Артем Шампанский - Славянская мечта
Ситуацию резко изменил колхозный конюх, изрядно вспотевший и уже давно мечтавший о бокале пива, поданного хоть самим сатаной:
– В людей Лєзя дійсно не крав! Ну, якщо ти так вважаєш, Микола, то нехай Лєзя і мені бокальчик накидає.[31]
Говоря эти слова, он важно уселся возле Миколы и замер в предвкушении наслаждения. В свою очередь Лезя метнулся за очередной порцией пенного напитка, а настроения селян, кажется, начали меняться.
– Тоді вже і мені, – подхватил приёмщик молока, постоянно работающий в паре с конюхом.
Через минуту уже все собравшиеся ввалились в любимую забегаловку с криками и весельем. Лезю поняли и простили. Так, за короткое время, в сознании простых деревенских мужиков произошла настоящая революция, изменившая их отношение к людям с другими взглядами на жизнь. Лезя даже стал самым главным экзотическим достоянием села. Рассказывая о единственном гее в деревне, мужики, поднимая его статус, гордо заявляли:
– До нього коханці[32] з самого Житомира приїзджають.
А кафе «Дубок» ласково прозвали баром «Голубая устрица».
Однако оставаться здесь после происшедшего Олег Дворник не мог. Через месяц он отправился в Харьков поступать в юридический. В этот раз Лезя сдал вступительные экзамены на отлично, что означало полный разрыв с родным селом и переезд в большой город.
В студенческие годы ничем особенным Лезя не отличился. Он мало общался с сокурсниками, вел одинокий, замкнутый образ жизни. Единственной неожиданностью для однокашников стал его переезд с общежития на съемную, отдельную двухкомнатную квартиру в середине первого года учёбы. Откуда, в начале девяностых, у студента из депрессивной деревни, получающего мизерную стипендию, деньги для аренды квартиры в центре Харькова – для его сверстников так и осталось загадкой. Но, факт оставался фактом: студенту Олегу Дворнику постоянно помогали тайные влиятельные покровители.
Через какое-то время повзрослевший Лезя приступил к обязанностям судьи в столице Подольского края. Стоит отметить, что более коррумпируемого служителя Фемиды здесь ещё не видели. Олег Иванович Дворник принадлежал к тому поколению молодых взяточников, для которых святого не существовало вообще ничего. Сам он любил очень часто повторять фразу:
– Как говорят мои знакомые врачи: нет денег – нечего лечиться! Так я вам скажу: нет денег – нехер судиться!
Далее следовала длинная тирада о невозможности отстаивания верховенства права человеку с пустым карманом.
Когда дело попадало на рассмотрение к судье Дворнику, адвокаты сторон понимающе кивали своим подопечным. Дело в том, что Олег Иванович во всём любил четкость, поэтому всегда вносил ясность. Необходимая для положительного решения сумма исчислялась по простой формуле: Олег Иванович знакомился с делом и назначал первой обратившейся из сторон сумму, вполне логичную, по его мнению. Изменение решения вторая сторона могла добиться путем пятикратного увеличения суммы. В свою очередь первая сторона, увеличив сумму ещё в пять раз, могла опять склонить чашу весов в свою пользу, и так до бесконечности. Шаг с увеличением в пять раз быстро охлаждал головы спорящих, тем более что первоначально переданные деньги проигравшей стороне не возвращались. Зато само разбирательство всегда носило театрализованный характер, с привлечением огромного количества свидетелей, невольно становившихся актерами. Олег Иванович всегда хотел показать проигравшей стороне лавину неопровержимых доказательств, под давлением которых ему и пришлось принять сложное решение. Для этого привлекались порой фантастические свидетели. Как, например, в тяжбе между истцом гражданином Шпитько и ответчиком гражданином Крысюк, переросшей в настоящий телесериал. Суть дела заключалась в неправильности постройки гаража – прямо на меже, разделяющей участки, чем нарушались строительные нормы, требующие возводить хозяйственные постройки в метре от границы участка. Причем воздвигнувший это стойло для стального коня Крысюк встречным иском потребовал земельный сервитут для обслуживания стены, оказавшейся у соседа. Федор Шпитько, заплатив заранее оговоренную сумму, в удачном исходе дела не сомневался. Но нагловатый Крысюк отступать не хотел, поэтому, увеличив размер благодарности в пятикратном размере, ждал от судьи совершенно другого «правильного» решения. Из-за занятости свидетелей по делу и экспертов различного уровня заседания очень часто переносились. Но все же удалось заслушать представителей земельного отдела исполкома, утверждающих, что все документы, связанные с выделением земельных участков, выданные до войны, увезены немецко-фашистскими