Натаниэль Бенчли - Русские идут!
— Да кто узнает? Фараоны в аэропорту, а может, их уже русские перебили. Открой пораньше на пару часиков, и вся недолга.
— Давай открывай! — заорали вокруг.
Гомон нарастал. Сколлард чувствовал, что дело может принять дурной оборот для него и заведения.
— Ладно, — согласился он и полез в карман за ключами. — Но я открою при одном условии — каждый платит наличными. Если начнется перестрелка, валяйте на улицу. А если меня спросят, почему вы здесь, скажу, что вы вломились сами. Ясно?
— Да тут целых три условия, торгаш ты эдакий! — крикнули из толпы. — Лучше заткнись и открывай быстрей, а то худо будет!
Сколларда стали подталкивать под бока и таким образом подвели прямехонько к порогу «Пальмовой рощи». Он отомкнул дверь, и страждущие ввалились внутрь.
Снаружи остались лишь несколько мужчин. Из них Джонс выбрал Чарльза Палмера.
— Чарли, у тебя есть револьвер? — спросил он.
Палмер соображал, как бы получше ответить. У него в самом деле имелся револьвер двадцать второго калибра, но ствол изъела ржавчина. Вдобавок Палмер не испытывал пока никакого желания возвращаться домой. Вряд ли настроение жены успело улучшиться с тех пор, как она запустила в него оладьей. Обычно ей требовался целый день, чтобы сменить гнев на милость. Даже если он расскажет миссис Палмер, что случилось, она не поверит. Конечно, оружие иметь при себе не помешает, но возвращаться для этого домой не стоило.
— Нет, — проговорил он. — Был когда-то, но сломался, и я его выбросил.
— Тогда отправляйся к Артуру Кэрью. Если его жена дома, попроси, чтобы открыла магазин. Нам понадобится оружие, если мы все-таки раскачаемся что-то сделать.
Палмер охотно потрусил прочь. Джонс повернулся к остальным.
— Значит, так, — решил он. — Тот, у кого есть оружие дома, или кто знает, где раздобыть, пускай идет и принесет. Я пока буду думать над планом действий, но для этого я должен знать, на кого могу рассчитывать.
Несколько человек ушли.
— Лучше бы Фендал назначил заместителем кого-нибудь другого, — сказал Джонс самому себе. — Я не очень-то гожусь. — И направился в «Пальмовую рощу» посмотреть, кого еще можно убедить отправиться за оружием.
Заехав в узкий проулок, оканчивающийся тупиком, Агнес Грилк сняла руку с гудка, чтобы развернуться. Нажала на акселератор и снова подала сигнал. Гудок взвыл, но мотор не работал — чихнул раз-другой и смолк, словно внезапно поперхнулся. Колеса крутнулись всего раз и замерли. Агнес прекратила сигналить. В ушах у нее звенело. Она взглянула на мисс Эверетт, которая сидела неподвижно, как манекен в витрине. Ее остекленевшие глаза смотрели в одну точку без всякого выражения.
— Все, приехали, — сказала Агнес. — Чтоб его… Бензин кончился.
Мисс Эверетт отозвалась не сразу. Потом одеревенелыми пальцами открыла дверцу, попробовала ногой землю и вышла, опираясь руками на крыло машины.
— Где мы? Что случилось?
— То есть как это где? — переспросила Агнес. — Мы застряли в Овечьем тупике. А, по-твоему, мы где должны быть — на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке?
— Я зажмурила глаза, долго не открывала и перестала следить за дорогой. Теперь понимаю…
Над их головами распахнулось окошко, женщина высунула голову и крикнула:
— Спасайтесь! Русские идут!
— Спасибо, уж кто-кто, а мы в курсе, — желчно отозвалась Агнес.
Женщина захлопнула окно.
— По-моему, самое лучшее — идти на Главную улицу, — предложила Агнес, — мы пару раз там проезжали, народ начинал наконец-то собираться.
Мисс Эверетт машинально кивнула, и они зашагали к центру города.
— Ну все, что от нас зависело, мы сделали, — отметила Агнес, оглядывая пустынные улицы. — Кажется, наши мужики зашевелились. — Она помедлила и добавила: — Может, возьмем бензин у Калвина? Как ты считаешь, стоит еще раз объехать город? Чтобы наверняка?
Мисс Эверетт покачала головой.
— Я думаю, до всех дошло.
Неожиданно она вспомнила, что под пальто у нее только ночная рубашка и халат.
— Боже мой! Я не могу идти в город в таком виде.
— Поздно спохватилась, — осадила ее Агнес. — Да ты не бойся, даже у самых наших записных жеребцов сейчас другое на уме, так что вряд ли они тебя обидят. Она хихикнула, но осеклась, перехватив гневный взгляд мисс Эверетт.
— Агнес Грилк, думайте, что говорите!
— Да я шучу. Но согласись, много воды утекло с тех пор, когда тебя в последний раз пытались затащить на сеновал, верно?
Мисс Эверетт взяла на тон пониже.
