Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2
— Откуда у него деньги, чтобы все это содержать?
Маркофьев ответил вполголоса:
— Скоро все в нашей стране будут жить достойно и по-человечески…
На прощание Стервятников пригласил и нас искупаться в белой влаге. Мы разделись и залезли в нежную стихию.
— Омолаживает кожу не хуже вашего "Молодеческого", — сказал он.
Так, по подбородок в молоке, мы завершили переговоры. Стервятников получил гарантии на получение некоторой суммы денег. Мы заручились на грядущих выборах поддержкой работников молочной отрасли.
После завершения омовения молоко слили в цистерны и повезли бесплатно поить пенсионеров и малоимущих.
— Неплохо бы нам начать поставки этого бесплатного молока в нашу клинику, — сказал Маркофьев. — Договорись…
И еще он сказал:
— Те, которые наверху, те неслучайно наверху при всех режимах. Наверху они не потому, что угодливы и изворотливы, а потому что действительно самые сильные в своем поколении и превосходят слабых при любых режимах и в любых обстоятельствах.
ШАМПАНСКОЕГубернатор Надирадзе-Циклопян, в прошлом директор винодельческого совхоза-миллионера, принял нас в бассейне, наполненном игристым шампанским и построенном на огромной территории вырубленных в период антиалкогольной кампании виноградников. Мы плескались и калякали. Шипучий напиток ударял в самую сердцевину сознания, щекотал нежные ткани тел. Владелец громадной личной винокурни (имевший нос — красный и пористый, как клубника, и производивший, помимо шампанского, дорогие портвейны — из яблок и падалиц слив, которые росли вдоль дорог), обещал Маркофьеву всемерную помощьу, после чего попросил нас исполнить традиционный ритуал: помочиться в пенящуюся стихию.
— Такая традиция, чтобы не забродило и не надо было использовать консерванты, — объяснил он.
Затем рабочие приступили к розливу шампанского в бутылки с этикетками "Юнкерское, старое. Изготовлено по старинным рецептам с использованием естественных добавок органического состава. Экологически чисто, чисто, чисто!"
Надирадзе-Циклопян был помешан на яхтах. Мы долго потом катались под парусами по озеру, находившемуся на просторах его личных владений.
НЕФТЯНИКГубернатору Утягул-бакши-заде волей избирателей выпало отвечать за нефтеносный регион. Поэтому он зазвал нас в бассейн, наполненный чистейшим бензином. Утягул-бакши-заде не скрывал своих к нам симпатий. У этого открытого приверженца дела Маркофьева — на массивной цепи, обмотанной вокруг шеи и состоявшей даже не из звеньев, а из целых кусков золота, висел соперничающий с маркофьевским гимнастом отчеканенный на огромном блюде полумесяц, сама же чеканка размером напоминала те, которые помещают над входом в ресторан или на стену в зале…
Хобби нефтяного губернатора было — личные зоопарки. У него их было несколько. На таежных просторах он огородил колючей проволокой бескрайние территории, где понаставил клеток и понастроил загонов — для рысей, гиен, шакалов, фазанов, рябчиков, уссйрийских тигров и морских львов. С гордостью он водил нас по своим зверинцам, обойти каждый из которых занимало не меньше четырех-пяти часов.
Утягул-бакши-заде заверил, что поддержит моего друга — в обмен на наши заверения, что сам он станет вице-президентом…
КОНЕЗАВОДЧИКГубернатор Удмуртковатый (в прошлом — заслуженный боевой генерал) занимался разведением коней. И потому он легко нашел с Маркофьевым общий язык: мой друг ведь тоже прошел Афган и Чечню. Удмуртковатый от чистого сердца подарил Маркофьеву жеребца. Маркофьев тут же осмотрел у этого подаренного скакуна зубы, чем вызвал прилив губернаторского счастья.
— Это ведь наша национальная традиция, — сказал Удмуртковатый, — смотреть дареному коню в зубы. Спасибо, что уважаете и чтите ритуалы.
НЕБОЖИТЕЛЕВА вот губернатор льняных и ткацко-прядильных краев Небожителев отказался с нами даже разговаривать. И ни на какие наши посулы и уговоры и угрозы Шпионовича-Застенкера не реагировал. Этот Небожителев, согласно имевшимся в нашем распоряжении данным, был честен и чист — как предобеденная слеза крокодила или удава (кто там из них плачет перед едой?). Внешность имел благообразнейшую (вот только язык у него оказался чересчур мясист и велик, не помещался во рту, вываливался наружу, ну, и дикция, соответственно, была не самая лучшая). Неловким казалось беспокоить столь светлого человека — в связи с нашими приземленными нуждами.
