Хельга Графф - Мемуары Мойши
Когда мы ожидали окончательного решения в унылом коридоре Дворца правосудия, он подошел и, с яростью тыча в меня пальцем, зарычал: «Я тебя посажу!», на что я спокойно по-немецки ответила: «Попробуй!» Ну вот, пробует до сих пор! После такого триумфа мне страстно захотелось стать адвокатессой, но, как всегда, пересилила… банальная лень!
Жизнь в очередной раз сделала финт ушами, и мне прямо из дизайнерш пришлось переквалифицироваться в… уборщицы! Возвращаться на государственные хлеба не хотелось, вернее, очень хотелось, но было стыдно, поэтому пришлось вооружиться газетой и снять трубку телефона. Одно объявление о наличии работы, правда, уборщицы, привлекло мое внимание. Все остальные предложения предполагали совершенное знание немецкого языка, здесь же работать языком не требовалось. Деятельность оказалась ночной и за несчастные пятьсот марок в месяц. Объектом уборки стал известный завод «Varta», выпускающий батарейки, карбюраторы и прочую ерунду.
С воодушевлением набрала номер указанного телефона и услышала: «Приезжайте!» Низкооплачиваемая работа начиналась ровно в три ночи и длилась два часа. Для начала мне показали бюро, где надо было прибраться: пропылесосить, вытереть пыль со столов и компьютеров, убрать мусор и вымыть туалеты. Одних кабинетов тут насчитывалось не менее двадцати! Привести всё это хозяйство за два часа в порядок не представлялось возможным, а оставить фронт работ грязным категорически нельзя! Директор убирающей фирмы лично проверял качество работы. В первый же рабочий день я поняла, что накладывать даже легкий макияж не стоит, потому что после безумной трудовой вахты с морды лица смылся абсолютно весь рисунок, и, отработав смену, я вышла, шатаясь от усталости, как обкурившийся травки суслик-торчок.
Порядок в недрах немецкого завода требовалось наводить капитальный. Никогда не думала, что культурные немцы могут относиться к своему рабочему месту с таким пренебрежением: компьютеры под толстым слоем пыли, кругом мусор, а о туалетах и говорить не приходилось – ужас, да и только! Но я, полная рабочего энтузиазма и задора, с радостью взялась за грязную работу. Заметив мои первые робкие успехи на уборочной ниве, меня срочно перебросили на другой, более ответственный фронт. Столовая, куда я получила направление, оказалась площадью в четыреста квадратных метров. Времени для уборки отводилось тоже два часа, и если ты не укладывался в этот срок, то это были только твои проблемы. Лишних часов никто не оплачивал!
После первых же минут работы в столовой уборка офисов показалась мне раем! Здесь стояла сотня столов, каждый из которых требовалось тщательно вытереть, вымыть полы на всех четырехстах квадратных метрах, особенно зону у кухни, где все пространство оказалось расчерчено черными полосами от колес раздаточных тележек, и, как всегда… прибраться в туалетах. Жирные полосы приходилось оттирать на карачках, и после недели работы в пищеблоке я потеряла пять килограммов живого веса! При столовой работала кухня, где начальствовала русская немка Неля, возглавлявшая русскоязычную поварскую команду. Мы познакомились. Как-то они спросили у меня, капнув бальзамом на сердце:
– Оля, а детки у тебя еще маленькие или нет?
На что я честно и гордо ответила:
– Моей дочери уже шестнадцать!
Кулинары не могли поверить и весь рабочий день высчитывали, сколько же мне лет! В общем, убедилась лично, что такой ударный труд несомненно омолаживает и идет только на пользу!
Затем в моей взлетающей карьере уборщицы появились круглосуточные цеха самого завода. Здесь в приоритете стояли туалеты! За время ударного труда между унитазами я получила десять предложений дружбы, шесть приглашений на свидание и кучу комплиментов, благо тут работало только мужское интернациональное население Ганновера. А один пожилой добродушный дядечка даже собрался взять меня с собой в отпуск в Польшу! Может, я и работала бы тут до конца жизни и, вполне вероятно, нашла бы, как Машка, счастье и нового мужа, но случайно подвернула ногу и меня безжалостно уволили!
В это время Льва Рафаиловича тоже направили на языковые курсы, но имея шебутной характер и незакрывающийся рот, он вскоре так всех там достал, что его просто оттуда выгнали! Чего, собственно, и добивался. Теперь у Левы было полно свободного времени, и он день и ночь шлялся по магазинам, покупая виноград и пепси-колу, вследствие чего заработал себе диабет.
Прежнюю квартиру пришлось оставить и переехать на другую, и впервые, незаметненько так, образовалась задолженность, теперь уже и за личное жилье. Закрыть ее мизерной зарплатой уборщицы не получалось, и на пороге впервые появился судебный исполнитель!
Судебные исполнители тут – явление нормальное. Если по решению суда ты должен платить, но вследствие отсутствия денег не платишь, жди гостей. К счастью, это не те «гости», которые приходят в жизнь должников в России. Они не бьют тебя битой по лицу, когда ты открываешь им дверь, не бреют налысо, не расписывают подъезд позорными надписями, типа «здесь живет долбанутый должник-козел», не издеваются и не унижают человека! Нет!
Здесь работают адекватные люди, настоящие профессионалы своего дела, уважающие других людей и сочувствующие возникшим у них проблемам. Они интересуются, почему сложилась такая ситуация, и если нет шанса погасить долги, то у должника есть возможность подписать бумагу – своеобразную присягу о том, что у него действительно нет денег. Эта бумага может, конечно, испортить финансовую историю, зато на целых три года кредиторы оставляют тебя в покое. Если в течение трех лет возможности погасить долги по-прежнему нет, то всё продляется, но как только долг выплачен, присягу сразу же ликвидируют. Немецкие судебные исполнители, в отличие от российских, не приносят в жизнь своих сограждан нескончаемый ужас, и общаться с ними, хоть и нет настроения, не только нужно, но и приятно.
На историческую родину за этот период мы еще не выезжали, зато тропинку к нам протоптали мои любимые родители. Они побывали в гостях на Рождество и остались очень довольны условиями нашей жизни. Папа же, будучи летчиком, и вовсе регулярно, несколько раз в месяц, прилетал к нам.
Элечка, в отличие от нас, без дела не сидела. Она смотрела за чужими детьми, как дневная няня, уже сама давала уроки немецкого для одноклассников и стала активно интересоваться современной музыкой. Всё началось с ежемесячной покупки молодежного журнала «Браво», где большое внимание уделялось музыкальному направлению в шоу-бизнесе. Мы и не предполагали, что интерес к журналу обернется для Элечки любимой профессией. Глядя на дочь, мне было совестно сидеть дома и, встав после травмы на ноги, я вновь усиленно взялась за поиски работы.
Пришлось переехать в новое жилье, однако нехватка денег на аренду снова стала оборачиваться неприятностями.
После двухнедельного поиска заветного объявления о работе такое все-таки нашла. Правда, звучало оно несколько загадочно: «Позвони – и ты в шоколаде!» Сразу же зачесалась левая ладошка: хорошая примета – к деньгам. В мечтах проплыли яркие картины светлого будущего: особняк под лохматыми пальмами, я в бикини у берега изумрудного океана и рядом знакомый чувак в панаме… тьфу, Левка! Нет… такую жизнь должен украшать только легионер, а не пенсионер! Потом как манна небесная посыпались деньги… и вот я уже блуждаю по лабиринту сложенных в пачки вожделенных купюр…
Пока мечты оформлялись в разнообразные соблазнительные формы, дрожащие от волнения пальцы нажимали на цифры желанного номера.
– Hallo! – пропел чей-то чудесный голос.
– Hallo! Guten Tag! – промолвила я в ответ и только собралась говорить дальше по-немецки, как меня самым грубым и хамским образом прервали, и что удивительно, по-русски:
– Можешь дальше не париться, чё надо?
Я растерялась и только чудом не положила трубку, вернее, она сама чуть не выпала из моих трясущихся рук.
– Вот… тут я… по объявлению… в газете…
– Опыт есть? – поинтересовался уже мужской голос и по ходу спросил у кого-то: – Слышь, Макс, тебе телки еще нужны?
– Постарше, а то этих соплюх уже выше крыши! – ответил загадочный Макс.
– Сколько тебе? – бесцеремонно поинтересовался моим возрастом голос.
Я озвучила безрадостные, как мне казалось на тот момент, цифры и получила удовлетворительный ответ.
– ОК, приезжай, адрес такой-то, – трубка запищала противными гудками.
Черт побери, это, наверное, какая-то особенная работа, подумала я, раз обещают шоколадную жизнь, может, посуду как следует помыть или стать официанткой… Так или иначе, надо попытаться, а то еще пара таких наездов арендодателя – и мы будем жить, как бомжи, на улице!
Глава 9
В назначенный день и час, боясь нечистоплотной конкуренции, я примчалась в офис компании, прикрывающейся вывеской ночного клуба. Вернее, он существовал, но за кулисами клубной жизни текла своим чередом совершенно другая деятельность, о которой я и не догадывалась. Меня встретил сам хозяин заведения – таинственный Макс – и прямо с порога, бесцеремонно окинув профессиональным взглядом сутенера, спросил:
