Елена Помазуева - Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях (СИ)
— Ты! — Медленно встала на ноги Ольра. — Ненавижу! Отобрала у меня моего Игоря.
— Не отбирала. Он сам не захотел на тебе жениться, — спокойно пожала плечами.
Косы вспыхнули, огонь пробежался по рукам и когда я уже собиралась запустить в Ольру, вбежала ее нечисть.
— Он все рано женился бы. Мы были предназначены друг другу с детства! — с торжеством сообщила мне Ольра.
Нечисть стала наступать со всех сторон. Где же братья? Неужели нечисть повязала их? За дверью послышались звуки борьбы. Значит, бьются братья и мне отступать некуда. Продолжала раскидывать воздухом нечисть и поливать их огнем. Земля тряслась и содрогалась от моего возмущения. Терем трясло, пол ходил ходуном под ногами, усложняя и мне и нечисти задачу.
Ольра исчезла, лишь гады нападали и старались захватить меня. Братья, перебив нечисть за дверью, ворвались в горницу. Быстро перебили оглушенных и подпаленных, подбежали ко мне. Я же тяжело дыша, переводила взгляд с одного на другого.
— Ольра где? — просила их.
— Улетела, хотела Игоря прихватить, да он успел ее мечом ударить. Теперь ее можно найти по кровавому следу, что она оставила, — произнес Матвей, ощупывая меня.
— В порядке все со мной, — отмахнулась от него.
Князь стоял в стороне, не решаясь подойти. Я тоже не торопилась к нему. Очень хотелось сначала разобраться, что здесь правда, а что ложь.
Матвей взял командование на себя и мы вышли из горницы. По оставшемуся следу от Ольры мы пришли в покои Чернобога с его огромной кроватью и черной шкурой. Следы заканчивались в камине.
— Через дымоход ушла, — сообщил Ефим.
— В мир пошла, Чернобогу теперь расскажет. Надо торопиться, — сказала братьям.
Они согласно кивнули.
— Ефим, веди к Гамаюну, пора уходить отсюда, — попросила домового.
Тот согласно кивнул. В подвал спустились быстро. Святослав положил нечисть и теперь высвобождал Гамаюна из железной клетки.
— Веселинушка, спасительница моя пришла, — завопил Гамаюн. — Что же это делается на белом свете? Вещую птицу в клетку сажать. Как же я теперь вещать буду? — причитал он дальше.
— Веселина, ты можешь на него тишину наложить? — повернулся к нам Святослав.
— Это я, конечно, могу, но он тогда на всю жизнь замолчит, — задумчиво потерла подбородок.
— Навсегда не надо! — тут же встрепенулся Гамаюн, — Я помолчу, просто помолчу, — И сделал жест, как будто на клюв повесил замок и закрыл его.
Братья стали колотить по клетке, такой гул пошел по подземелью. Пришлось прекратить. Косы вспыхнули огонь спустился в ладонь, направила на решетку. Она тут же раскалилась и покраснела. Братья мечами стали гнуть прутья.
Гамаюн, зажимая себе клюв крыльями, стал перескакивать с лапы на лапу.
— Ай-яй-яй-яй! — завопил он, обретя свободу. — Знал, что ничего хорошего от этой ведьмы не увижу! У, злыдня! — заскочил на руки к Матвею и дул на лапы, — чуть живьем не зажарила. Надо было тебе к Чернобогу в жены идти, одна у вас хватка. Не даром он тебя за всякий места щупал, приценивался.
— За какие места? — тут же вышел вперед, молчавший все это время Игорь.
— А ты вообще молчи! — повернулся к нему Гамаюн, — Видел я, как вы с Ольрой …. Ну разговаривали, в общем. Тесно, так сказать, общались.
Повернулась к Игорю, он смотрел прямо мне в глаза и взгляд не отводил, а в них такая решимость.
— Веселина, нам поговорить надо, — решительно шагнул ко мне.
— Говори. У меня от братьев секретов нет, — нахмурилась. Не нравилась мне эта история.
— Веселина, Ольра сама на него накинулась и соблазнить пыталась, — тихо произнес Ефим в звенящей тишине.
— Правда? — повернулась к Игорю.
Не потому что не было веры словам домового, от Игоря хотела это услышать.
— Правда, — поле паузы сказал князь.
— Может, вы потом разберетесь, кто-то кого обнимал и в каких местах щупал? Нам выбираться надо. Если воинство Чернобога вернется, не уйдем отсюда. — Резонно заметил Гамаюн.
Домовой снова повел на выход. Привел нас к Черной речке, которая брала исток здесь у Чернобога и мертвыми водами выбивалась фонтаном на поверхности. Решительно подошла к ее водам. Достала капельку, что подарила Береника, встряхнула ее на Черную речку и вода стала прозрачной и чистой.
— За мной! — сказала братьям у себя за спиной и решительно прыгнула в речку.
