Светлана Багдерина - Рыжий, хмурый и влюбленный
– Эзира, – хмуро глянул на царевну и впервые с момента инцидента открыл рот сын конунга.
– И давно оно пропало?
– Около месяца назад.
– И вы хотите, чтобы простые смертные разыскали то, что верховный бог не смог найти за месяц? – недоверчиво уставился на Рагнарока Иванушка.
– Вы можете проваливать из Хеймдалла хоть сейчас, – пренебрежительно и не очень твердо махнул рукой в сторону дверей Светоносный. – Искать должен этот… сын Гуннара.
– А почему бы тебе самому не собрать всех, кого ты подозреваешь, вместе, и не потребовать вернуть кольцо? – как всегда, Сенька решила отбросить первым самый тупой вариант решения проблемы.[43] – Ведь ты же, во-первых, всех главнее, а, во-вторых, всех сильнее? А, и всех мудрее тоже.
Реакция Рагнарока оказалась непредсказуемой.
– А еще я покровительствую музыкантам… И знаток поэзии!.. – зарделся и горделиво и полупьяно вскинул бритую голову он. – А ты?..
– А-а-а… Я тоже!.. – от удивления соврала Серафима. – Поэзии. Знаток.
– И какая тебе больше нравится?
– Э-э-э… Вамаяссьская, конечно, – брякнула первое, что пришло в голову, царевна.
– Уг-гу… – важно кивнул Рагнарок. – Это… э-э-э… хоккайдо… и хОккей…
– Хайку и хокку, – шепотом подсказал Серафиме Иван, но подсказка его была перехвачена.
– Я и говорю, – радостно закивал бог. – Хокку там всякие. А еще сикоку. И кюсю. Как сейчас помню бессмертные строки… этого… э-э-э… как его… на «П» начинается… Или на «Г»…
– Хокупи Шинагами? – снова предположил шепотом в ухо жены Иванушка, и снова слух Светоносного оказался на высоте.
– Да. Он самый. Пиши. Ногами. Помнишь? – и верховное божество с победоносным видом волейболиста, вытащившего «мертвый» мяч и вернувшего любезность противнику, воззрилось на царевну.
– Д-д-д… Да. Естественно, – не дождавшись на сей раз подсказки от супруга, предпочитавшего всё же «Приключения лукомоских витязей» любой поэзии, Сенька обиженно пнула его под столом, повела плечом, и закинув голову и полуприкрыв глаза, с подвываниями продекламировала:
Ш-шумел к-камыш…
Д-деревья г-гнулись…
И н-ночка т-темная б-была!..
– Бессмертные строки… – Рагнарок потер край сухого глаза рукавом меховой куртки с железными заклепками. – бессмертные… Если бы этот… Хадируками… был отрягом и пал в бою… я подарил бы ему свой топор и сделал бы его своим личным скальдом.
– Он бы не пережил такой радости… – отрешенно покачала головой царевна, но тут же встрепенулась:
– Ну так как любитель поэзии – любителю поэзии, скажи мне теперь, о утонченный и возвышенный…
Подходила к концу вечерняя планерка в комнате, предоставленной Адалету, и автоматически сделавшейся штаб-квартирой группы противодействия Гаурдаку и нахождения Граупнера.
– …Значит, тряхнуть силой он их не хочет, боится, чтобы не обиделись и не перебежали на сторону Надира, – вычеркивая идеи в записной книжке Адалета, Серафима подводила итоги получасового мозгового штурма.
– А по-моему, он просто не желает их тревожить пропажей такого могучего артефакта, – задумчиво почесал в бороде Адалет, вытряхивая затесавшиеся за ужином крошки. – Дестабилизация баланса сил в обители богов – опрометчивый поступок. Что бы ни говорили про амбиции Рагнарока в области поэзии, музыки и прочих развлечений, но в этом он прав. Это решение мудрое. В чьи руки попало кольцо страшной неведомой силы, что похититель хочет с ним делать, когда и как…
– Ну это уж точно не наше дело. Пусть хоть в окошко выбросит. Главное, чтобы мы его нашли и поскорее отсюда убрались, – недовольная тем, что ее прервали, Сенька отмахнулась от размышлений мага и продолжила разглядывать исчирканную блокнотную страницу:
– Смотрим дальше. Свидетелей исчезновения не было… Вычеркиваем. Следов вора не осталось… Тоже прочь. Магией нам его не найти… Не найти?
– Если бы на него были наложены соответствующие чары раньше, или я бы видел и держал его в руках до того, как оно пропало… – пожал плечами волшебник. – Короче, вычеркивай тоже.
– Угу… Есть контакт…
– Что еще?
– «Если бы у него котенок вырос не в лошадь, а в служебно-разыскную собаку…» – начала читать царевна.
