Сергей Романов - Байки под хмельком
Юрик с грустью посмотрел на бутылку: заберет с собой или не заберет? Из пиджака по-прежнему раздавались трели. Наконец мужик достал из внутреннего кармана пиджака миниатюрную телефонную трубку с названием «Эриксон», положил её на стол и подвинул к Юрику.
— Хочешь поговорить по сотовую телефону?
— С кем и о чем?
— О тех самых неожиданных обстоятельствах.
— У меня своих хватает, — ответил Юрик и потянулся к коньяку.
Но красный пиджак опередил его, крепко схватил бутылку за горлышко.
— Поговори, я тебя прошу. А потом допьешь все остальное.
— Без балды?
— Поверь слову купца-предпринимателя. — как бы в подтверждение своих слов, он налил в стаканчик, затем взял телефон со стола, нажал на какую-то кнопочку и протянул его Юрику.
Юрик откинулся на спинку стула.
— Ал-л-ло… — словно барин произнес бомж в трубку сотового телефона, в то же время не отрывая руки от наполненного стаканчика и покручивая его пальцами.
Юрик больше ничего не говорил. Только слушал. Но с каждой секундой, его лицо вытягивалось, глаза все больше округлялись, губы сжимались. Наконец, он положил телефон на стол.
— Ну, что?
— Полный компот.
— Какой компот? — переспросил мужик.
— Не какой, а из чего!
— Из чего?
— Из кар неземных. Тут тебе и харакири, тут тебе и лом в заднице, и яйца в всмятку, и горячие утюги в ушах вместо сережек…
— Понял, — сказал мужик и поднялся со стула. — Ну мне пора.
— А телефончик! Телефончик-то забыли! — закричал Юрик, когда красный пиджак направился к выходу.
Без пяти минут пассажир авиалайнера обернулся:
— Оставь себе. Пропьешь, меня вспомнишь.
…Юрик вышел на улицу. Нашел пустую бесцветную поллитровку, перелил в неё из пузатой бутылки коньяк, поднял стекляшку на уровень глаз и безошибочно опередил — триста двадцать граммов. Импортная бутылка полетела в урну. Он отпил глоток и снова посмотрел на поллитровку. Вот теперь нормально — ровно триста. В единственном кармане болоньевой куртки заулюлюкало. Он достал сотовый включил кнопочку и поднес телефон к уху.
— Какие долги? — спросил он и тут же ответил, — Не беспокойтесь, я вам их прощаю.
Он выключил «Эриксон» и снова сунул его в карман. Затем туда же попытался пристроить бутылку. Она не влезала — мешал телефон. Тогда Юрик снова вытащил трубку, и со вздохом облегчения бережно пристроил в освободившийся карман поллитровку. А куда сотовый?
Юрик несколько секунд подержал его на ладони. «Эриксон» снова разразился трелями.
«К черту неожиданные обстоятельства!» подумал Юрик и телефон полетел в урну, где уже покоилась импортная бутылка из-под коньяка.
Счастливый бомж, ощущая на груди теплое прикосновение бутылки, направился в сторону железнодорожной платформы. Урна негодующе улюлюкала…
1997 г.
Долг платежом красен
Проваландавшись в течение часа с дверным замком, который почему-то отказывался открываться, дед Егорыч, смущаясь, нажал на кнопку звонка соседской квартиры. Не хотелось вторгаться в чужие пенаты и мешать веселью, свидетельством которого был задорный песняк, расползавшийся по лестничной клетке: «Я бегу, бегу, бегу, а он горит…» Через несколько секунд металлическая дверь отворилась, мелодия разлетелась на весь подъезд, а перед Егорычем нарисовалось затуманенное алкоголем лицо Вовчика, который работал шофером-дальнобойщиком.
— А, Егорыч, проходи, гостем будешь! — сделал широкий жест рукой сосед. — Мы тут как раз обмываем утверждение российского бюджета на следующий год.
— Мне бы маслица, — сказал дед и, кивнув на свою квартиру, пояснил: Машинного. Замок заело.
— А может быть все-таки по стопарю?
— Нет, — снова уклонился от приглашения старик, — Скоро бабка с дежурства вернется, а квартира на замке. Так найдется маслице, Вовчик? Я обязательно отдам.
— Ща поищем — словно успокаивая соседа, выставил вперед ладонь Вовчик и через мгновение скрылся в сумраке квартиры, откуда уже доносилось: «Наш светофор зеленый!»
Спустя минуту Егорыч держал в руках пол-литровую пластмассовую бутылку, наполовину заполненную тягучей жидкостью. Открыв посудину, плеснул в скважину, засунул ключ и тот без затруднения провернулся. На радостях и не заметил, как ногой нечаянно опрокинул бутылку с маслом.
