Джон Томпсон - Один дома II: Потерянный в Нью-Йорке
Вокруг было много детей. Но Кевина не было видно.
— Надо было его сразу пристрелить, раз была такая возможность.
Марвин был страшно зол. В который раз малолетний сосунок обманывал их. Да еще по его милости он, ни за что на про что, схлопотал по морде.
В нем закипал гнев. Попадись он ему сейчас, задушил бы своими руками не раздумывая.
— Я не хочу, чтобы этот негодяй гулял на свободе, — вопил Марвин.
— Да? А что он может сделать?
— Он на свободе.
— Ну и что?
— Теперь он не в своем доме, он в парке. Он один, понимаешь?
Марвин не мог успокоиться. К тому же он еще выболтал этому молокососу их планы.
— В парке детям бывает страшно.
— В парке и взрослым бывает страшно. Откровенно говоря, — сказал порядком уставший от беготни и хотевший отдохнуть Гарри, — мне его жаль. Пошли.
Они медленно поковыляли к выходу.
Кевин выглянул из кареты, катившей вокруг фонтана. Увидев, что воришки ушли, он облегченно вздохнул.
Но все равно на душе было пусто и грустно. Хотелось домой, к маме. Свобода вновь наскучила Кевину. А еще несколько дней назад он жаждал избавиться от нудного семейства.
Но за сегодняшний день он столько пережил, так набегался! В конце концов устал от напряжения, от передряг. Хотелось домой, хотелось лечь на свою кровать, вытянуть ноги.
Вокруг было холодно и неуютно. Таял снег. Морозы спали, и на улице стояла отвратительная слякоть. Серый пейзаж навевал тоску.
* * *
Душный тропический вечер в Майами Маккальстеры проводили в своем уютном номере за телевизором, по которому показывали нудный мексиканский фильм «Просто Мария».
Старшие ждали известий из полиции, поэтому все прогулки по берегу моря, мороженое и кино отменялись.
Детям пришлось смириться с судьбой. Впрочем, менять планы им было не впервой. Фокусы Кевина давно стали привычным делом.
Сьюзен по-прежнему жалела брата, волновалась, думала о нем. А вот База не очень-то беспокоили эти проблемы. Он был абсолютно уверен, что с Кевином ничего не произошло. Он где-то развлекается, а они льют крокодиловы слезы. Гораздо больше Баз жалел о сорвавшемся подъеме в горы.
Керри смотрела на экран, но мысли витали где-то далеко-далеко. Она думала о сыне. Она знала, с ним ничего не могло случиться, но безызвестность пугала и заставляла думать о плохом.
Дядя Фрэнк жевал бутерброд. Он перегрелся на солнце, у него болела спина. Пожалуй, завтра он не будет проводить так много времени на пляже. Сегодняшний вечер он планировал провести в ресторанчике на набережной, покушать крабов, выпить белого вина, поглазеть на хорошеньких путешественниц с загорелыми ножками. Но этот маленький паршивец опять все испортил. Брату Питеру было не до развлечений.
Тетушка Ненси делала маникюр. Она всегда занималась этим сама, потому что в парикмахерских это стоило жутко дорого. Только такая легкомысленная женщина, как Керри, могла позволить себе подобную роскошь. Но Ненси Маккальстер не бросала деньги на ветер!
Раздался пронзительный телефонный звонок. Все вздрогнули. Керри подскочила с кресла, подняла трубку.
— Алло!
— Мы нашли вашего сына.
— Что?!
Питер подошел и вопросительно посмотрел на жену. Он волновался не меньше. Она зажала трубку рукой.
— Это из полиции. Они знают, где Кевин.
Все повскакивали со своих мест, окружив Керри. Каждому было интересно, куда же запропастился маленький шутник.
— Он в Нью-Йорке.
— В Нью-Йорке?! — выкрикнули все в один голос.
— Боже, мой! — вздыхала Ненси.
Да, такого от него никто не ожидал.
— Лихо! — сказал Баз.
— Круто! — подхватил Майкл.
— Как он? Что с ним? — Керри совсем разволновалась.
— Он воспользовался вашей кредитной карточкой!
— Да нет. Из-за него не возникнет никаких неприятностей, — растерянно произнесла Керри. — Видно, он был напуган. Подождите, пожалуйста.
Повернувшись к Питеру, она сказала:
— Он воспользовался твоей кредитной карточкой, чтобы поселиться в отеле «Плаза».
От этой новости члены семейства едва не подавились собственной слюной. Вот это Кевин! Ну и ну!
— Его задержали? — спросила Керри.
— Нет. Полиция ищет его.
— Но как же вы?..
— Я советую вам немедленно вылететь в Нью-Йорк.
— Хорошо. Мы вылетаем ближайшим рейсом.
Керри положила трубку.
— Мы отправляемся в Нью-Йорк, — объявила она.
— Отлично! — орали дети.
— Нью-Йорк…
Все повскакивали с кроватей, стали быстро запихивать вещи в чемодан.