Вода гостеприимно подхватила меня в свои объятия, укрыла с головой и понесла по течению, моя помощницы вода и земля сейчас согласно прокладывали мне путь в мир, а так же несли в своих водах братьев, князя и Гамаюна, который предусмотрительно в воде клюв не открывал.
Вода мотала нас в темном земляном туннеле, но земля старалась заранее проложить такой путь, чтобы не побить нас, я чувствовала все ее движения.
Впереди забрезжил просвет. Остановилась у стены туннеля, пропуская братьев и князя с Гамаюном вперед. Когда их пронесло вперед, и я тогда отпустила выступ.
Вынырнула из воды и вдохнула сладкий воздух. Меня подхватили сильные руки и подняли над водой, потом подняли в воздух и меня куда-то понесли высоко к небесам.
Обернувшись, увидела довольного Чернобога, огромные крылья несли к провалу в земле. Ухнулись мы туда, аж сердце зашлось. Темень была хоть глаз коли, но Чернобог прекрасно здесь ориентировался и вскоре опять показалась светлая долина перед нами.
Стремительный полет на черных крыльях закончился в его комнате с большой кроватью. Только тут Чернобог отпустил меня.
— Что же ты меня покинула? Только я за порог, а ты бежать? Мы с тобой ничего не выяснили, не поговорили, — Довольный Чернобог подталкивал меня к кровати.
— Ты же сказал, что в жены тебе не гожусь, — отпихивалась от его толчков.
— В жены не годишься, а вот в любовницы подойдешь, еще шире улыбнулся мне Чернобог.
— Не-не-не. Мне нельзя, — сообщила ему.
— Ты про силу свою? Так она мне не интересна. Ждать не хочется, а сам сильнее тебя. Ты давай раздевайся и в кроватку. Не хочешь же ты, чтобы насилие применял, — послушный мне ветерок скрутил запястья и поднял над головой, а вот сейчас своим другом совсем не управляла.
Потерла кисти рук друг о друга и пришла идея.
— Так ты, значит, плохой мальчик и любишь связывать? — с прищуром спросила Чернобога.
— А что? — тут же встрепенулся он.
— А самого когда-нибудь привязывали? — загадочно на него посмотрела.
— Не приводилось, — заинтересовано ответил Чернобог.
— Могу устроить, — улыбнулась ему.
— Давай, — тут же согласился Чернобог и отпустил меня.
— Раздевайся! — приказала ему.
Чернобог сложил крылья и медленно снял кожаную рубашку, обтягивающую его тело и руки, потом высокие сапоги, оставшись в штанах.
— Штаны тоже снимай, я девушка не опытная, а вдруг чего зацеплю, поврежу ненароком, — на самом серьезе сообщила ему.
Чернобог замялся, отвернулся и снял штаны, засветив мне голой попой. Так хотелось ему розог всыпать, как бывало отец нам с Матвейкой за проказы выписывал. Повернулся, и чем меня пугать вздумал? У моих братьев мужские дела побогаче выглядят, богатыри все таки, а этот так сморчек старческий.
Улегся довольный Чернобог в кровать, а я принялась колдовать. С силой моей справиться может, а вот что он может сделать с колдовским заклинанием? Стала шептать и призывать мою помощницу. С тихим скрипом, сквозь пол стали пробираться корни деревьев и заползать на кровать, оплетая ножки.
— Ручки подставляй, — сказала Чернобогу, когда он повернулся на плетушиеся корни.
С готовностью подставил, надеясь на свою силу. Корни оплели запястья и замерли. Вот теперь колдовское заклинание.
— Корень трава, иссохни твоя краса. Стань камнем точеным, железом упругим, держи крепко, лютуй, а не отпускай. — Дотронулась всеми четырьмя силами до корней, и они превратились в каменное железо.
— Пращевайте, дяденька, — сказала Чернобогу, поклонилась ему, достала перышко, подаренное Ягушенькой, и подожгла от камина.
Загудел огонь, зашумел и меня затянуло в него.
— Веселина, стой злыдня! — донеслось мне в след.
Выпрыгнула я у печки Ягушеньки, напугав подружку от неожиданности.
— Веселинка! — угадав меня, обрадовалась подружка и давай меня обнимать, целовать в щеки. — Как же? Откуда?
— От Чернобога сбежала, — сказала ей правду.
— Ой, мамки, няньки! Бегом сюда! Грань перекрывать срочно. Веселина от Чернобога сбежала. Сейчас он за ней пожалует, — закричала подружка, стуча метелкой по полу.
Тут же кубарем из-под пола выкатились домовихи, домовухи, домовятки и принялись в хоровод строиться.
— Грань закройся навсегда, отведи нас от беды. Не откроешь никогда, сколько времени не жди! — выкрикнули они одновременно и огонь полыхнул в печи и потух.
Я смотрела на черное, пустое жерло печки. От нее даже тепла не было.