— Думаешь, удачно сострила, — пробормотала она.
— Ладно, проехали, — сказала Агнес.
Подруги свернули за угол и на противоположной стороне улицы увидели Барбару Хейджман. В руке она держала корзину для пикника. Девушка плотно закуталась, но, несмотря на это, выглядела очаровательно.
— Кто это? — спросила Агнес.
Мисс Эверетт немного подумала.
— Вспомнила! Это новая школьная учительница, Хиггерберг или Хапкерсон… Как ее там? Фамилия какая-то не наша.
— Она, кажется, не в курсе, а?
— Да, ты права.
— Ты считаешь, ее надо предупредить?
— Разумеется.
Агнес громко окликнула девушку:
— Эй, мисс!
Барбара оглянулась, и Агнес выпалила:
— Русские идут!
Барбара моргнула, потом улыбнулась и, повернувшись, зашагала дальше.
— Ну и черт с ней, — сказала Агнес. — Подумаешь, цаца какая, да еще с материка, а воображает о себе невесть что.
— Вот и я про нее то же самое слышала, — согласилась мисс Эверетт. — Говорят, больно она из себя строит и всюду сует нос.
— Ничего, скоро ей его прищемят. Скорее, чем она думает.
Дом Кэрью стоял на высоком холме рядом с гаванью, и, пока Палмер туда добрался, он совсем взмок. Пошатываясь, он добрел до порога и несколько раз постучал в дверь. Тяжело отдуваясь, ждал, но дверь никто не открыл. Палмер забарабанил снова и услышал шарканье, а потом щелчок замка. Дверь приоткрылась дюйма на три. Из-за дверной цепочки на Палмера смотрел дряхлый старик, такой дряхлый, что кожа на его лице была прозрачная до голубизны. Взгляд водянистых глаз был лишен всякого выражения и интереса. Миссия Палмера сразу повисла на волоске — перед ним стоял батюшка миссис Кэрью. Последним событием, о котором он мог связно рассказать, было явление кометы Галлея в 1910 году.
— Миссис Кэрью дома?
Старик не ответил. Палмер переспросил погромче.
— Милли нет, — ответил старец и стал закрывать дверь.
— Минутку! — закричал Палмер. — У меня важное дело! Когда она вернется?
— Она уехала с Артом на материк. Когда вернутся, не сказали. — И отец миссис Кэрью снова потянул на себя дверь.
— Сэр, прошу вас, подождите! Есть еще кто-нибудь в доме?
Старик заморгал.
— Где?
— С вами в доме.
— Служанка, а может, и ее нет. А чего?
— Меня послали в магазин. Нам нужны винтовки — на нас напали!
После долгой паузы старик ответил:
— Нет, сынок. Что-то ты не то плетешь. Не дури мне голову. Мы их так отделали в Сантьяго и задали такую взбучку в Манильской бухте, что теперь ты испанца ближе Барселоны не найдешь[7].
— Это русские! — втолковывал Палмер. — Они захватили аэропорт…
— Я ведь их предупреждал, — заявил старик. — Говорил им: раз устроили эти экскурсионные пароходы, сюда тучами нагрянут чужаки. Удивительно, почему они не напали раньше. Скажу тебе, сынок, самое ужасное в этой стране произошло, когда изобрели пароход. Я говорил: плавайте под парусами и худо-бедно доплывете куда нужно. Так нет, отгрохали большие пароходы с колесами, дымят напропалую.
Старик умолк, глаза его увлажнились.
— Так ты зачем пришел? — поинтересовался он.
— Дайте ключи от магазина! — крикнул Палмер. — Нам нужно оружие!
— А в кого ты собираешься стрелять?
— В русских парашютистов. Они захватили остров!
— Чужаки с материка?
— Да!
— Чего же ты раньше молчал?
Старик исчез и минуту спустя вынырнул со связкой ключей на шнурке.
— Вот. — Он протянул связку Палмеру. — Один из них обязательно подойдет. А ты подстрели парочку за меня, не забудешь? — Он не то засмеялся, не то закашлялся.
Когда Палмер забрал ключи, старик наставительно заметил:
— Надо было сразу переходить к делу, сынок, а ты тут битый час какую-то ерунду молол.
ГЛАВА 7
Дороги, проложенные в болотистой местности, трудно назвать дорогами в полном смысле этого слова. Это просто колеи в песчаной почве, оставленные проезжавшими среди кустарников автомобилями. Они беспорядочно петляют, поворачивают, пересекаются между собой, словно следы пьяниц, решивших погоняться друг за другом в темноте. Каждый год появляются одна-две новые дороги, а старые перестают использоваться, постепенно зарастают и наконец принимают свой первозданный облик. Лишь по слегка прореженному кустарнику можно догадаться, что когда-то здесь пролегала дорога. Многие приезжие с непривычки почти сразу же начинают блуждать в болотах, из коренных же островитян случилось заблудиться только одному, когда разразился буран и солнце было закрыто снежной пеленой.
