Сергей Романов - Байки под хмельком
— Там же товару тысяч на двадцать. В долларах. Что делать?
— Саперов ждать, — без всякой жалости отвечали милиционеры.
Одна продавщица делились с подругой:
— Я только телячью колбасу взвесила товарищу, два килограмма, положила на стол перед ним, а он говорит, что это у вас в углу за граната? А она такая зеленая, круглая. Он и про колбасу забыл, так и осталась на прилавке лежать. А я к Самвелу, директору…
— Там товару, тысяч на двадцать пять. Долларов… — стонал директор Самвел, дергая очередного мента за рукав.
— Отвяжись!
Из-за оцепления вдруг выскочила рыжая дворняга и устремилась к магазинчику. Через секунду выскочила из него в батоном колбасы в зубах.
— Ох, сволочь! — во всю глотку заорала продавщица, — Вон ту телячью колбасу я как раз покупателю и взвесила! Брось, тварь, брось! Фу!
Дворняга под хохот милиционеров и других ротозеев бросилась за магазинчик. Градусник, восхищенный подвигом собачонки, переминался с ноги на ногу.
— Там товару почти на тридцать тысяч долларов. Если граната взорвется — все разлетится!
— Это точно — ничего не останется, — подтвердил капитан и сдвинул фуражку на затылок.
— Была не была! — сам себе сказал Градусник и, протиснувшись между двумя ментами, бросился к магазинчику.
Сам себе удивлялся: откуда столько прыти взялось, если с утра во рту не было ни капельки спиртного.
— Держи его! — послышалось сзади — Лови!
— Взорву! — неожиданно для самого себя заорал Градусник.
Он уже влетел в магазинчик, перепрыгнул через прилавок, схватил с витрины две литровых бутылки водки и стрельнул глазами в угол. На упаковочном столике, рядом с контрольными весами и в самом деле лежала зеленая граната. Как бывший солдат Градусник сразу определил, что граната была без запала. Он выскочил из магазина и крикнул в сторону ментов:
— Это РГД один. Без запала. Вместо чеки — целлофан. Скоро расплавится и…
К нему направлялся милиционер в чине капитана.
— А ну-ка иди сюда.
— Ага, ща-ас. — сказал Градусник.
Для отступления оставался только один путь. За магазин и через забор. А там — как Бог даст. За магазином дворняга уплетала свою телячью колбасу. В заборе зияла дыра. Градусник сконцентрировался и оказался по ту сторону. Теперь нужно было показать спринтерскую скорость. За забором послышался грозный рык дворняги и отчаянный мат милиционера.
«Молодец, Бобик! — думал Градусник, крепко зажав в руках две литровые бутылки. Он бежал к закованным в бетон берегам городской речки. — «Была не была, переплыву, а там и согреюсь. К тому же с утра во рту ни капли не было…»
2000 г.
Долгожитель
Мой сосед по лестничной площадке, бывший водитель первого класса, а ныне человек праздного образа жизни, Санька Величко утверждал, что проспиртованному человеку, коим он и является, никакие болезни не страшны. Ни чума, ни оспа, ни простуда. И даже СПИД и тот не прилепится, если после этого самого дела, обильно окатить это самое дело, сорокаградусной.
Санька тыльной стороной ладони звонко трескал по внутренней стороне другой ладони и активно начинал обсуждать спорный вопрос.
— Вот, допустим, у вас, молодой человек, грипп или простуда. Вы идете в аптеку и покупаете разные втирания. А основа всех втираний — что? Правильно — спирт! На днях я дегустировал одно наружное средство и могу прямо сказать, что изготовлено оно на ректификате самый высокой очистки. Или у вас, скажем, сердечно-мышечная недостаточность. Что вам пропишут? Правильно — настойку боярышника. Чудесная вещь! Клюкнешь 50 миллиграммов и ещё хочется лечиться. А если вы в постели с собственной женой немощны советую принять несколько стопок пантокрина. Заметим, не капель — а стопок. Отсчитывать капли — это удел подростков и стариков.
Лечился Санька каждый день, предпочитал внешние втирания заменять внутренними возлияниями. Болезнь у него была только одна — похмелье. Как любил говорить Санька, выпил он ещё в восьмом классе, и вот с тех пор больше не пьет, только похмеляется. А потому ведет вполне здоровый образ жизни.
Как-то мы с ним встретились ранним утром. Я возвращался после пробежки, а он из круглосуточного магазина.
— А ты был прав, — после взаимного приветствия заявил он мне, хотя я совершенно не знал, в чем же я мог быть правым.
Санька не заставил себя ждать и пояснил:
— Правильно делаешь, что и в морозную погоду занимаешься бегом. Долго жить будешь. Но…
Можно и не бегать и быть здоровым.
