Михаил Серегин - Дембельский аккорд
– Чего уж не понять... то есть так точно, товарищ лейтенант, – кисло отозвался Простаков. Резинкин только застонал, вспоминая, с каким трудом навешивалось все это железо на любимый грузовик. Потом представил себе, сколько работы и в каком темпе ему сейчас предстоит, и застонал еще громче.
– Не скрипи, Резина! – строго заметил взводный. – Кому сейчас легко? Разве что Валетову, как всегда. Я почему вас двоих и посылаю – у одного сила, у другого мозги на шестеренках, что-нибудь техническое придумаете. Смекалку нужно проявлять при выполнении приказа, поняли, воины? И находчивость! Так что через десять минут, если я нахожу что-нибудь лишнее на заднем борту, заставлю грузить пушку вручную. Вдвоем. Все, время не ждет! А мы пока что пойдем и посмотрим все-таки, что нам нынче для души привезли, а что на сладкое.
Того, что для души, было выгружено немало. Столько, что истосковавшегося в ожидании подобного зрелища Мудрецкого чуть не прошибла скупая мужская слеза. Впрочем, и без нее тут было вдосталь всего, что предназначено для прошибания, пробивания и прожигания различных предметов и преград.
– Во, товарищ лейтенант, поглядите, что я для вас отложил! – Фрол радостно показал четыре толстенных пятнистых трубы, прислонившиеся к облупившейся стене. – Вы же такие вроде бы любите – помните, как мы на трассе по братве стреляли?
– Век не забуду, а надо будет – и повторю. – Юрий краем глаза поймал вытянувшиеся лица Вохи и Закира и мысленно пообещал Валетову прощение и забвение как минимум трех внеочередных нарядов. Будущих. Знал спекулянт, что и при ком говорить... – Ага, а вот и младшие сестрички наших «шмелей»!
– «Муха-два», – подтвердил Закир. – Слушай, командир, а они тебе надо, ты правду скажи? Вот ты что, с танками воевать будешь? Нету у нас танков, честно говорю! Больше пока нету, совсем!
– Ага, зато у нас есть, а тебе надо, чтобы и у нас танков тоже не было... – проворчал себе под нос Мудрецкий. И добавил погромче: – Сегодня не собираюсь, а завтра мало ли что! Вот сегодня вертолеты прилетали, чуть не разнесли; к вечеру, может, генерал обидится и вправду танки на меня двинет, а завтра минометами накроют... Кстати, а миномета у вас нет?
– Есть один. – Закир горестно посмотрел на уменьшающуюся груду ящиков в кузове и на растущую – под стеной. – Ну вот миномет тебе зачем, скажи?! Ты же химик! У тебя что, и мины химические есть? Прямо с собой захватил?
– Вот что, ребята, – решительно вмешался мэр. – Миномет я вам не дам. Еще поранитесь или выстрелите не туда... Слушай, лейтенант, ты счастливый, наверное?
– Да не сказал бы, – растерянно хлопнул глазами Юрий. – Чего уж, если я здесь оказался... А с чего вы взяли-то?
– Да вот, знаешь, как у вас говорят? – хитро прищурился Воха. – Наглость – второе счастье! Не наглей, дорогой, тебе и так много даем, а денег не видим! Знаешь, сколько я за эту дуру отдал? – Мэр кивнул на два тонких ствола. – А тебе просто так отдаю, почти совсем бесплатно! По дружбе, понял, да? Чтобы ты тут мог спать спокойно, ничего не бояться, и даже если опять вертолет прилетит – чтобы ты его сам напугал. А то еще сверху выстрелят, в твои банки попадут – кто это нюхать будет?! Вертолет, да?! Ладно, «мухи» поделим. Дам тебе четыре штуки, чтобы «шмелям» не скучно было. Со своей армией ты все равно воевать не будешь, а если и начнешь – больше тебе и не нужно будет. Совсем не нужно. Одну выстрелишь, и хватит, все равно тебя пушками расстреляют. Или минометами. Что еще скажешь, лейтенант?
– Да что сказать... – Мудрецкий посмотрел на ящики. Желтые – с патронами, вон та зеленая полоска – трассирующие, а черно-лиловая и красная – это что? Вроде бы бронебойные. Точно, они, судя по надписи – к пулемету. Коробки с лентами, точно такие же, как в «бээрдээме», дело знакомое. А в зеленых ящиках – гранаты... куда столько?! Ладно, пригодятся. Рыбу глушить, например. Пластиковые пакеты с сигнальными ракетами... ну, это как раз необязательно, своих полный сундук... А это еще что за диковина?
– Сигнальные мины, – подсказал из-за плеча Закир. – Свистит, ракетами вверх стреляет. Поставишь растяжки, никто незамеченным не подойдет. Нам такое не надо, мы «лягушки» ставим, – ухмыльнулся бородач. Подчиненные отозвались сдержанным хмыканьем. – Вон те картонные коробки – это тебе гуманитарная помощь. Сухпай натовский, не тушенка со сгущенкой. – Боевики откровенно заржали.