Выругавшись по поводу своей неловкости, он достал с антресоли канистру со всесезонным М-26, которое подливал в двигатель своего «Запорожца», и чуть ли не доверху заполнил им соседскую бутылку. Снова нажал на кнопку соседского звонка. Из квартиры Вовчика уже раздавалось: «И никто не узнает, где могилка моя…»
— А, Егорыч, заходи, — словно впервые встретившись, снова пригласил его Вовчик, стараясь удержаться за дверной косяк.
— Спасибо, Вовчик, — сказал Егорыч и протянул бутылку, — Принимай должок.
— А по стопарю?
— Поздно уже. Да и старуха вот-вот подойдет.
— Ну, как знаешь. Наше дело предложить, ваше отказаться.
…Через пару часов с работы явилась старуха. Взволнованная, испуганная.
— А что у нас происходит на лестничной площадке?
Егорыч пожал плечами и виновато ответил:
— Масло я нечаянно разлил.
— Какое масло! У Вовчика в квартире от врачей не протолкнуться! Внизу три неотложки стоят.
— Да Бог с тобой! Час назад он был если не в уме, то в здравии.
Егорыч поспешил в прихожую и открыл дверь. Как раз в это время санитары выносили носилки, на которых лежал Вовчик. Увидев соседа, дальнобойщик заорал благим матом:
— Егорыч, мля, отравил, змей! Теперь всю жизнь будешь нам пенсию платить!
Старик, почувствовав, что произошло что-то страшное, тронул за рукав мужика в белом халате со фонендоскопом на груди:
— Что случилось?
Врач улыбнулся и поднял руку со знакомой бутылкой из-под масла.
— Всего лишь легкое отравление. Эти деятели спьяну картошку на машинном масле нажарили.
— Не помрут? — С отчаянием в голосе спросил Егорыч.
— Что им, проспиртованным, сделается!
Когда лестничная клетка опустела, Егорыч присел на ступеньку. Как раз рядом с тем местом, где он пролил масло. Пахло подсолнечником.
«Но я же просил у него машинное», — подумал Егорыч…
1997 г.
Семена «Элита»
Схлопотав очередную двойку, будущий ботаник, студент второго курса биофака Ленька Арих с досады купил ящик пива и на закуску килограмм мойвы холодного копчения. Когда несколько бутылок были опорожнены, в сумасбродную голову Леньки пришла лихая идея. Вооружившись перочинным ножом, он стал извлекать из рыбьих голов черненькие глазки. Аккуратно выкладывал их на тетрадный листок, приговаривая, что преподаватель ботаники Данилычев, ещё пожалеет. О чем должен был пожалеть Данилычев Ленька не договаривал.
Отличник Степа Дробышев, сосед по комнате, наблюдая за операционными действиями Леньки, лишь криво усмехнулся и сказал:
— Что, Ленька, хочешь угостить Данилычева бутербродом с черной икрой? Так этот анекдот уже с длинной-предлинной бородой…
— Не твое дело, — буркнул в ответ Ленька, вытаскивая глазки у последней рыбки.
Расточая аппетитные запахи, «икра» пролежала на подоконнике несколько дней, сморщилась под лучами солнца и стала похожа на семена лука-батуна. Ленька лишь злорадно улыбался.
Перед очередной лекцией по ботанике студент Арих сделал миниатюрный кулечек, собрал в него глазки и отправился на занятия.
В конце лекции доцент кафедры ботаники Михал Михалыч Данилычев снова не удержался от назидания, в который раз промолвив, что каждый ботаник обязан распознать по семенам будущую культуру. Леньке Ариху того и нужно было. После звонка он уже стоял возле Данилычева с кулечком в руке.
— Михал Михалыч, помогите. В лабораторной теплице нашли кулек с семенами, а что за семена неизвестно?
Данилычев, забросив лекционную папку под мышку, высыпал на ладонь «семена». Приспустил на кончик носа очки и бросил оценивающий взгляд. Сначала на «семена», затем на Леньку:
— А сам-то как думаешь, студент Арих?
— Мне кажется, Михал Михалыч, это лук-батун…
— Батун говоришь? Да нет, брат, это не батун.
Вокруг Леньки и доцента собралась толпа студентов: когда это было видано, чтобы Арих проявлял такой интерес к семенам и к ботанике в целом?
— А что ж это может быть, если не батун, Михал Михалыч? — пародируя подслеповатого Данилычева, Ленька склонился над семенами, чуть ли не задевая носом ладонь преподавателя.
Впрочем, не только он, но и другие студенты ждали от доцента конкретного ответа.
Данилычев ссыпал «семена» обратно в кулечек и опустил его в карман пиджака:
— Проблем-ма, — ответил он и добавил, — Загляну-ка я дома в справочники. Ответ дам на следующем семинаре. Единственное что могу сказать — семена элитные. Как пить дать!
