Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2
На этой мистификации мы неплохо заработали, но нас опять накрыла финансовая полиция и отобрала нажитое.
— Лучше бы забурились в казино и спустили эти гроши, — цедил Маркофьев.
СТАЛИНОн развернул движение за возвращение в Мавзолей останков Сталина. Для чего начал раскапывать могилу усатого тирана возле Кремлевской стены. Явился туда с лопатой и принялся рыть. Его скрутили курсанты роты почетного караула, эти молодцы, попивавшие пиво "Молодеческое", несли вахту поблизости и гоняли от Вечного огня собиравших пустые бутылки дармоедов, пытавшихся заодно прикурить от пламени.
Маркофьев купил второй пластмассовый скелет и барражировал с ним в обнимку по Красной площади, привязав к берцовой кости табличку "И. В. Аллилуев-Коба".
ДЗЕРЖИНСКИЙ.Он начал разрабатывать проект нового памятника Дзержинскому — с тем, чтобы ни одна из непримиримо воюющих сторон не была в этом не затихающем споре ущемлена и обижена. Согласно идее Маркофьева, почетный чекист № 1 должен был стоять возле "Детского мира", нагруженный, как покупками, тяжеленным камнем — в память о жертвах политический репрессий.
КРУПСКАЯВенцом деятельности моего друга стало развертывание голосования за референдум в поддержку препровождения в Мавзолей воссозданной из папье-маше Надежды Константиновны, которая бы скрасила одиночество Владимира Ильича. Параллельно он проталкивал в Думе закон, согласно которому Надежда Константиновна может находиться в склепе на Красной площади не более полугода, ибо третий и четвертый сезонные кварталы по праву принадлежат Инессе Арманд, чья кукла-манекен также проектировалась по его заказу на заводе резиновых изделий в Баковке.
ЗАГАШНИКДействующий Президент терял голову, не зная, что противопоставить этому девятому валу бурлящей фантазии и неиссякающему гейзеру изобретательности. А в загашнике у нас оставалось еще много козырей…
Маркофьева, например, решительно поддерживал обедневший дворянин Николай Нидвораев, ратовавший за восстановление в России монархии.
ТЮРЯГАПри этом мой друг и начальник продолжал строительство частной тюрьмы, которое затеял еще задолго до отъезда на Капри.
— Вынужден думать о себе. А, может, и обо всех нас. Вдруг пригодится. Если все же загребут или заметут в тюрягу, будем находиться в приемлемых условиях, — говорил он.
ПРОШЛОЕМы продолжали беседовать об историческом прошлом, приходя к выводу: не только окружающие нас современники, но и крупные деятели минувшего, даже самые яркие и знаменитые, были не столь уж умны… (Тема притягательная и животрепещущая для создателей "Теории глупости").
ТАК ЛИ УМНЫ ВОЖДИ ГОСУДАРСТВ? (ТЕСТ НА СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ)Рассмотрим сюжет. Комната. За столом муж и жена. В красном углу — икона. Входит Ленин. Начинает объяснять мужу и жене, что живут они неправильно. У них небольшая булочная и пекарня, но ведь они используют наемный труд, эксплуатируют работников. Муж и жена не соглашаются, говорят, что работники тоже не знают нужды. Ленин вызывает по телефону солдат и революционно настроенных матросов. Те врываются, забирают серебряные ножи, вилки, часы, телефонный аппарат, икону и объявляют о национализации пекарни и булочной.
Затемнение.
Та же комната спустя несколько лет. Холод. Воет ветер. За столом при свете лучины муж и жена. Входит Ленин. Говорит, что погорячился. Они могут взять назад булочную и пекарню. Правда, оборудование поизносилось и частично разворовано. "Но ведь вы еще молоды и энергичны, заработаете на новые печи и витрины". Муж и жена вскакивают из-за стола в порыве энтузиазма.
Затемнение
Муж и жена в той же комнате жуют хлеб. Входит, попыхивая трубкой, Сталин. Поглаживает усы. Спрашивает:
— Живете — хлеб жуете?
Муж и жена дружно кивают. Сталин кашляет. Врываются одетые в кожанки матросы и солдаты, уводят мужа. Сталин удалился было за ними следом, но, подумав, вернулся и отнял у женщины хлеб, который она держала в руках.
Затемнение
Та же комната. Женщина проливает слезы. Входит Хрущев. Протягивает ей бумажку.
— Поздравляю. Твой муж реабилитирован.
Женщина молчит.
Хрущев гладит ее по седым волосам.
— За мужа тебе положено материальное вознаграждение. Пляши!
Женщина молчит. Хрущев смотрит в окно.
— Мы допустили много ошибок, — произносит он. — Но главнейшая, что пекли хлеб без примеси кукурузы. Испеки с кукурузой и увидишь, как сразу исправится настроение.