захватчиками в неизвестном направлении, возможно, в Германию, вместе с другими ценностями, ещё в далеком сорок третьем. Поэтому современный кадастровый план лишь отчасти отображает реальную картину, так сказать, приблизительно. А имеющаяся схема земельного участка на руках у гражданина Шпитько, выданная в далёком двадцать восьмом году, вызывает подозрение в своей подлинности, так как опрос людей, выдавших сей документ, невозможен в связи с их переходом в лучший мир. После этого выступления Федор Шпитько поблагодарил бога за своё рождение после войны и теперь вполне четкое существование. На следующее заседание был вызван целый майор из МЧС доложить о противопожарной обстановке. Со слов майора стало очевидно, что существующее расположение гаража является единственно верным по отношению к другим постройкам с точки зрения пожарной безопасности. Перенос гаража на метр может существенно изменить ситуацию не в сторону улучшения. Далее, представители архитектуры города, выдававшие разрешительные документы на постройку, утверждающие, что с точки зрения архитектурного задания всё выполнено правильно, а границы участков в данном районе имеют столь сложную кривую, что сильно мешают современному градостроению и давно требуют пересмотра. Каждое выступление судья слушал всегда в одной позе – сильно наклонившись вперёд, упершись локтем правой руки в стол и положив подбородок на кулак. Вид у него был такой, словно сейчас он слушает сермяжную правду о таинственном заговоре, развалившем Советский Союз.
После каждого слушания судья объявлял о приглашении очередного свидетеля по делу и, в связи с этим, перерыв на две недели. Самым неожиданным свидетелем стал начальник службы воздушного движения из местного аэропорта, находящегося в километрах пятнадцати от предмета спора.
– А этого-то зачем? – возмущённо спросил Фёдор.
– Я дуже хочу розібратись в цьому питанні[33], – спокойно ответил судья.
На самом деле судья Дворник попросил адвоката Крысюка пригласить каких-нибудь влиятельных знакомых для дачи свидетельских показаний в пользу ответчика. И чем солиднее будет опрашиваемый, тем лучше. Единственным таковым знакомым, если конечно можно считать влиятельной диспетчерскую службу воздушного движения, и был начальник подотдела Иван Горенко, послушно явившийся на заседание в назначенное время. Тридцатиминутный опрос на темы, совершенно не связанные с судебным разбирательством, так развеселил Федора, что тот впал в состояние экзальтации. Наблюдая происходящее с нервно веселым, несколько удивленным лицом, Шпитько вполне обоснованно для себя ожидал финала с внезапно появляющимся ведущим и шумной съемочной бригадой:
– Это была программа «Розыгрыш», дорогие друзья! А разыграли мы сегодня Федора Шпитько, который получит приз за супер самообладание! Скажите, Федор, когда вы поняли, что это розыгрыш?..
Другого объяснения происходящего мозг Федора выдавать отказывался. Но, на удивление, этого не происходило. Федору даже показалось, что неумелый режиссер сильно затянул сценку. Комедия, называемая опросом специалиста, тем временем продолжалась:
– Скажіть, на вашу думку, новозведена будівля ніякім чином не впливає на повітряний рух?[34]
– На мой взгляд, нет. Самолетам она не мешает, – робко, с дрожью в голосе, постоянно вытирая пот от волнения, заявил Горенко.
– Зрозуміло!.. Ви також вважаєте будівництво законним?..[35] – задумчиво произнёс Олег Иванович.
– Да причём здесь самолеты? – воплем разразился Питько.
– Позивач! Не заважайте суду працювати! Я вам слово не надавав! – рявкнул судья. – Якщо ви не вгомонитесь, я вижену Вас з залу засідань та продовжу слухання без вас![36]
Выслушав ещё несколько экспертов различного пошиба, судья вынес окончательный вердикт, узаконивающий новостройку и с принудительным земельным сервитутом в пользу гражданина Крысюка. Поговаривали, что истец после решения суда на месяц потерял дар речи.
Очень часто судья Дворник, скрывая свое расположение к одной стороне, демонстративно лояльно относился к другой, в то время как будущий победитель постоянно вызывал недовольство служителя Фемиды. Спор за небольшое заросшее озерцо между арендодателем, сельским товариществом «Прогресс», и арендатором, гражданином Печайко, однозначно разрешить было невозможно. Договор аренды, рассчитанный на пять лет, руководство «Прогресса», как это часто бывает, решило разорвать уже через полгода, естественно, без компенсаций за нанесённый ущерб. За это время Печайко расчистил водоём, запустил малек и выкормил до приличных размеров рыбу. В ближайшем будущем он собирался прилично заработать на продаже улова.