– Ладно, ладно, посмотрим. – Юрий еле удержался от того, чтобы напомнить, кто хорошо смеется. Народ дикий, могут и неправильно понять – еще за оружие схватятся, чтобы первыми выстрелить. – Эй, Воха, а как насчет бронежилетов?
– Ну, дожила Российская армия, однако: броников на всех не хватает! – со смешком отозвался с «КамАЗа» пулеметчик в тельняшке. Со смешком, но без малейшего акцента. По крайней мере без местного – но все-таки в говоре было что-то странно знакомое. – Здесь твои жилетки, не плачься, просто не сгрузили еще.
На землю и друг на друга с еле заметным звоном шлепнулись семь толстых зеленых тюфячков. Выгоревших, потрепанных, старых, но дареному коню... Мудрецкий заметил на некоторых рыжие подпалины и дал себе обещание: никогда, никогда, никогда не интересоваться их происхождением! Главное – есть во что своих солдат одеть.
Следом за брониками из кузова выскочил и сам пулеметчик. Легко спрыгнул, пружинисто, только лента в «пэкаэме» звякнула. Зеркальные очки повернулись к Мудрецкому... Точно, под левым глазом наблюдалась характерная припухлость. Точнее даже, на левой скуле и частично на щеке. Солидная такая припухлость, кое-где даже кожа треснула – что, учитывая калибр простаковского кулака, было неудивительно.
– Так, лейтенант, кто у тебя на «зушке» сидеть будет? – поинтересовался полосатый. – Пока ты надумаешь, как ее сгружать, я расчет обучить успею. Стрелять пусть сами учатся, дело нехитрое, снарядов у тебя завались, – пулеметчик кивнул на самую большую горку зеленых ящиков – продолговатых, узких, заставленных сверху здоровенными зелеными жестяными коробками с выштампованными пятиконечными звездами. – Вон там, в верхнем ящике, еще и машинка должна быть, ленты выравнивать. Сразу говорю: когда набивать будете, каждую ленту чтобы нормально через нее прогоняли, а то перекосит, если вообще не порвет на фиг. Давай, учить буду, пригодится. – Пулеметчик ухмыльнулся, показав стальной клык. – Может, потом меня же из этой «рогатки» и уделаете.
– А ты не лезь! – Мудрецкий постарался, чтобы его собственная ухмылка вышла как можно противнее. – Мы в рейды не ходим, так что за тобой гоняться не будем... Сколько человек нужно?
– Троих вообще-то. Наводчика и двоих заряжать... Хотя погоди, ты же ее на «шишигу» ставить будешь, а там втроем не развернешься. – Инструктор в тельняшке поправил свои очки и болезненно поморщился. – Ничего, наводчик тоже заряжать может, так что давай двоих. Только подбери таких, чтобы вместе привыкли работать. Есть у тебя сработавшаяся пара?
– Есть, как не быть... Да вот они! Багорин, Заморин, ко мне! Вот тебе пара, можно...
Что можно сделать с земляками-»черпаками» из Владивостока, лейтенант не успел сказать. Где-то неподалеку протяжно заскрипело, а потом грохнуло так, что со стены на ящики посыпались последние остатки штукатурки. На месте ворот взвилась белесая клубящаяся туча. Торчащие из нее огрызки забора покачались немного и рухнули.
– Японский бог! – заорал Валетов.
– Аллах! – поправил его Закир.
– К бою!!! – подвел итог богословского спора Мудрецкий. – Взвод, к бою!
Где-то за крутящейся пылью зарокотал мотор, а потом послышался мерный металлический лязг. Инструктор в тельняшке подскочил к ящику с «мухами», выхватил длинный зеленый цилиндр и рванул. Труба увеличилась вдвое.
– Ушли сзади! – Полосатый смахнул очки с физиономии. Стало заметно, что закрывать левый глаз при стрельбе ему не придется – красно-лиловая блямба надежно обеспечивала нужный оптический эффект. – Сейчас я его...
– Кого? – на всякий случай уточнил присевший за колесом Закир. Справа и слева от него спешно занимали позиции химики и боевики. Все автоматы были повернуты в одну сторону – туда, откуда во двор накатывалось что-то грозно рычащее и лязгающее. – Зря не стреляй! Если танк, в лоб не возьмешь!
Это оказался не танк. В оседающем облаке обозначился высокий темный квадрат, надвинулся, блеснул стеклами и оказался кабиной «шишиги». На подножке, безуспешно отмахиваясь от пыли, висел Простаков. Железного щита за машиной не наблюдалось.
– Отбой, свои! – Мудрецкий сплюнул, стараясь не попасть на только что полученное имущество и многочисленные камуфлированные ноги. – Это опять мои чего-то учудили. Сейчас разберусь.
– Погодите, товарищ лейтенант! – Валетов приподнялся из-за своего укрытия – штабеля гранатных и патронных ящиков. – А «муху» на чей счет записывать будем?
– То есть как это на чей? Команду «к бою!» лейтенант подавал, значит, по его приказу была использована! – моментально вник в ситуацию Воха. – Так что это ваша «муха»!
