Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы
Гамхар, которому давно уже не терпелось высказать собственное мнение, сразу же ринулся в бой.
— Всему миру известно,— начал он,— что в здоровом теле — здоровый дух. Наш уважаемый друг остановился в основном на духовных запросах наших подопечных. Я же считаю, что материальная сторона гораздо важнее. Даже в толковании Корана говорится: тело первично, душа — вторична[28]. А развить тело можно только спортом. ещё в древнем Иране спорт занимал почётное место. Наши славные предки придавали огромное значение верховой езде, считая её неотъемлемым элементом воспитания. Наши гимнастические школы — зурхане — драгоценное наследие классических времён. Развитие спорта должно стать главным пунктом любой программы. Я убеждён в том, что для жителей Шурабада и других деревень необходимо построить стадионы, оборудованные по последнему слову техники. Совсем необязательно, чтобы эти постройки были величественны и монументальны, как, например, здание сената,— вовсе нет. Я сторонник простых форм! Чем проще, тем лучше! Счастье и здоровье — в простоте! При стадионе неплохо было бы оборудовать плавательный бассейн. Водные виды спорта очищают и укрепляют лёгкие человека. Велосипедная езда также весьма полезна. Она развивает в нашей молодёжи ловкости, выносливость, что, безусловно, помогает ей преодолевать всевозможные трудности и препятствия. Правда, велосипедный спорт небезопасен. Поэтому лично я предпочитаю лёгкую атлетику. Футбол также очень полезен, но мне больше всего нравится наш национальный футбол — игра в чижик! К тому же она не требует больших расходов. Нужны всего две палки: одна короткая, длиной в пядь, вторая — чуть подлинней, с полметра. А если во время игры кого и треснут палкой по башке,— тем лучше, нашей молодёжи надо привыкать к опасностям. Очень важно сразу же после занятий, пока тело ещё не охладилось, принять сначала горячий, а потом холодный душ и как следует обтереться. Причём для этого совсем необязательно иметь заграничные полотенца. Наши отечественные полосатые простыни лучше любых полотенец,— они прочны, практичны и дёшевы. Однако, само собой разумеется, Для всестороннего развития личности одного только спорта мало. Нужны также и школы. Но школы и классы в них должны быть построены с учётом всех правил и норм санитарии: светлыми, чистыми и просторными. За границей, например, в школьные окна вставляют специальные стекла, которые пропускают ультрафиолетовые лучи, полезные для здоровья детей. И даже молоко, которое по утрам и вечерам выдаётся бесплатно школьникам, облучается этими же лучами. А почему бы и нам не делать того же? Говорят, у нас такое невозможно. Но чем мы хуже других? Мы наследники яркого и славного прошлого. Это мы, по словам великого Дария, «взимали подати с правителей…».
Пурдженаб усмехнулся и тихо добавил:
— То есть раздевали их с помощью дубинки и отбирали последнее.
Гамхар пропустил мимо ушей замечание коллеги и продолжал:
— Судьба отечества в руках молодого поколения. Сегодняшний ребёнок — завтрашний мужчина! Если материнская любовь вдыхает в тело ребёнка жизнь, то школа и спорт, в свою очередь, привносят счастье и здоровье. Что значит невозможно? Это слово надо забыть! Наполеон говорил: «Слов «невозможно» и «нельзя» не существует в моем лексиконе». А ведь мы — люди двадцатого века, атомной эры! Посмотрите только на Японию! Какого прогресса она достигла за столь короткий срок! А почему бы нам не добиться того же? Захотим — достигнем! Аллах ниспослал нам все свои блага! Мы имеем плодородную землю, равной которой нет во всем мире. Одно зерно на этой земле превращается в сорок! А иранский народ, даже по свидетельству врагов,— самый способный народ в мире. Я сам недавно слышал, как один учёный-иностранец говорил: «Иранец — большой-большой мошенник» (он недавно выучил персидский язык и думал, что «мошенник» значит «способный»). Нужно только захотеть! Энтузиазмом можно и гору сдвинуть с места. Одна наша Хузистанская область может прокормить хлебом весь мир. Надо проявить доблесть и не допускать, чтобы таланты…
Пурдженаб не выдержал и снова вставил фразу:
— Чтобы таланты погибали, а бездари лакомились вместо них халвой…— Деликатно перебив, таким образом, оратора, он взял слово и продолжал: — Все высказывания господ имеют серьёзную научную основу, за ними чувствуется большая школа. Ваш же покорный слуга школу не кончал и вообще не вправе вмешиваться в ваши философствования. Претензии на учёность я тоже не имею. Я только слышал, что англичане, считающиеся неглупыми людьми, верят в особое чувство, которое они называют «инстинктом лошади», а мы зовём «здравым смыслом». Не в обиду лошади будет сказано, я тоже не лишён этого инстинкта. И как там ни говори, а годы и жизненный опыт кое-чему меня научили. Вот этот инстинкт подсказывает мне, что с вашими умными речами и научными изысканиями далеко не уедешь, а из логических доказательств, извините за грубость, штанов не сошьёшь. Если приложить ухо к земле этой несчастной страны, то услышишь вопль: «Мы голодны!» И ответом голодному может быть только кусок хлеба. Жаждущий человек и выжженная земля нуждаются в воде, а не в комиссиях, делегациях, лекциях, программах, уставах, решениях и сотнях других подобных мероприятий. Умирающему, как говорится, мёдом не поможешь. Согласитесь сами, что ваши выступления в основном состоят из слов «если бы» да «кабы». А вы сами знаете: как поженили «если бы» с «кабы», так и родилось у них дитя по имени «хорошо бы»!..