От волнения Керри не знала, за что хвататься.
— Боже мой! Он, наверное, так перепугался.
— Может быть, он отправился к моему брату? — у Питера появилась здравая мысль.
Искорка надежды и облегчения мелькнула в уставших глазах Керри.
— А разве Боб не отправился в Париж?
— Ну… — Питер пожал плечами, — у него дома ремонт. Может быть, в доме кто-то есть.
Точно! Он пошел туда! Керри немного успокоилась и принялась упаковывать вещи. Все должно быть нормально. Случиться ничего не может. Через несколько часов они будут в Нью-Йорке и непременно найдут Кевина.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Было уже темно, когда Кевин подошел к дому дяди Боба. Он оглядел высокое серое здание, поднялся в подъезд. Нашел нужную квартиру, постучал в дверь.
— Эй, дядя Боб! Тетя Джоржет! Есть дома кто-нибудь?
Кевин грохотал в дверь. Но вокруг было тихо.
— Дядя Боб! Это ваш любимый племянник Кевин! Тетя Джоржет!
Никто не отвечал. Значит, они все-таки уехали в Париж.
Кевин вышел на улицу. Начинало подмораживать. Стояла густая темень. Тусклые фонари слабо освещали улицу. Кевину, оказавшемуся одному в незнакомом городе, стало жутко и страшно.
Он не знал, куда ему идти. Все гостиницы были для него закрыты. Дядя Боб уехал. Он шел вперед, не зная, куда и зачем.
На перекрестках стояли проститутки в коротких полушубках, выставив ляжки в черных чулках. На скамейках собирались компании наркоманов, дергающихся в жутких конвульсиях и завывающих нелепые песни.
Кевин съежился. Откуда-то повылазили бомжи, какие-то уроды в лохмотьях. Такие рожи он видел лишь в фильмах ужасов и никогда не подозревал, что чудовища существуют на самом деле.
— Поосторожней, парень! — омерзительная рожа рассмеялась ему в лицо.
Но этот смех не был похож на человеческий.
Кевина передернуло. А отвратительные фиолетовые физиономии скалились, обнажая свои гнилые зубы, тянули к нему скрюченные желтые ручищи с неимоверно длинными и загнутыми ногтями, похожими на клещи.
Кевин был в отчаянии. Куда ни бросался — везде стоял этот кошмар. Со всех сторон на него смотрели звериные глаза, в которых не было ни капли человеческого.
Это был Квинс — один из самых опасных районов Нью-Йорка. Каждую ночь здесь собирались самые грязные отбросы общества. Здесь происходило самое большое количество убийств, изнасилований, грабежей и прочих преступлений.
Если бы Кевин это знал, то наверняка от ужаса потерял бы рассудок. Но он был ребенок и многого не понимал. Он еще не знал о жестокости, насилии, разврате.
— Эй, малыш, может, тебе почитать какую-нибудь сказку на ночь?
За спиной Кевина раздался хохот. Он обернулся. У фонаря стояли две вульгарные девицы с торчащими во все стороны волосами непонятного серовато-голубого цвета, с сигаретами в зубах, и пускали густые клубы табачного дыма прямо в лицо Кевину.
Какой кошмар! Будто в каком-то страшном сне.
Кевин бросился бежать. Он не знал, куда ему деваться. Куда уйти от этого ужаса, спрятаться, спастись.
— Такси! Такси! — кричал он, а по щекам уже катились слезы.
Он плакал от беспомощности, одиночества, от страха, от того, что был совсем один ночью в незнакомом страшном городе, и некому было его защитить от жутких чудовищ, которые вот-вот загребут его своими желтыми ручищами и проглотят как лягушонка.
— Такси! Такси!
Остановилась какая-то машина. Кевин бросился к ней, открыл дверцу и прыгнул на заднее сидение.
— Как здесь страшно, — сказал он в сердцах шоферу.
В душе он испытывал облегчение, что наконец кончится этот кошмар, он уедет отсюда куда-нибудь подальше. Не успел он подумать, куда же ему податься, как таксист обернулся, и Кевин увидел жутчайшую черную физиономию.
Ему показалось, что это привидение. Он вскрикнул.
— Да и здесь невесело, пацан! — прорычал тот грудным басом, едва не лишив чувств перепугавшегося до смерти Кевина.
Он пулей выскочил из машины и побежал куда глаза глядят. Он бежал долго, ничего не замечая, не зная, куда. Ему казалось, что черное страшилище преследует его.
Наконец силы стали покидать его. Он задыхался. Обернувшись назад и убедившись, что за ним никто не бежит, Кевин остановился, чтобы перевести дыхание. Он судорожно глотал воздух, смахивал рукавом катившиеся градом слезы.
Кевин даже не заметил, как оказался в парке. К ночи ударил мороз и все вокруг: деревья, аллеи, кусты и даже сугробы заледенели после дневной оттепели.