Затемнение
Старушка сидит за столом, подперев щеку ладонью. Входит, сияя орденами, Брежнев.:
— Ты почему не радуешься жизни, старая? Пенсию платят? С голоду не помираешь? Телевизор работает? И никто от тебя ничего не требует. Ни работы, ни трудодней. Тратим на тебя нефтедоллары, а ты хандришь. Веселей! Приглашаю на танец!
Пытается вовлечь бабку в краковяк. Бабка танцует плохо. Брежнев раздосадован, машет рукой.
— Сейчас, когда созданы все предпосылки для творческого развития личности… Ну хоть мемуары пиши… Как я… "Малая земля", "Целина", "Возрождение"… Хочешь, почитаю?
Начинает шепеляво читать. Бабка засыпает.
Затемнение
Бабушка все еще дремлет на стуле. Входит Горбачев. Будит старушку.
— Не спи, не спи… В стране перемены… Главное, бабуся, сейчас перестроиться. Измениться. Отказаться от прежних взглядов. Вернуться к подлинным истокам. К совести. Вот я тебе икону принес. Несправедливо отобранную в годы репрессий. Это что? "Малая земля"? "Целина"? "Возрождение"? Выбрось их вон! Вот тебе труды Сахарова. Вот тебе Библия.
— Мне бы могилку мужа навестить, — говорит бабушка. — Она в Казахстане. А это теперь — заграница. Билеты туда дорогущие…
— Ты, главное, молись и исповедуй гласность, — говорит Горбачев, вешает икону на стену и уходит.
Затемнение
Бабушка лежит в гробу. Входит Ельцин.
— Я и сам себя неважно чувствую, родная. Но работаю с документами. Можешь получить назад и булочную, и пекарню… Бери, пока другие не приватизировали…
Затемнение
Пустая комната. Входит Путин.
— Ау! Есть здесь кто? Ау!
Контрольные вопросы. Кого всю жизнь слушала бабушка? Умных или не очень?
ВСЕМИРНЫЙ МАСШТАБДа и во всемирном масштабе — если приглядеться — умников не так много.
— Гитлер был просто дурак, — говорил Маркофьев. — Ему надо было в союзе со Сталиным напасть на Англию. И я бы посмотрел тогда, что стало бы с Британскими островами. А он недотюхал…
ГАЛСТУК-БАБОЧКАМаркофьеву нельзя было отказать в экстравагантной парадоксальности. Он считал:
— Если бы Сталин был жив сегодня, то носил бы не китель, а галстук-бабочку. Потому что и тогда и теперь он был впереди планеты всей.
БЛИЖНИЕ ПРИМЕРЫПостепенно мы продвигались от давних — к более близким (во времени) примерам.
— Разве умный был Хрущев? Если подарил Крым Украине! — всплескивал руками Маркофьев. — А Екатерина, хоть ее и называли Великой, разве была умна? Продала Аляску Штатам! А Горбачев, позволивший прибалтам отсоединиться! Ну а про Ленина с Финляндией вообще не говорю! Такой кусман упустить…
На творческом вечере Худолейского мы, кстати, встретили Михаила Сергеевича. К нему подходили запросто и Рабинович-Пушкиндт, и Обоссарт, и Костариканский, брали за пуговицу, похлопывали по плечу. Напоминали:
— А помните, как мы с вами, Горби, отвоевывали гласность…
Бывший президент не возражал, соглашался.
Маркофьев негодовал:
— Почему он так себя ставит? Почему позволяет им? Кто они и кто он? Он был генеральный секретарь гигантской империи, они приблизиться к нему не смели… А сейчас…
ПОДТАСОВКА— Хотел бы дожить до времен, когда история все расставит по местам, — сказал я. — Когда труд, вклад и значение каждого будут оценены по достоинству. Энциклопедии и ученые воздадут должное и подвижникам, и самозванцам…
— Никогда… — в унисон мне отозвался Маркофьев. — Такого времени не наступит никогда. Потому что историю еще не единожды перепишут под разными предлогами и разными перьями, ракурс взгляда миллион раз переменится, все запутается окончательно и нельзя будет отличить белого от черного и выяснить, кто есть кто и кто был кто…
МРАЧНОЕ ТОРЖЕСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ— Справедливости, не существует, — не уставал напоминать он. — О какой справедливости может идти речь, если едешь за рулем или идешь по переходу-"зебре", соблюдая все правила, и становишься жертвой наезда? Да, нарушитель тот, кто на тебя налетел, но ты здесь при чем? Ты все делал правильно… — Он молчал. — Однако, если миг справедливость вдруг наступает… То как ее, эту справедливость, в этот миг величать? Порхает, легко живет, обманывая всех, ловкий человек… Приятно за ним наблюдать… Но напяливают траурные мантии судьи… И зачитывает обвинение прокурор. Веселый комарик прихлопнут железной пятой закона… Иначе как "мрачным торжеством справедливости" эту ситуацию не окрестишь!
