоугодном деле для тех, кто в силу занятости своей забывает помогать сирым и убогим.
– Послушай, – Швейбиш заговорил тихо и без эмоций, – если ты пришел просить денег, не важно для какой благородной цели, я тебе сразу скажу, шо у меня для тебя денег нет! Рассказывать мне о богоугодных делах не стоит, я человек очень набожный, думаю, ты это заметил, – он обвел рукой пространство вокруг себя – скажу больше, я десятину от своих заработков отдаю в руки людей, которые и должны заниматься тем, чем пытаются заняться эти сомнительные фонды. На этом считаю свой долг перед окружающими выполненным, думаю, если бы каждый так поступал – это уже было бы идеальное общество.
– Михаил Семенович, я не пришел просить у вас денег…
– Вот это отлично! А то я уже хотел расстроиться. Думаю, неужели уже даже от таких уважаемых людей попрошайки приходят?
– У меня к вам несколько иное дело. Наш фонд только начинает работу в стране, пока мы только знакомимся с людьми и расширяем круг знакомых. Мы хотим на наглядном примере показать общественности, что значит точечное и обдуманное меценатство, как может и должна работать настоящая благотворительная организация. Нам нужна ваша помощь…
– Вот опять! Как только слышу слова «нам нужна ваша помощь», мне сразу становится грустно! Поймите! У меня абсолютно нет времени на участие в ваших проектах. Не агитируйте меня никуда, пожалуйста! Это бесполезная трата времени и сил. Я очень занятый человек. Я совсем по-другому понимаю помощь!
– Кажется, вы опять не поняли. Выслушайте меня внимательно. Мы хотим инвестировать деньги в строительство санатория на девятьсот человек в районе недавно открытого источника с минеральной водой. Это будет санаторий уровня пятизвездочного отеля, с огромным бассейном, с горнолыжными спусками, с чудесным парком. Далее строительство второй очереди – спальные корпуса на тысячу двести человек, правда, уже более простого уровня. В итоге, оздоровиться смогут как богатые, так и люди с гораздо меньшими достатками. Просто за счет первых будут частично оплачиваться санаторные путевки вторым, для которых в обычной жизни цена таких путевок заоблачная. Естественно, здесь должно быть продумано все до мелочей, чтобы одни не мешали другим и так далее.
Глаза Михаила Семеновича забегали. Его интуитивное чутье на деньги подсказывало выгодное дельце. Затем он поднялся, заложил руки за спину и прошелся через кабинет к окну. Пару минут неподвижно всматривался вдаль, стоя с широко расставленными ногами, для полного сходства с Наполеоном не хватало только треуголки.
– Два отеля с лечебным корпусом, крытый бассейн, горнолыжные спуски – это огромные деньги! – Швейбиш уставился в потолок, словно прикидывал сметную стоимость всего строительства, – вы хоть представляете, сколько надо?
– Да. На первоначальном этапе мы ожидаем иностранные инвестиции, позже собираемся рассчитывать на собственные силы, – спокойно ответил Ростислав.
