Владимир Каминер - Russendisko. Рассказы
Итак, большая неделя съемок хеппи-энда в Бабельсберге началась. На место съемок все новые автобусы подвозили инвалидов, студенток-блондинок и испытанных в боях молодых мужчин. Тут было немало и турков, которые в соответствующих костюмах выглядели иногда гораздо более по-советски, чем русские. Двенадцать одноногих должны были отбросить свои протезы, а их культи обработали специальной красной краской. Несмотря на это, выглядели они слишком по-европейски: ухоженными и цивилизованными.
— Больше крови! — требовал ассистент режиссера.
Под конец даже некоторые совершенно здоровые мужики заработали «жуткие» ранения. К примеру, Максим получил ранение в живот, так как в него якобы попал фаустпатрон, другой должен был все время лежать на носилках с катетером в руках и стонать. При этом тяжелораненые красноармейцы должны были выглядеть радостными и бодрыми: ведь великая битва была выиграна, и война должна была скоро кончиться. Было использовано много военной техники. В съемках участвовало двадцать пулеметов с холостыми патронами и один настоящий советский танк. Все участники, которых допустили к пулеметам, обязаны были сдать паспорта. Наверное, создатели фильма опасались, что русские с оружием в руках двинутся в направлении Потсдама и превратят его в новый Сталинград.
— Все пойдет насмарку, — кричал помощник режиссера, — если вы не сумеете изобразить праздничное настроение. Больше оптимизма!
Искусственный снег падал с неба из огромных шлангов и быстро превращался в какое-то резиновое месиво. Русские собрались вокруг танка, стреляли в голубое небо, кричали «Ура! Ура!». Инвалиды гордо демонстрировали кровавые раны и кротко улыбались при этом. Ира и Катя, в снайперском снаряжении, по собственной инициативе взобрались на танк и танцевали рок-н-ролл. Мужчина с катетером в руках хотел последовать за ними, однако ему сунули в руки аккордеон, и он вынужден был петь внизу.
Единственный профессиональный немецкий актер, который участвовал в этих съемках, — лысый мужчина лет сорока со строгим выражением лица, видимо, почувствовал свое предназначение, с сосредоточенным видом он то и дело натягивал чехол на дуло танка. Это должно было символизировать конец войны. Потом все собрались вокруг лагерного костра и, с песнями и танцами, стали сжигать знамена вермахта. Те горели невероятно быстро: буквально за несколько секунд превращались в пепел. Статисты прилагали усилия, чтобы реквизит не вышел полностью, ассистент режиссера успокаивал их:
— Не беспокойтесь! У нас еще есть неприкосновенный запас. Слава Богу, мы находимся в Германии!
Многие участники действа захватили с собой фотоаппараты, чтобы под конец щелкнуться на память, взобравшись на танк. Получился настоящий хеппи-энд. Усталые, но довольные, под вечер все пошли в столовую. Там были спагетти по-болонски, оливки и моцарелла, кофе, а потом выдали наличные деньги.
Перевод И. Кивель
Игральные системы у разных народов
Вьетнамцы очень увлекаются игрой в блэк-джек, известный в азиатских странах под названием «17 и 4». Вьетнамцы играют в Берлине по так называемой «вьетнамской системе», чем постоянно доводят крупье до ручки. Если вьетнамец набирает первыми двумя картами 13 или 14 очков, он никогда не берет третьей, как это непременно сделал бы легкомысленный француз. Вьетнамец знает, что перебор всегда — поражение, и заставляет тем самым крупье попотеть. Вероятность выигрыша на стороне вьетнамцев, моральные правила игры они не соблюдают. И поэтому вьетнамцы часто выигрывают в блэк-джек. Не зря все они рождаются с родимым пятном на бедре, которое, по слухам, приносит счастье в карточных играх. Кроме вьетнамцев, пятно удачи бывает у монголов и китайцев, но они, дурачки, не играют в блэк-джек.
Русские играют в блэк-джек редко, зато много и охотно — в покер. Два единственных покерных стола для живой игры в казино Берлинского Европейского центра напоминают заседания советского Политбюро. Пожилые усатые мужчины в серых костюмах укоризненно взирают на нервного араба в клетчатой рубашке, который чересчур волнуется за столом. Араб играет бессистемно, потому и проигрывает. Русские же, наоборот, выигрывают исключительно по «русской системе». Независимо от ситуации, у них всегда такой вид, как будто на руках фуллхаус. Примерно по той же системе действовал предыдущий русский президент, в течение многих лет разыгрывая здорового, — главное в этом деле не споткнуться об удлинитель.
Пока русские мужчины выигрывают у арабов в покер, русские дамы проигрывают в рулетку. А ведь у них тоже есть своя система. Дамы ставят всегда на цвет. И если проигрывают, то удваивают ставку. Русские дамы прекрасно помнят, как однажды профессор Капица в своей знаменитой передаче «Очевидное — невероятное» сказал: «Черное может выпасть тринадцать раз подряд, но четырнадцать — никогда». С красным все несколько сложнее. Красное может выпасть семнадцать раз подряд. Русские дамы очень нетерпеливы. Если они видят на электронном табло, что черное выпало пять раз подряд, они тут же ставят на красное. Таким способом они выигрывают, но тут же снова теряют, потому что все выигранное ставят на какое-нибудь дурацкое число вроде 16-ти. Непонятно, зачем они это делают. Возможно, из-за того, что у них нет пятна на бедре.
Когда в блэк-джек начинают играть таиландки, все остальные прекращают игру. Потому что шансов выиграть в блэк-джек у таиландок нет никаких. Я часами наблюдал за их игрой и пытался понять систему. Чуть не свернул себе шею — и все напрасно! С большим удивлением я установил, что за несколько игр таиландки выучивают наизусть последовательность ходов всех семидесяти двух карт. Из-за этого повышается вероятность правильного хода на все сто процентов. С такими способностями они давно могли бы купаться в деньгах, но, видимо, стесняются. Поэтому из осторожности таиландки все выигранное снова проигрывают.
Казино Берлина выглядит иногда так же внушительно, как расширенное заседание ООН. Я думаю даже, что в этом казино представлено гораздо больше стран, чем на обычном заседании ООН. За каждым столом ведутся переговоры, какая система предпочтительнее, обстановка постоянно накалена до предела, шарики катаются, карты рябят перед глазами. В бар, где я обычно сижу, приходят, собственно, только победители, люди, способные за вечер взять весь банк. Чтобы не раскрыть себя, они вынуждены скрываться в баре или проигрывать.
Женщину за стойкой зовут Лиза. Она приехала из Англии, как и ее друг, который работает крупье за покерным столом. Служащие трех больших берлинских казино не имеют права играть в Берлине. Если они нарушат запрет, то потеряют работу. Лиза рассказывает мне, как это трудно — целый день наблюдать за игрой других, а самой не играть. Приходится бороться с собой. Это утомительно. Чтобы расслабиться, англичане проводят отпуск на Мальте, где игорный бизнес поставлен на широкую ногу и минимальная ставка всего четверть доллара. Каждую ночь они проводят в казино, а на пляже вообще не бывают.
Когда я спросил Лизу об английской системе игры, она лишь покачала головой. Однажды ее друг Вилли открыл ей так называемую «зеро-суперсистему» при игре в рулетку. Из-за своего открытия оба понесли большие убытки — они проиграли все отпускные деньги за одну ночь. После этого они утвердились во мнении, что удача зависит только от случая.
Турки думают по-другому и с увлечением рубятся в автоматы. Особенно в такие, где надо дергать за рычаг, потому что народ они темпераментный и спортивный. Турецкая система действует следующим образом: сначала турки находят автомат, который давно не выдавал выигрыш. Когда какой-нибудь легкомысленный француз, закончив играть, с пустыми карманами наконец уйдет домой, турки скармливают оставленному им автомату горсть за горстью пятимарковые монеты, пока он не сдастся и с музыкой не выдаст «Джек пот». При этой системе нельзя экономить, надо бросать только пятимарковые монеты, иначе «Джек пота» не будет.
Немцы играют без всякой системы. Они дуются в покер, вместе с вьетнамцами пытают счастья в блэк-джек, дергают рычаги автоматов, ставят по маленькой в рулетку. Выигрывая, они не слишком радуются, а проигрывая, особенно не переживают. Собственно говоря, игра их не занимает. Немцы ходят в казино, потому что они любопытные и общительные люди. Там они наблюдают различные системы игры разных народов и радуются многообразию мира.
Однажды, уже за полночь, в казино неожиданно вырубился свет. Все системы смешались, игроки матерились на всех языках мира. Казалось, наступил последний день Помпеи. И в этот момент мне стало совершенно ясно, что все эти люди, независимо от национальности, пола, социальной принадлежности, жаждут одного: света.
Перевод И. Кивель