Мы приехали сюда, господа, чтобы выяснить, чем мы можем быть полезны этим людям. Надо посмотреть, в чем они больше всего нуждаются, и постараться помочь им. Я, конечно, преклоняюсь перед вашими мудрыми советами, но не кажется ли вам, что прежде всего надо подумать о хлебе насущном. Люди, которых вы сегодня видели, голодны и нуждаются в пище, раздеты и нуждаются в одежде, больны и требуют лекарств. Правда, наша страна имеет большие прибыли, и к тому же у нас появилось много добрых дядюшек, которые не жалеют средств. Однако, чтобы прокормить пятнадцать миллионов людей, одеть их, дать им жилье, требуется время и большие, регулярные и постоянные доходы,— за один-два года ничего не сделаешь. Говорят, английский посол Малькольм, приезжавший в Иран при Фатх Али-ша-хе, написал в своей книге, что объездил весь свет и не видел нигде так мало нищих, как в Иране. Жаль, его нет в живых,— теперь бы он написал обратное: нигде в мире нет столько нищих и голодных!
— Но надо быть все-таки объективным! — воскликнул Гамхар.— Не все наши деревни в столь плачевном состоянии, как Шурабад. У нас немало и благоустроенных, цветущих деревень…
— Ах, дорогой мой,— возразил Пурдженаб,— недавно я вычитал, как политический представитель Франции при шахе Наср эд-дине, Гобино, описывая губернию Фарс, отмечал, что почти по всей этой губернии земли не возделаны и что можно целыми днями ехать, не встретив ни одного человека или даже листочка зелени. Сами подумайте, что бы он написал, коли побывал бы здесь?
— Таким образом,— не выдержав, вступил в разговор доктор,— вы полагаете, что наша страна нуждается только в хлебе? Возможно ли это? В наше время это невероятно! А развитие культуры? А образование, просвещение?..
— Разве, дорогой мой, я говорю, что всего остального не нужно? — возразил Пурдженаб.— Конечно, нужно! Я говорю лишь о том, что для большинства иранского народа в настоящее время хлеб, одежда и жилье нужнее всего остального.
— Вы правы, господин Пурдженаб,— вздохнул Гамхар.— Я тоже думаю, что как только люди получат еду, первое, что они сделают,— это наладят обучение собственных детей. Тогда появится учитель и школы, учебники, тетради и карандаши, а потом уже и все остальное…
— При том условии, что будут господствовать свобода и справедливость,— высокопарно добавил доктор.
— Золотые слова! — поддержал Пурдженаб. — Свобода и справедливость нужны человечеству, как свежий воздух!
— Да, да! — сказал доктор.— Однако мне кажется, мы преувеличиваем наши трудности. Давайте ближе к делу. Наша задача— помочь ликвидировать безграмотность в этой деревне.
Пурдженаб закурил папиросу, затянулся и стал медленно выпускать изо рта и носа клубы дыма.
— Представим себе,— отчеканивая каждое слово, начал Пурдженаб,— что все жители этой деревни, все без исключения, станут мало-мальски грамотны, то есть смогут отличить «а» от «б», будут знать, что «б» с «а» — «ба», а «в» с «а» — «ва». Ну и что тогда? Зачем им все это нужно? Неужели это облегчит их страдания? У этих людей нет ни ручек, ни бумаги, ни книг, ни газет, нет даже ламп. Они еле живы. У них нет кладбища, чтобы читать надписи на камнях. Что может им дать такая грамотность?
— Увы,— тяжело вздохнул Гамхар,— тысячи сожалений достоин тот факт, что мы, народ, ранее собиравший дань с других народов, сегодня, как нищие, сами просим подаяния и не в силах наполнить животы своих братьев. Да, вся эта наша деятельность яйца выеденного не стоит. Я теперь ясно слышу вздохи несчастной земли, которая как бы говорит:
