Елена Помазуева - Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях (СИ)
— Привычный. Да и костер ты зажгла, — он присел на подстеленный хворост рядом со мной, касаясь плечом.
Из сумки, что висела у него на боку, достал отрезанный ломоть хлеба с копченным кусочком мяса.
— Мой ужин, — пояснил Ярил, — разломил пополам хлеб, протянул мясо.
— А как же? — держала в руке цельный кусок.
— Оставишь, — отмахнулся Ярил.
Мы молча жевали, глядя на пламя костра.
— Зачем в чертоги Светобога собралась? — спросил Ярил, спустя какое-то время.
— За помощью, — вздохнула тяжело.
Рассказ получился короче, чем был для мамы и бабушки. Опустила подробности отношений с Игорем, не к чему постореннему о них знать. Об остальном все рассказала.
Ярил слушал внимательно, не перебивал, лишь изредка вопросы задавал. Лицо серьезное стало, когда рассказывала о разговоре с Чернобогом. Последний не стала пересказывать, просто сказала, что в очередной раз сбежала через грань.
— Завтра море уляжется, помогу тебе добраться до Чертогов Светлобога, — повернулся ко мне Ярил, — А теперь ложись спать. У меня служба, я за тобой присмотрю.
Обернулся соколом и взмыл в черное небо. Темный силуэт птицы мелькал среди огромных звезд, что мерцали на ночном небе. Месяц приветливо достал дудочку и стал тихо наигрывать печальную мелодию, ветерок разносил ее обрывками далеко-далеко. Травы подхватывали некоторые звуки и передавали дальше, обрывая мелодию.
Вокруг было пустынно и одиноко. Ни зайчика, ни лисички. Здесь не лес, живность редко выбегает. А море ворочалось, как огромный зверь, с рычанием терло свою чешущуюся спину о скалы.
Птица сна прилетела и расправила крылья надо мной. Свернувшись калачиком в теплой вейке Ярила, уснула. Снилось мне, что заботливые руки переложили меня к себе на грудь, и так было намного удобнее теплее.
Утром проснулась от вкусного аромата, который заполнил все пространство вокруг. На вертеле запекалось мясо, рядом сидел Ярил. Он улыбался своим мыслям и подкидывал хворост в огонь.
Теперь при свете дня я его лучше рассмотрела. Не старше моего Святополка, скорее ровесники. Не богатырь, братья намного крупнее, но сила в этом парне чувствовалась огромная. Ощущение было такое, что сила ему подвластна. Уж не колдун ли?
— Вставать пора, — тихо позвал Ярил, не глядя на меня.
— Доброго тебе дня, — поздоровалась, он повернулся ко мне, и встретилась с зеленым взглядом парня. Ух, как прожигает.
И не холодный и не злой взгляд, а прям жгется.
— На сегодня служба закончена моя, могу проводить, — сказал Ярил, а взгляд не отводит.
— Спасибо, — просто ответила ему.
Старалась хоть руками пригладить непослушные волосы, за ночь сбившиеся в колтун.
— Позволь я, — увидев мои старания сказал Ярил.
— Так как же? — терзала бывшую косу руками.
Ярил направил ветерок в мои волосы, ветерок распутал длинные локоны и переплел в косу. Так просто и быстро получилось, что я только рот открыла от удивления.
— Как же это? — через некоторое время смогла произнести.
— Это не сложно, научишься, — улыбнулся доброй улыбкой Ярил.
— Ты колдун? — спросила его.
— Да, колдун, мне сила подвластна, — кивнул Ярил.
— А я только учусь с силой справляться, — вздохнула и поднялась.
— Справишься и станешь очень сильной ведьмой. Я вижу твой потенциал. Будешь равной Светлобогу …. Или Чернобогу, — после паузы добавил Ярил.
Поперхнулась от таких слов и испуганно на парня посмотрела, он подмигнул, мол, не бойся, прорвемся.
— Еще свататься будут, — с хитрым видом произнес Ярил.
— Светлобог и Чернобог, — сообщил довольный Ярил.
— Сватался уже один, — буркнула ему.
— Кто ж такой? — тут же спросил Ярил.
— Чернобог вон замуж звал, потом просто звал, — хохотнула от того как его к кровати привязала и сбежала.
— И все? Неужто, только один отважился? — весело выпытывал Ярил, заливая костер.
— Ну что ты! У меня братья счет вели женихам, что они отваживали, — так же смеялась в ответ.
— А неужто, никто за это время не присох в душе? — сказано было весело, а мне вдруг грустно стало.
Промолчала, что сказать, если уже сама не знаешь?
— Значит запал тебе в душу кто-то. Кто ж такой? Богатырь, наверное? — все так же весело спросил Ярил.
— Князь Игорь, — угрюмо сказала ему.
Решилась, все равно видимся первый и последний раз, может, скажет или объяснит что.
— Из мира? — удивился Ярил. — Где ж ты его нашла?
— Он к нам в сказку попал, — вздохнула.
— И что же? Так люб тебе? — уже с участием спросил парень и присел рядом.
Столько в нем было доброты и понимания, что не выдержала и рассказала все-все. И про платье и про поцелуй украденный и про купание общее и про княгиню Ярину, про Ольру. Выплескивала в этом рассказе все эмоции свои и получала в ответ только понимание, не было в Яриле осуждения или обвинения меня в чем-то.
Высказавшись, на душе стало легче. Как будто камень с души свалился. Ярил молчал, долго молчал.
— Чем же тебя успокоить? — задумчиво произнес Ярил. — У князя твоего душа светлая, это ты правильно определила. Но вот поступков темных много он совершил, так ведь не в сказке живет, в миру. Если тебе придется жить в миру, ты поймешь это.
— Светлобог не дал благословления на наш брак. — Сказала ему, глядя прямо в зеленые глаза, которые были чистые и ясные, ни разу в них капля сомнения не промелькнула.
— Не дал, — кивнул Ярил, — Он правильно рассудил. Жить в миру со своей силой ты не сможешь, князь свое княжество не покинет. Только что там Светлобог себе думает это одно, а что вы с Игорем решите это другое.
— Это что же против Светлобога идти? — изумилась на его слова.
— А против себя идти лучше? — улыбнулся Ярил. — Пора нам, пока погода тихая.
А вот погода оказалась обманчиво тихая. Чуть отлетев от берега нас начало трепать. Мои крылья не справлялись, как ни старался сокол прикрыть своими. Пришлось снова завернуть к берегу.
Я с тоской смотрела на море со скалистого обрыва. В миру Чернобог беснуется, губит души людские, а я никак не могу попасть к Светлобогу.
Ярил подошел со спины, снова накинул вейку на плечи.
— Замерзла совсем, — ласково проговорил парень.
— Не замерзла, мне страшно, что помочь не могу братьям и князю. Люди там гибнут, — всхлипывая, проговорила ему.
И тут ливанул дождь. Сила вырвалась на свободу, и дождь хлестал по голой земле, спрятаться негде было. Море вздыбилось, волны почти самого верха достигали и с яростью бились о скалы.
Ярил повернул меня к себе и стал вытирать слезы и дождь с щек. Прижал к себе и старался успокоить. Его тепло немного успокоило, но при мысли, что братья остались без помощи, слезы хлынули с новой силой. Теперь уже и гроза с громом прогремела над нашими головами.
— Ух, какая сила в тебе гуляет! — с восхищением сказал Ярил. — Надо где-то спрятаться от твоей непогоды, — улыбнулся мне.
Обняв за плечи, он повел меня в сторону подлеска. Вскоре идти вдвоем становилось все труднее, Ярил отпустил меня, оставив на мне свою вейку. Невдалеке показалась избушка.
— Здесь иногда пережидаем непогоду, — пояснил мне Ярил.
Избушка была небольшая, но с печкой. В ней были стол, лавки, посуда, а еще узкая кровать. Вода стояла в деревянных бадейках.
Пока оглядывалась по сторонам, Ярил снял с меня свою вейку и вышел на улицу, вернулся с охапкой хвороста, положил в печь и зажег легко огнем с руки.
— Раздевайся, сушиться будем, — спокойно сказал Ярил и снял с себя рубашку, оставшись в одних легких штанах.
— Я лучше ветром, — тут же отозвалась ему.
— Тогда уж лучше я, — засмеялся Ярил.
Ветерок ласково коснулся щек и запутался в моих мокрых волосах, расплетая мокрую косу. Потом спустился на плечи и, обвивая со всех сторон, обнимал и ласкал, подсушивал. Было очень приятно и казалось, вовсе не ветер меня обнимает и ласкает, а руки парня. От этого было волнительно и очень неловко.
Ярил стоял рядом, его загорелая грудь спокойно дышала перед моими глазами. Отчего же такое странное чувство, что это его руки меня обнимают, если они спокойно согнуты в локтях и только ладони поворачиваются, направляя ветерок?
Подняла на него глаза и встретилась с чистым взглядом зеленых глаз. Жгут, ой, как жгут эти глаза, прямо прожигают насквозь, заставляя загораться от этого взгляда.
— Вот и все, — спокойно сказал Ярил, опуская руки.
А мне уже так не хватало этого теплого и ласкового прикосновения, тоскливо стало от такой случайной потери. На улице опять громыхнула гроза и дождь ударил с новой силой по земле, по крыше, по деревьям, срывая красоту желтых, еще пока зеленых и красных листьев, покрывая ими мокрую землю. Дождь втаптывал своими каплями упавшую листву, заставляя навсегда остаться в том месте, где оказалась.