— Это как? — улыбнулся я.
— Если хочешь прожить лет двести — спи в холодильнике.
— Интересно…
— Наукой доказано. Я тут намедни в одной научной статье прочитал, что если снизить температуру тела на два-три градуса, продолжительность жизни можно удвоить. А если твоя температура будет, скажем, не 36,6, а 26,6, — то полтыщи лет проживешь запросто!
— И как же её снизить на десять градусов?
— Я же тебе русским языком говорю — летом спи в холодильнике, зимой на балконе и будешь омолаживаться.
Он спохватился:
— Ой, что-то я заболтался тут с тобой. Вот и внутреннее средство в кармане нагрелось. Пойду охлаждать.
…День был июньский и солнечный. Температура за тридцать. А около нашего подъезда стояла неотложка. «К кому бы это?» — не успел подумать я, как из подъезда вынесли носилки с Санькой. Как потом выяснилось, в тот день после внутренней смазки ему очень жарко стало. Он принял прохладную ванну не помогло, даже пробовал влезть в свой старенький холодильник — не вместился. И тогда открыл морозильную камеру и, рассевшись в кресле засунул в неё ноги. Как раз по колено. Вентилятор обдувал залысины. Санька с удовольствием принял сто граммов и… уснул.
Врачи поставили диагноз — отморожены ступни ног. А вот если бы холодильник был с таймером, и от жары бы спасаться было можно и омоложением заниматься.
Это Санька потом уже говорил, выйдя из больницы…
2000 г.
Проказы Деда Мороза
В канун рождества и Нового года жителям Свистуновки Дед Мороз послал подарок. КАМаз доверху груженый шампанским. И не каким-нибудь обыкновенным, а марочным, экспортным…
Стоп, стоп! Вернее, этот самый Дед Мороз, проказник, ничего жителям Свистуновки специально не посылал, а сделал так, что каждый селянин мог набрать себе этого самого экспортного шампанского, естественно бесплатно, столько, сколько можно унести за один раз. КАМаз-то на свистуновском повороте так занесло, что он перевернулся.
Вот салют был! Бутылки из ящиков вывалились, сколько их разбилось никто не считал. Только под фурой — море пенное! А пальба какая началась! Некоторые очевидцы аварии, когда КАМаз медленно заваливался на бак стрельбы испугались и со всех ног домой бросились. А самые сообразительные по запаху учуяли, чем был наполнен кузов и сразу смекнули, что стреляет.
Пока молодой водитель пока из кабины выбирался, пока за голову хватался, ахал и охал, самые расторопные уже свои сумки и авоськи экспортом набивали. Когда ещё в жизни удастся марочного шипучего вина до отвала напиться!
Мудрый дед Степан, много повидавший на своем веку, комбикорм-то из мешка прямо на снег высыпал и молодому водителю с огромной шишкой на лбу путь до ближайшего телефона целехонькой бутылкой указал. Там — на другом краю села, в ветеринарной лечебнице. Хотя в ста метрах от «шампанской катастрофы» находилось правление колхоза, где телефоны стояли в каждом кабинете. Обязался дедуля за ту самую бутылку, которую в руке держал, свято охранять перевернутую фуру. Но как только водила, прихрамывая на одну ногу, пустился докладывать об аварии, дед, забыв про старость и радикулит в спине, принялся закидывать в мешок бутылки словно поленья в печь.
Рядом с ним споро работали ещё с десяток ветеранов труда. А со всей деревни к месту бесплатной раздачи спешили свистуновцы. Некоторые успели даже сани запрячь. Другие, совершенно ничего не поняв из сбивчивых рассказов очевидцев, двигались в сторону КАМаза с ведрами и коромыслами, а самые запасливые — с сорокалитровыми молочными бидонами. Батюшки, как ошиблись! Но разве их можно было в чем-то винить? Ведь дошла до них счастливая весть о том, что экспортное шампанское вовсе не в фуре и не в ящиках было, а в цистерне, а потому раздача производилась только в разлив.
Несколько молодцов, чтобы всем желающим хватило доступу к кузову, содрали брезентовый тент, и кузов теперь был похож на скелет динозавра, в котором копошатся маленькие людишки. Напрасно дед Степан кликал внуков, возвращавшихся из школы и просил, чтобы они на крыльях неслись домой за новыми мешками. Учетчик Дынин, самый честный и правильный житель Свистуновки, а по сути дела ярый трезвенник и окончательный язвенник, подбросил водителя КАМаза до ветлечебницы на своем занюханном «Москвиче»-развалюхе. Как они мчались видела тетка Сидориха.
