KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Юмор » Юмористическая проза » Наринэ Абгарян - Манюня пишет фантастичЫскЫй роман

Наринэ Абгарян - Манюня пишет фантастичЫскЫй роман

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Наринэ Абгарян, "Манюня пишет фантастичЫскЫй роман" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Для нас у Маринки всегда была припасена какая-нибудь сногсшибательная новость. Недавно, например, она шепотом поведала нам, что видела писюн своего брата Сурика.

— Представляете, девочки, он спал, как всегда, в носках, а трусы свернулись набок, и все хозяйство было на виду, — озираясь по сторонам, рассказывала Маринка. — Это такой ужас, вы не представляете, какой ужас!

— А чего там у него нового? Небось такой же дурацкий комплект, как у статуи Давида, можно подумать! — фыркнули мы.

В минуты тягостных раздумий о несправедливом устройстве мира (преимущественно эти минуты случались, когда нам особенно сильно попадало от мамы), мы открывали альбом творческого наследия эпохи Возрождения и долго разглядывали причиндалы Давида. Утешались.

— Вон, — потирая зудящее ухо, говорила Каринка, — а представляешь, если бы у тебя тоже такая фигулина была? Это же кошмар! С такой фигулиной прямо сразу ложись и помирай!

— Угум, — вздыхала я, — вот ведь несчастные люди эти мальчики!

Но Маринка заверила нас, что статуя Давида — это просто цветочки, и мы какое-то время пребывали в оцепенении, боясь представить, ЧТО у Сурика в трусах, если фигулина Давида — это цветочки.

Манька явилась сильно задумчивая, с виноватым выражением на лице.

— Ты чего? — заволновались мы.

— Да так, — она шмыгнула и повела ногой туда-сюда.

— Ба наказала?

— Угум.

— Когда?

— С утра. Полезла зачем-то в свою косметику и сразу заметила, что я испортила помаду, ну и… — Манька горестно вздохнула.

— И чего?

— Можно подумать, вы не знаете «и чего», — рассердилась Манька, — и того! Оттаскала меня за уши да пребольно по попе ударила. Три раза.

— До сих пор болит? — Мы по очереди потрогали Манькины уши.

— Да не. Она не хотела меня отпускать гулять, но потом смягчилась. И сказала, что к обеду придет проведать вашу бабулю.

— Ну и ладно, главное — отпустила тебя погулять. Пойдем к Маринке, она обещала нам рассказать чего интересного.

— Пойдем! — Манино горе как рукой сняло.

Мы поднялись на четвертый этаж и позвонили в дверь тридцать восьмой квартиры. Открыл нам ничего не подозревающий Сурик. Сами того не желая, мы, как по команде, уставились ему на штаны. Сурик нервно поежился, свел колени и прикрыл рукой ширинку.

— Вы чего? — пробасил он.

— Да так, — осуждающе глянули мы на него и шагнули в коридор. Объяснять что-либо усатому тринадцатилетнему подростку, у которого между ног даже не цветочки Давида, а не пойми что, мы не посчитали нужным.

Сурик засопел и обиженно пошевелил густыми бровями.

— Идите в большую комнату, посидите пока на диване. Маринка в туалете. Срет, — мстительно заорал он в сторону туалета, безошибочно вычислив источник нашего неласкового поведения.

— Сурик, ты еще пожалеешь, что на свет родился, понял? — заклокотала Маринка.

— Ахахаааа, — игогокнул Сурик и, победно хлопнув дверью, укрылся в спальне.

— Марин, ты там долго? — поскреблись мы в туалет.

— Да нет, скоро выхожу.

Мы прошли в большую комнату и уселись на диван. Взяли из хрустальной вазочки по горсти сушеного кизила, стали есть, отчаянно гримасничая — кизил оказался таким зубодробительно кислым, что есть его, сохраняя каменное выражение лица, не представлялось возможным. Про такой кизил в нашем городке говорят: «Засунь в задницу ослу — рванет с места со скоростью сто километров в час». Правда, такое говорят не только о кислом кизиле, но и об остром перце. Как раз на днях Ба купила на базаре килограмм нормального на вид болгарского перца, а он через один оказался невероятно острым. «Засунь ослу в задницу, и он рванет с места со скоростью сто километров в час», — ругалась Ба. Мы слушали ее и нервно представляли, как может рвануть с места несчастный осел, если у него в попе такое острый перец.

Через несколько минут притащилась бледная Маринка и пожаловалась, что с утра не вылезает из туалета.

— Мама пригрозила по телефону, что вернется с работы и сделает мне клизму.

— А что ты ела?

— Да вроде ничего такого. Если только вот этого кизила вчера переела.

Мы испугались и высыпали кизил обратно в вазочку.

— Ну конечно, если столько кислого есть! — постучала по лбу Каринка. — Так не только понос может приключиться, но и заворот кишок.

— А что такое заворот кишок?