— Не может быть, — говорил Маркофьев. — Такого просто не бывает. Отказывается от предложенных взяток, не идет на компромиссы… Откуда же у него дача в полмиллиона долларов? Расположенная поблизости от правительственной трассы… И вторая — в его родной области. И третья — неподалеку от моей, на Капри? Откуда деньги на охоту в Африке? Откуда средства на учебу детей в Мадриде и Лондоне?
Мы никак не могли к Небожителеву подступиться. Пока Маркофьев (ему бы сочинять учебники по криминалистике и уголовному праву) не раскопал: не от мира сего и почти бестелесный скромник, во-первых, распродает через подставную фирму, которую возглавляет дочка его любовницы-соседки, — участки на Луне, во-вторых, не привлекая внимания и задолго до того, как известные торговые фирмы вознамериваются сунуться на российские рынки, патентует права использования символики этих фирм. Так что торговые монстры вынуждены потом выкупать свои собственные права на использование своего собственного товарного знака — у подведомственных Небожителеву вполне легальных ведомств. Причем — за бешенные бабки…
ОБЛОМРебята Шпионовича приперли Небожителева к стене. И он согласился на сотрудничество. Но вдруг стал избегать встреч с нами…
И молокозаводчик Стервятников неожиданно отказался от своих обещаний.
И винодел Надирадзе-Циклопян — следом за ним — внезапно пошел на попятный и уже не хотел ворожить Маркофьеву в избирательных сетах и таймах.
(Правильно учил меня Маркофьев, когда мы плескались в их бассейнах: "Не вздумай давать наших адресов и телефонов этим провинциалам! Мы к ним никогда больше не приедем, а они к нам — обязательно и всегда!")
Коновод отрядил в наши стойла делегацию адьютантов (в звании полковников) с просьбой вернуть подаренного жеребца назад. Доставленная этими людьми петиция открывалась словами о том, что генерал-губернатор хочет жить и нормально зарабатывать. Мы гарантировали ему такую возможность. Но он настаивал на разрыве контактов.
— Скажи, что умеет этот Удмуртковатый? — недоумевал Маркофьев. — Да, крушил и разорял мирные поселения, колошматил противника… Но это в прошлом. А сейчас — представляет ли как жить? В моей команде ему бы растолковали и нашли подобающее место… Или он вечно собирается махать шашкой и кавалерийски наскакивать?
Все губернаторы, дружно, как по команде, вышли из ассоциации "Поддержи Маркофьева — и спи спокойно".
В чем было дело? Что происходило? Мы ломали голову…
Отмокавший в наполненном бензином бассейне нефтяник, к которому мы пожаловали без приглашения, замахал руками и закричал, чтоб мы убирались. Он буркнул, что сам намеревается пробиваться в президенты. Маркофьев вспылил:
— Тогда тебе лучше вообще исчезнуть…
И, чиркнув спичкой, бросил ее в облицованный кафелем резервуар. Огромную чашу охватило пламя. Вечером пожар показали в теленовостях. Диктор государственного канала трагическим голосом сказал, что губернатор-магнат не сумел грудью закрыть внезапно заполыхавшую в тайге скважину и, спасая рабочих, погиб, как подлинный герой…
ПОЛЕМИКАНо подведомственные нам газеты уже на следующий день сообщили, что убийство вполне оправдано, поскольку сгоревший жулик производил некачественный бензин для малых заправок и тем сбивал цены и выступал конкурентом государства, а также владельцев больших заправочных комплексов.
— Это и есть объективность и разносторонность информации, — радовался Маркофьев.
ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВИ еще он говорил, собираясь в гости к вдове и детям погибшего:
— Он ведь не повесился… А сгорел. Поэтому надо пойти к нему в дом и поговорить о дальнейших разработках нефтяных месторождений. И пароизводстве горючих средств. Вот если бы он повесился — тогда бы я повел речь о поставках пеньки… Для производства более прочных веревок…
НЕВЕЗУХАВсе же мы не могли не задаться вопросом: почему нам так отчаянно не везло? Чья тень маячила за нашими неудачами?
Ответ напрашивался. И мы не боялись взглянуть правде в глаза.
Дальнейшие события подтвердили наши догадки.
НЕБЕСНЫЕ ПРАВИЛАО смерти Утягул-бакши-заде много и долго судачили в газетах и талдычили на телевидении. Вероника рыдала.
