Светлана Багдерина - Рыжий, хмурый и влюбленный
– Попробуйте только! – подскочил сын конунга, готовый к обороне.
– Угомонись, вьюноша, – сурово зыркнул на него Адалет, и тот надулся и утих. – Предсказательница… эта… как ее?..
Никто не смог ему помочь с заковыристым незнакомым именем, и маг, потеряв надежду, махнул рукой и продолжил:
– Она ведь и впрямь сказала, что отыскать кольцо можешь только ты.
– Шарлатанка… – прошипел яростно отряг, но маг продолжал:
– …Так, может, и вправду тебе нужно предоставить свободу действий… – великие сомнения отразились на лице старика при этих словах, но он нашел в себе силы договорить: – …и не мешать?..
– Что бы ты стал делать на нашем месте, Олаф? – внимательно и ободряюще Иванушка посмотрел на дюжего отряга. – Ты скажи, а мы тебе поможем, если получится.
Сын конунга задумался, почесал рыжий затылок, пошевелил губами, помял подбородок и, наконец, изрек:
– Я тут подумал… и решил. Я бы на вашем месте стал искать кольцо в домах остальных богов.
После непродолжительной дискуссии, последовавшей за решением Олафа, сыщики пришли еще к трем выводам.
Первый: заявиться в дом к богу среди бела дня и начать там переворачивать всё вверх дном от своего имени, и даже от своих пяти имен, никто из них не торопился.
Второй: если перевернуть всё вверх дном в доме бога среди бела дня не представляется возможным, значит, это следует проделать среди темной ночи.
И третий: если они уж решились на такое святотатство, то к чему его откладывать на завтра, если сейчас на улице как раз стоит подходящая для темных дел темная ночь.
Попросив карту у супруги Рагнарока, хмуро сидевшей на кухне за кружкой остывшего чая с мокрым компрессом на лбу – индикатором ужасной головной боли и еще более ужасного настроения – отряд под руководством Адалета погрузился на Масдая и, промчавшись незамеченными над грохотом и ором еженощного пира героев, вылетел на улицу. Правда, после часа полета небосвод, как назло, очистился от туч и высыпал на сыщиков все свои драгоценности разом, как назойливый ювелир. Ночь сразу перестала быть не только темной, но и просто подходящей, но было поздно: крошечные огоньки обиталища супружеской пары Фрея и Фреи, бога благосостояния и богини плодородия, уже манили, завлекали и притягивали дерзких незваных гостей.
Масдай завис под прикрытием крон небольшой рощицы, и искатели получили возможность разглядеть объект предстоящего налета как следует.
Больше всего дворец Фреев был похож на загородную усадьбу какого-нибудь безумно богатого лесогорского или лукоморского боярина, чьим фамильным проклятием стало полное отсутствие вкуса и чувства меры.
Если что-то присутствовало в архитектуре дома, планировке парка или сада, то не надо было приглядываться, раздумывать и гадать – можно было заранее знать со стопроцентной уверенностью, что этого будет много и везде.
Если лепнина – то ей, как отряжские скалы – лишайником, будут покрыты и карнизы, и фронтоны, и колонны, и скамейки, и бордюры. Если скульптура – то в парке, в саду, в огороде, на хоздворе, на карнизах, на крыше и даже на ограде. Если позолота и драгоценные камни – то ими, как пещера трех подземных мастеров, блестело всё, включая урны и качели в парке. Если цветы – то все остальные украшения и архитектурные изыски терялись и тонули под их удушающим ароматным натиском…
Хозяева всего этого цветочно-мраморного-гипсового великолепия всё еще не спали.
Корпулентный высокий мужчина неопределенного возраста и дама ему под стать неспешно перемещались по парковым дорожкам в сопровождении десятка коротышек-цвергов с вычурными стеклянными фонарями в маленьких мозолистых ручках.
– Вот глядите, глядите, милейшая Фрея! – останавливаясь то и дело, обращался к женщине толстяк. Ни его врожденное благодушие, ни ночь, не могли скрыть обиженное возмущение большого ребенка. – Полюбуйтесь на дела рук своих! Вот вам ваши утренние испытания нового удобрения! Еще вечером ваши фиалки гармонично сочетались с моим «Приносящим дары», а сейчас?.. Его просто не видно из-под всей этой зелени!
– Зато полюбуйтесь, дражайший Фрей, какие распустились цветы! – томно всплескивала пухлыми руками и ахала его супруга.
– Вот именно! – с готовностью соглашался бог. – Совсем распустились! И закрыли не только великолепную статую, но и вид на вамаяссьскую беседку!
– Но зато ее, дражайший Фрей, прекрасно видно со стороны музыкального фонтана!
– Того, что рядом с узамбарским газебо?
– Нет, того, что позади стеллийского портика.