– Вычеркивай, – вздохнул чародей.
– И вас туда же… – она провела длинную кривую линию поперек последней мысли Адалета.
– Что у нас осталось? – Иван вытянул шею, заглядывая под руку супруги.
– Осмотр домов всех подозреваемых… – быстро пробежав глазами по вариантам, Сенька остановилась на единственном не вымаранном. – Список прилагается… Восемь жилищ… Если считать его собственное – девять. Не мог раньше спохватиться… Месяц прошел! У него за это время в гостях весь Эфир…
– Кефир…
– Зефир…
– Эзир, – хмуро буркнул Олаф.
– Во. Перебывал, – кисло договорила она.
– А может, у кого-то из десяти были особые мотивы, поняв которые, мы бы догадались, кто именно? – Иванушка вопросительно взглянул на Адалета, потом на жену.
– Кто-то хотел лишить его части силы? – предположила Сенька. – Молоток он отдал, копье – длинное, украдкой не стянешь, говорю как специалист, хотя попытаться можно, но это я так… забудьте… С конем еще больше мороки, тем более с таким. А кольцо – вот оно. Сунул в карман – и пошел, физия кирпичом.
– Но тогда они бы уже им воспользовались, и стало понятно?.. – царевич обвел взглядом компаньонов.
– Значит, не могут. Или не хотят. Ждут чего-то, – возразила Серафима.
– А может, это сделали… другие боги? Надира, или как там его? – пришла в голову Иванушке свежая мысль.
– Но их жилища-то Рагнароком просматриваются! А если бы они спрятали его где-то еще, то кольцо было бы найдено и подавно! – развел руками чародей.
– А кстати, боги Надира – это кто? – полюбопытствовал Адалет.
Рыжий королевич серьезно поджал губы и стал перечислять с видом профессора, читающего лекцию первоклассникам, загибая для верности пальцами одной руки пальцы на другой.
– Суртр – огненный великан… раз… Фенрир – прародитель варгов… два…
– Прародитель кого? – не понял лукоморец.
– Варги – это вроде волков, только черные, раза в два побольше, и раз в пятнадцать злее, – охотно пояснил отряг и продолжил:
– Фафнир – гигантский дракон… три. Нидхогг – змей… тоже большой…
– Метров тридцать-сорок? – с двукратным запасом предположила Сенька.
– Он обвивает весь Хеймдалл, – снова прервал счет Олаф.
– С дуба падали листья ясеня… – округлив очи, присвистнула царевна.
– Интересно, чем питается рептилия такой длины? – дивясь, покачал головой царевич.
– Пока ничем. Но в день последней битвы он раздавит своими кольцами Хеймдалл и Отрягию и проглотит их, – обыденным тоном трактирщика, сообщающего путнику меню дня, проговорил Олаф.
– Надеюсь, к этому времени мы Граупнер уже отыщем, – кисло хмыкнул Адалет.
– Да уж… Зоопарк какой-то, а не пантеон, – изрекла Серафима.
Подозрительно покосившись на царевну, но так и не дождавшись провокаций, подколок и иных шпилек, сын конунга продолжил:
– Еще остался Ульг – дух раздора и предательства… это пять. И Хель – хозяйка Хела, царства мертвых.
– Кого будем подозревать? – Сенька перевернула страницу записной книжки чародея и приготовила грифель.
– Я бы зверей исключил, – нерешительно пожал плечами Иван, – из-за отсутствия пальцев, в основном.
– Значит остается Хель, Ульг, или Суртр?
Рыжий воин расхохотался:
– Всем известно, что если они появятся во дворце Рагнарока, своды обрушатся на их головы, стены надвинутся на них, и пол разверзнется у них под ногами!
Компания задумалась. Если бы во дворце верховного бога обрушились своды, сдвинулись стены, и одновременно провалился пол, это кто-нибудь бы да заметил.
Скорее всего.
В конце концов.
– А если это сделал кто-то по их поручению? – нашел лазейку в тупике изворотливый ум Сеньки.
– Ты думаешь, Старкад – двор проходной? – Олаф оскорбленно уставился на царевну. – Туда кто попало без разрешения Рагнарока не войдет, к твоему сведению! И не выйдет!
– То есть боги Надира исключаются все? – Иванушка пришел к беспардонно напрашивающемуся выводу и глянул в поисках согласия на супругу.
То же самое сделал и Адалет, хоть и по иной причине: при вычеркивании последнего имени грифель в пальцах царевны звонко хрупнул и переломился на три части.
– А чего вы на меня-то смотрите? – сконфуженно засовывая останки погибшего карандаша между чистыми страницами, ощетинилась Серафима. – Кого тут главным поискателем… искуном… сыщиком… вызвали? Вот его и пытайте.
– Попробуйте только! – подскочил сын конунга, готовый к обороне.