— Я думаю, это когда кишки заворачиваются бубликом, и живот сильно болит.

— Надо тогда поменьше щавеля и алычи есть, — решили мы.

И тут Маринка вспомнила, чего хотела нам рассказать.

— Вы представляете, девочки, к Инге с первого этажа приехала тетя. Показаться врачу по нервам. Мне вчера вечером Инга рассказывала. Знаете, как она разговаривает?

— Кто, Инга?

— Нет, тетя.

— Как?

— Вот так: «Инга, передай мне хр…»

— Чего хр…? — заволновались мы.

— Хр… — это заснула, понимаете? Храпит. Она, допустим, сидит за столом и говорит: «Инга, передай мне хр…», — а Инга терпеливо ждет, пока тетя проснется и наконец скажет, чего ей надо.

— Да ладно! — выпучились мы.

— Клянусь! — Маринка показала растопыренные руки и высунула язык. — Видите? Я язык не прикусила, и пальцы не скрестила, и ноги у меня стоят ровно, и даже пальцы на ногах вразброс! Ничего не скрестила!

— А Инга?

— И Инга ничего не скрестила, я специально проверяла.

— Чтожеделать, чтожеделать! — заволновались мы. Нестерпимо захотелось хоть краем глаза взглянуть на Ингину тетю.

— Я сегодня поправлюсь, а с утра мы придумаем, как сходить и посмотреть на нее, ладно?

— Ладно.

Мы посидели еще с полчасика, полюбовались содержимым их домашнего бара, принюхались ко всем початым бутылкам, потом надушились духами Маринкиной мамы и пошли домой — обедать.

Когда зашли в квартиру, наткнулись на ботинки деда. Его обувь мы бы узнали из тысячи других пар — в любое время года она была густо нагуталинена и доведена щеткой до зеркального блеска. Рядом с ботинками деда стояли низенькие белые лодочки Ба.

— Вырядилась, — хмыкнула Манька.

Первым делом мы заглянули на кухню, попить воды. Мама сновала между плитой и разделочной доской, нарезала закуску, подогревала обед.

— Здрасьти, Тетьнадь, — ткнулась лбом ей в живот Манька.

— Здравствуй, Манюнечка, — погладила Маню по волосам мама.

— А где Ба?

— Они с дедом и бабулей на балконе, дома им душно. Идите, поздоровайтесь, поговорите с ними, пока я на стол накрываю.

Мы уже собрались идти на балкон, но тут на кухню влетела Ба и со словами: «Надя, я так больше не могу», — рухнула на стул и мелко затряслась в хохоте.

Мы сразу поняли, что так развеселило Ба. Дед, несмотря на два высших образования, из рук вон плохо говорил по-русски, а бабулин беглый русский не понимал вообще. Бабуля, в свою очередь, стеснялась сидеть при нем в слуховом аппарате, поэтому вечно отвечала невпопад. К тому же у деда было труднопроизносимое для нашей русской бабули имя — Драстамат Арутюнович. Мы не раз предлагали бабуле называть его просто кумом, но она не соглашалась и с завидным упорством штурмовала имя деда.

Мама называла их разговоры «Кафка отдыхает».

Мы тихонечко прокрались в детскую и, затаившись за шторами, стали подслушивать светскую беседу деда и бабули.

— Как здаров? — любопытствовал дед.

— Погода? Погода, Дарстармарк Артутюнович, в Кировабаде очень жаркая, — зачастила с готовностью бабуля. — Иногда по ночам плюс сорок, вы можете себе такое представить? Приходится заворачиваться в мокрые простыни. Они хоть на какое-то время, но спасают от духоты.

Бабуля сделала скорбное лицо и покачала головой.

— Харош! — задвигал бровями дед. Он смутно понимал, что бабуля отвечает не совсем по существу, но направить разговор в нужное русло не мог — не хватало лексикона. — А как син? — поинтересовался дед.

— Дорога? Дорога, Дарстрамак Аратюндович, была совершенно изумительной! Мне повезло с водителем «ПАЗика», такой оказался обходительный мужчина Гарик-жан! Он нарушил маршруг и довез меня до дома, представляете?

Дед заметно оживился. В бабулиной тираде он опознал аж три знакомых слова — «ПАЗик», Гарик и маршрут. «Так, — подумал он, — видимо, кума ехала на автобусе, и водителем был Гарик. Только который Гарик, усатый или внук рябого Смбата? Как бы уточнить?»

— Да! — сделал неимоверное лингвистическое усилие дед. — Гарик бил с ус? — И повел над губой пальцем, показывая очертания Гариковых усов.

«Вон оно как, — пошла путем логических измышлений бабуля, — показывает возле рта, значит, имеет в виду сына, Юрик ведь стоматолог!»

— Юрик-жан прекрасный зять, Дырбырдыр Арудрюнович, вы воспитали замечательного сына, мой зять — золото! — отрапортовала она.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*