– Ну естественно, милейшая Фрея! Как же его оттуда не будет видно, если ваш виноград в обед повалил мою «Пастушку и трубача»!
– А ваша «Пастушка и трубач», разрешите сообщить, упали прямо на мои карамболи, дражайший Фрей!
– К вашему винограду претензии, милейшая Фрея, к вашему винограду!
– Всегда я у вас оказываюсь виноватой… – капризно повела плечиком и надула губки богиня.
– Ну что вы, душечка! – бог благосостояния потянулся вытянутыми в трубочку губами к круглой и румяной, будто яблоко-рекордсмен, щеке супруги. – Как я могу… Я же вас лю!..
– И я вас лю, хулиганище вы этакий… – богиня плодородия зарделась, словно ранний томат, и нежно ткнула супруга в мягкий бок не менее мягким локотком. – Пойдемте спать, разбойник… Завтра днем разберемся.
– Если еще найдем наш парк под джунглями ваших прытких насаждений, милейшая Фрея…
– Если ваша многотонная архитектура не передавит их все к этому времени, дражайший Фрей…
И хозяева всего этого плодородия и достатка, взяв друг друга под ручку, плавно заскользили по устланной тенями и плетями цветущего плюща дорожке к усадьбе.
Фонари поспешили за ними.
Дождавшись, пока чета скроется за дверями, а цверги, проводив их, завернут за угол дома, искатели перевели дух и переглянулись.
– Ну что, кто там у нас следующий? У кого карта? – обратила взгляд на товарищей Серафима.
– А разве мы не собирались?.. – недоуменно уставился на нее отряг.
– Ты думаешь, этот Сахар Медович и мадам Изобилие могли свистнуть кольцо Рагнарока? – недоверчиво воззрилась на него та. – Да на кой оно им пень? У них дом и так – полная чаша.
– А лично мне это якобы утреннее якобы удобрение кажется подозрительным, – нахмурился Адалет. – Мы же не знаем действия пропавшего кольца!
– Думаешь, его назначение – выращивать анютины глазки размером с яблоню, и виноград, который валит мраморные статуи? – скептически хмыкнула царевна.
Но Адалета так легко было с мысли не сбить.
– Они выяснили принцип его функционирования и опробовали на своих цветочках, вот что я думаю! – азартно парировал он Серафимин выпад.
– А мне тоже кажется, что Фреи не похожи на похитителей, – тщательно обдумав увиденное и услышанное, Иван поддержал жену. – Я их не так себе представлял.
– Фреев?
– Воров.
– Настоящие воры и не должны быть похожи на воров! – убежденно изрек маг-хранитель. – И, к тому же, в нашем положении единственное, что от нас требуется – это методично вычеркивать из списка подозреваемых имя за именем, пока не останется только одно!
– Или два, – Олаф сурово кивнул в сторону обиталища первых подозреваемых.
– Чужая душа – потемки! – потряс многозначительно пальцем в воздухе чародей.
Лукоморцы переглянулись, вздохнули, пожали плечами и сдались. В конце концов, доверять Фреям у них было не больше причин, чем не доверять. И первая стадия операции «Граупнер» началась.
Волшебник после пяти минут пассов и невнятных заклинаний одарил себя и юношей даром ночного видения, Серафима надела на палец кольцо-кошку, и Масдай, бесшумной тенью скользнув через ограду, приземлился на том самом месте, где пятнадцать минут назад стояла чета богов.
Бразды правления взял в свои короткие ручки чародей.
– Серафима – осматриваешь парк, – шепотом принялся распоряжаться он. – Иван – огороды. О… Оливер… Олиф… Олу… сын Гуннара – надворные постройки: овощехранилища, сеновалы, конюшни – всё, что найдешь. Вопросы есть?
– Олаф, – обиженно нахмурился сын Гуннара.
– Что? – не понял старик.
– Он хочет спросить, чем будешь заниматься ты? – перевела царевна.
Адалет хмыкнул.
– Себе я оставил, как всегда, самую сложную задачу. Мы с Масдаем будем следить за Фреями и обеспечим доступ в дом. Встречаемся у парадного.
– А… вот эта зелень перед глазами… – попытался изобразить описываемое на пальцах рыжий воин.
– Парк? – непонимающе оглянулся по сторонам волшебник.
– Нет. То, что всё теперь видно в зеленом свете, – помог пантомиме королевича Иванушка. – И тусклое… Дом зеленый, небо зеленое, позолота зеленая…
– Зеленые?.. – вытянулось лицо Адалета. – Не должны быть зеленые… У меня-то не зеленые… Хм… дайте-ка вспомнить… неужели я не скоординировал коэффициент переноса относительно корреляции преломления пучка?.. Давно я не применял это заклинание к третьим лицам, давненько… Столько не живут… Хм… Ну что ж… Давайте попробуем еще раз, если плохо видно. Но вам еще повезло: могло быть и хуже, значительно хуже!
